Глава 6. Эльфийские земли
Он в задумчивости побрел налево. Мост непривычной архитектуры открылся его взору. Ажурная решетка, такой тонкой ковки, что, казалось, может проломиться под ногой, являла собой его покрытие. Стоя на ней можно было наблюдать, как течет Западная река под мостом, словно под ногами ничего не было. Перила моста, столбики — все было словно соткано из увядшего плюща. Нет, не увядшего — живого, упругого, но навеки покрытого тьмой. Под вытянутыми листьями прятались шипы, стебли сплетались в узоры, а, может быть, в надписи и знаки. Чем-то тревожным веяло от всего этого. Стражи, подчиненные строгому уставу, казалось, окаменели у входа на мост. Клайд сошел с моста и решил посмотреть, какие монстры водятся в стране темных эльфов. Если они тоже… внушают тревогу, то стоит сходить глянуть на Восточный мост.
На пригорке за мостом возились в кустах пауки. Собираясь по двое и по трое, они, казалось, вот-вот запутаются в лапах друг у друга и рухнут. Но твари сходились и расходились, не задевая чужих лап.
Поодаль, у мрачного монумента, ходили люди-крысы с длинными ножами.
Одни упавшие стволы образовывали низкие арки, занавешенные клочьями мха, другие походили на тянущиеся к путнику корявые лапы.
Какие-то одинокие скалы торчали на равнине, словно зубы. Справа за лугом сгущался туман и слышались громовые шаги и утробное ворчание големов, которые невозможно перепутать с чем-то еще.
И все такие же неподвижные лунные кошки торчали тут и там.
Клайд попятился, едва не споткнувшись о каменный бордюр в центре моста. Не то что бы это выглядело сильно опасно, но определенно дико и сумрачно. Нужно только глянуть на другой мост, может и там не лучше?
Вечер синел, звезды снова зажглись в небе. Дорога лежала почти неразличимая, только взгорки по ее сторонам не давали сбиться с пути. Но второй мост выглдядел так, будто его все еще озаряло солнце. Светлый камень, хоть и покрытый очень схожим эльфийским узором из стеблей и листьев, в противоположность металлу казался очень надежным и крепким. От него шло легкое тепло.
Клайд взошел на мост, пытаясь понять, светится ли тот или просто оттенок камня создает такую иллюзию.
За мостом лежали плавные невысокие холмы, покрытые ровной зеленой травой. По ним тоже передвигались пауки, но как-то по-иному. Они были открыты со всех сторон и редко сбивались в кучи. Дальше от дороги в воздухе парили полупрозрачные силуэты — столь же прекрасные, сколь и опасные. Создания воздуха, лирейны, способны были к магии, и отличались вспыльчивостью. Горе прохожему, который неосторожно забредет на их зеленые поляны! Но тем не менее, смотреть на них было гораздо отраднее, чем на мрачных крыс на темной стороне, особенно издалека.
Сбоку, у реки, из кустов вышел белоснежный зверь, увенчанный рогом. Единорог Евы спускался к воде, завораживая плавностью своих движений. Клайд смотрел на эту чудом уцелевшую красоту давних дней и умиротворение охватывало его. Однако, близилась ночь, и от Восточной уже тянуло сырой прохладой. Нужно было двигаться к жилью. Не раздумывая более, маг шагнул с моста на землю светлых эльфов…
Он постоянно сверялся с картой, и ночь была лунная, но все-таки поселение эльфов он услышал раньше, чем увидел. Сперва звук падающей воды, дробный, словно от нескольких водопадов разом, долетел до него. Потом легкий и чистый звук поплыл в воздухе. Но ничего не было видно за деревьями. И только потом возникло смутное свечение, и Клайд увидел поселок.
Это было небольшое поселение, буквально деревушка по человеческим меркам. Как падающие с венчика цветка лепестки, подобные поселки окружали когда-то несимметричным кольцом столицу могущественной державы эльфов. Теперь же это было единственное место в мире, где жили одни только эльфы. Место, сохранившее прежний вид, былую красоту. Память и корень их рода. Повсюду в остальном мире эльфы смирились с более простой, но практичной архитектурой человеческого племени, смешались с другими расами.
Но это чудо сохраняли они неизменным. Огромная чаша из уже знакомого Клайду светлого камня висела над водной гладью, не касаясь ее. Только пологие всходы связывали парящий город с землей с четырех сторон. Да водопады серебряными лентами спадали в реку с краев чаши. Была ли то магия или мастерство зодчих, оточенное до созидания чуда, Клайд не знал. Город был так невероятно прекрасен, что, казалось, он вот-вот растает в воздухе, подобно сну.
Маг торопливо взошел вверх к воротам и ступил на узорчатую мостовую. Все было пронизано той простой прелестью живой природы, которая видится в раскрывающемся бутоне или взлетающей бабочке. Ничего лишнего, грубого не было тут. Даже вывески на лавках представляли собой не раскрашенные доски, что обычно висят на крючьях у входа, а светящиеся в воздухе и медленно вращающиеся символы.
Мостовую пересекали каналы глубиной менее, чем по колено. Вода в них казалась застывшей, настолько спокойно и тихо она текла и текла к краю чаши, чтобы, нежно звеня, обрушиться с него в реку. Весь центр города занимал круглый бассейн, словно омывая и питая дерево такой совершенной формы, что сперва оно казалось чем-то искусственным. В ночном воздухе вокруг дерева плыли огоньки, мерцая в листве.
Клайд начал обходить Древо Мира, а это было именно оно, по внешнему кругу чаши. Когда он поравнялся с северными воротами города, он невольно бросил на них взгляд, и его глазам предстало то главное, что так мечтал увидеть со вчерашнего вечера.
В огромном круглом бассейне, соединенным с городом длинным, как мост, пандусом, раскинув ветви на такую ширину, что они заслоняли весь мир, стояло само Древо Жизни, материнское древо эльфов. Столь же совершенноепо форме, как и Древо Мира, только гораздо больше него, оно роняло и роняло мириады крохотных огоньков в темноту. Огоньки кружились, как искры костра, падали, как капли, летели к городу, как пушинки. То казалось, что Древо плачет золотым дождем, то — осыпается золотыми лепестками.
Клайд двигался к нему, сам не сознавая этого, и только когда вода залила ему башмаки, он обнаружил себя у самых корней гиганта. Стражи Древа смотрели мимо него — он не оскорбил их чувств своим безграничным восхищением. Невольно вспомнилось, что у эльфов считается более удачливым в жизни тот, кто является в этот мир ночной порой. «Везет, как родившемуся в полночь!» — говорили они.
Клайд закрыл и снова открыл глаза. Звездная метель кружила вокруг него, озаряя листву, воду, плитки бассейна и траву за ними. Высоко-высоко огоньки сливались с настоящими звездами. Осторожно ступая, Клайд прошел путем, которым движутся юные эльфы, впервые делая выбор своего пути и приступая к обучению, и снова вступил в город.
