— Мы команда, и мы должны выяснить кто ты. Пошли со мной.
— Нет. — Новопришедший замер и отчётливо произнёс, всё ещё гордо задирая подбородок. Я не выдержала и издала внутриутробный крик, всё стекло, что было в комнате, разлетелось на куски, взметнув руки к потолку, я направила струи воздуха на новопришедшего и тут же какая-то невидимая рука, схватив его за горло, подняла до потолка, и он беспомощно повис, болтая ногами в воздухе. Я, упиваясь своим явным превосходством, проговорила:
— Мы команда, и ты идёшь со мной.
Махнув рукой, я отбросила новопришедшего в угол комнаты и вышла из холл всё ещё окружённая потоками воздуха. Через секунду силы покинули меня, и я упала словно подкошенная, потеряв сознание.
10.
Я очнулась и с трудом открыла глаза. Голова гудела и отдавала страшной пульсирующей болью во всё моё тело. Я попробовала пошевелить рукой, но она лишь конвульсивно дрогнула, тоже самое произошло и с ногой. Казалось что вся энергия ушла и меня, будто кто-то выжал её из меня до капли. Я попыталась подняться, но тело отказалось слушаться меня. От бездействия меня охватила паника, я не могла понять, где я, и что со мной случилось. Что вчера произошло. Я словно провалилась в чёрную бездну и с того самого момента не помню ничего. Я почувствовала, как мне зажгло глаза, и слеза скатилась по щеке.
— Тихо, Шелена, всё хорошо я рядом. — Я услышала голос Антонио, который раздался совсем рядом, я попыталась найти его взглядом, но не смогла. Я хотела позвать его, но губы не разжались и не единого звука я так и не издала.
Вдруг тихо, подобно крадущейся кошке, Антонио появился рядом со мной и подхватил меня на руки. Плавно покачивая на руках, он начал ходить по комнате, сосредоточенно смотря поверх меня. Я пыталась поймать его взгляд, но не могла, и от этого слёзы побежали быстрее, видимо он это заметил:
— Всё, хорошо. Ну что такое, Mi sueño? Ты потеряла очень много энергии этой ночью. Мы с Натаром давно не видели, чтобы кто-нибудь обладал такой силой, ты поразила нас. Мы кожей почувствовали твою мощь, Mi sueño. Никто из мне знакомых старцев не способен обладать такой силой. Но эта сила требует много энергии, Mi sueño, и ты пока не можешь её контролировать без ущерба для себя самой. Сегодня ты полностью вылила себя, если бы это случилось бы где-то вне стен замка, к утру, ты была бы мертва. — В его глаза мелькнула боль. Но он тут, же взял себя в руки и его чёрные глаза снова подёрнулись пеленой рассудительности. — Тебе повезло, что ты успела прийти в замок, иначе с утра твой пепел бы уже развевал ветер. Ты понимаешь, что ты рисковала собой? И зачем? Что ты доказала и кому?
Антонио с силой прижал меня к себе и впился пальцами мне в кожу. Я заплакала ещё сильнее, и тот резко выпрямившись и увидев мои слёзы, принялся вытирать их губами:
— Мi encanto(моё очарование — испанский), не надо. Прости меня. Прости. La muchacha ingenua pequeña y estúpida (наивная маленькая и глупая девочка (испанский)). Если б я знал, я бы уберёг тебя. Прости меня. Я должен был быть рядом с тобой, но меня не было. — Он целовал мои щёки, выпивая мои слёзы до дна, и он всё шептал и шептал мне что-то на испанском. Я не понимала ни слова, но каждое из них впивалось в меня, намериваясь надолго поселится в моём сердце и моей душе.
Вдруг его губы нашли мои, и он впился в них поцелуем, объятья его ещё более усилились и он прижимал меня к себе как что-то драгоценное и непостижимое, дорогое, беззаветное, как сама жизнь. Весь мир перед глазами у меня завертелся, и я начала растворятся в этом дурманящем поцелуе, его сила, бьющая из него фонтаном окутывала меня и крепко привязывала к нему, не давая сил и воли сопротивляется. Его объятья были требовательными и нежными, но в, то, же время было в них что-то, что заставляло меня чувствовать себя в них защищенной.
Все мои страхи улетучились, оставив о себе лишь, лёгкое напоминание. Всё вокруг казалось таким приветливым и добрым, словно кто-то раскрасил весь мир яркими красками, и он из серого, враждебно настроенного монстра, превратился в доброго улыбающегося клоуна, протягивающего мне леденец.
Я не могла понять истоков этого обволакивающего и расслабляющего действия, но чувствовала кожей, что поток энергии, который порождал на моей коже сотню мурашек шёл именно от Антонио, который всё ещё не отрывался от моих губ.
Вдруг тишину разорвал громкий хлопок, когда наставник оторвался от моих губ и повернулся посмотреть туда, откуда этот звук произошел, я увидела в дверях новопришедшего. Он застыл как изваяние, краска ушла с его лица, оставив на нём лишь контуры, будто в плохо раскрашенной картине. Чёрные как смоль волосы, придавали белизне его кожи ещё больший контраст. Губы новопришедшего были сжаты в тонкую, туго натянутую линию, глаза смотрели с ненавистью и болью, казалось, что если бы его взгляд мог ранить, то он бы сейчас разрезал нас на маленькие кусочки и развеял как пыль. Мне захотелось окрикнуть его, но из моего горла вырвалась нечленораздельное мычание, энергии в моём теле не осталось даже на, то чтобы просто произносить слова. И вот я лежала на руках Антонио, беспомощная, словно раненая птица, и смотрела, как ненависть убивает в глазах моего любимого все тёплые чувства ко мне. Любил ли он меня? Наверно я никогда не узнаю ответа на этот вопрос.
Новопришедший ещё с секунду постоял в дверях, затем резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Штукатурка беспомощно осыпалась вниз, покрыв каменные полы мелкой белой пылью.
Я почувствовала на своей коже тяжёлый сверлящий взгляд, чёрные глаза Антонио стали глубокими и затягивающими, именно такие глаза сулят тебе горы блаженства за правду, и не дают ничего, после того как одержат победу.
— Итак, Шелена, что было между вами? — Он говорил тихо, почти шептал. Но этот шёпот был куда страшнее, чем, если бы он кричал и бился в истерике. — Я видел твою силу. Чем она была вызвана?
Я беспомощно смотрела в глаза Антонио, и не могла сказать ни слова в своё оправдания. Язык словно прирос к нёбу и не желал двигаться. Предательски болела голова, и у меня было одно единственное желание, чтобы все оставили меня в покое хотя бы на эту ночь. Изнеможение достигло своего апогея, я словно севшая батарейка, я начала медленно моргать. Глаза отказывались открываться, и мне стоило не малых усилий сфокусировать взгляд на Антонио, который, всё ещё хмурясь, смотрел на меня, с таким укором, что если бы мне было чуть получше я обязательно бы заползла под кровать, лишь бы не видеть больше его испепеляющего взгляда. Но сил, то, как раз у меня и не было.
Я обессилено опустила голову в попытках спрятаться, или хотя бы создать видимость того что спряталась, но взгляд Антонио находил меня везде, во всех моих отдалённых уголках сознания, и мне казалось что все мои тайны были подвластны ему, хотя были ли у меня тайны? Разве могут быть тайны у существа, чьё прошлое неизвестно никому, в том числе и ему тоже? Существа без имени, без прошлого, без памяти…
