– А разве не в том, как я отношусь к тебе? – спросила Торен прежде, чем успела задуматься над смыслом собственных слов. Девушка тряхнула головой, неловко переступила с ноги на ногу. Она вовсе не это собиралась сказать!..
Михалл медленно поднялся на ноги и посмотрел на Торен сверху вниз с сосредоточенным выражением лица.
– Нет. Выбирают драконы, и только они: тот, кто решает погнаться за этой королевой, и та, что позволяет догнать себя этому дракону.
Теперь Торен понимала, почему она так мало времени проводила в обществе Михалла. Он вовсе не был похож на прочих бронзовых и коричневых всадников в ее «команде». Памятуя о репутации, которую заслужили Бриант' и его всадник, девушка бессознательно избегала общества рыжеволосого сына Зорки. Она также знала, что думают о нем другие всадницы королев, и это еще более смущало ее. «Вежливый»? «Быстрый»? «Вдумчивый»? «Слишком сдержанный»? Но она не чувствовала в нем ничего похожего...
«Он знает, что он – сын своих родителей», – заметила Аларант'а.
– Да, верно, он это знает, – почти с печалью признала она; должно быть, ему нелегко жить, сознавая это.
Когда Михалл вежливо поднял бровь в знак удивления, девушка поняла, что произнесла последние слова вслух,
– Это из-за Бриант'а, – прибавила она и улыбнулась Михаллу, надеясь, что в улыбке ей удалось выразить понимание и сочувствие. Но напряженное выражение, появившееся на лице Михалла, означало, что последней репликой она только помогла ему сделать логический вывод о смысле ее предыдущей фразы.
– О господи, сегодня вечером я сама не знаю, что говорю! Завтра я попрошу у мамы еще копии; хочешь, достану одну для тебя лично? – она пыталась заставить свой голос звучать ровно и доброжелательно, однако ей показалось, что она говорит с раздражением.
Михалл наклонился к ней.
– Я бы очень этого хотел, – ответил он, но теплота, которую она всего на миг увидела в его глазах, ушла: теперь эти глаза были серыми и холодными. Он отодвинул стул и пошел прочь прежде, чем она сумела справиться со смущением.
«Я чуть не заплакала, – сказала она Аларант'е. – Все получилось совсем не так, как должно было!.. Как я могла наговорить ему такого? Как я могла?!.»
Последовало долгое молчание; девушке показалось даже, что ее королева задремала и вовсе не ответит ей.
«Не тревожься».
Это не был голос Аларант'ы!
«Бриант'?»
«Он прав. Уже слишком поздно», – прибавила свой, не слишком утешительный комментарий Аларант'а,
– А куда ушла Торен? – донесся до нее голос Давида, на мгновение перекрывший общий шум голосов.
– Я здесь, – откликнулась девушка. Та поспешность, с которой всадники обернулись к ней, немного смягчила ее отчаянье.
На следующее утро Торен, попросившая сторожевого дракона разбудить ее на рассвете по времени Телгара, отправилась к родителям. Она вошла в их пещеру как раз в тот момент, когда Соня разливала кла по кружкам. К удивлению ее дочери, кружек было три; к тому же, на столе стояла третья тарелка горячей каши.
– Как вы узнали, что я лечу к вам?
– Разве мы могли не знать? – вопросом на вопрос ответила Соня, прижимая дочь к своей полной груди и радостно обнимая ее. Руки Сони были сильными и мускулистыми: сказывались годы горняцкой работы. – Телгар объявил, что создаются четыре новых Вейра, и один из них – здесь.
– Наверху, вон там, – поправил Володя свою жену, указав на северо-восток; потом поднялся из-за стола и поцеловал дочь с той же радостью, что и его жена – разве что обнял не так крепко, пожалев ребра дочери. – А о тебе сказали, что ты будешь в Вейре на восточном побережье.
– В Бенден-Вейре, – сказала Торен, надеясь, что по крайней мере название Вейра окажется для них сюрпризом.
– Ах! – Лицо ее матери засветилось радостью; она снова обняла дочь, потом отпустила ее, вытирая глаза.
– Так и должно быть. Да, так и должно быть, – проговорил Володя, снова садясь за стол и приступая к каше. – Садись! Ешь! Тебе понадобятся силы.
– итак, сколько же копий мне для тебя сделать? – с улыбкой спросила Соня, слегка подталкивая Торен к свободному стулу.
– О, мама!
– А почему бы и нет, душенька? – Соня нимало не смутилась. – Ты не торопишься перейти к делу, а между тем, разве еще где-то есть работающая копировальная машина? И наверняка тебе понадобятся увеличенные копии слайдов? Сколько всего?
– Мама... – начала было возражать Торен, но не выдержала и рассмеялась.
– Сядь! Ешь! – повторил ее отец и решительно указал дочери на стул. – О копиях мы можем поговорить и потом. А сейчас ты позавтракаешь с нами и расскажешь нам новости, которых еще не знают в Телгаре.
Когда Торен наконец покинула родительский дом, съев две тарелки каши и выпив больше кла, чем ей хотелось бы – ведь впереди был полет через Промежуток, – она увозила с собой пластиковый тубус, заполненный копиями и увеличенными снимками; их было даже больше, чем она смела просить. Соня сделала по четыре копии каждого оригинала и даже копии отчетов по Бенден-Вейру. Торен предположила, что одна из причин, по которой родители помогали ей с таким энтузиазмом, заключалась в том, что им очень понравилось название.
– Нет, это для тебя, душенька, – возразила Соня, крепко поцеловав дочь в щеку на прощание. – Мы горды тем, что наша дочь – золотая всадница. Береги ее, Аларант'а!
Сверкнув фасетчатыми глазами, мерцавшими даже в глубокой тени горных пиков Телгара, Аларант'а повернула голову и склонила шею до земли, то ли помогая всаднице забраться ей на спину, то ли в знак прощания.
«Кто еще позаботится о твоей безопасности?» – проговорила Аларант'а, поднимаясь над долиной.
Торен засмеялась; ветер унес ее смех прочь. «Ты говоришь прямо как моя мать!»
«Мы летим в Бенден-Вейр?»
Торен зажмурилась; ее глаза невольно наполнились слезами при упоминании этого прекрасного имени. Затем она мысленно сосредоточилась на картине двух чашевидных кратеров – двух кратеров Бенден-Вейра.
«Да!»
Она была совершенно уверена, что холод Промежутка превратит кашу и кла в ее желудке в глыбу льда; но, не успев подумать об этом, она уже оказалась над Вейром. Аларант'а снижалась над озером, купаясь в теплых лучах солнца.
«Доброе утро!»
Торен узнала голос Бриант'а, хотя самого его и не увидела – как, впрочем, и Михаила.
«Он греется на солнце на краю кратера, как раз за нами», – подсказала ей Аларант'а, довольная тем, что они взялись за работу раньше, чем эта пара.
Они стремительно пошли вниз; у Торен пересохло во рту. Она увидела Бриант'а, гревшегося на солнце на скалах. Аларант'а аккуратно приземлилась; ветер, поднятый ее перепончатыми крыльями, заставил раскатиться в стороны мелкие камешки. Неподалеку находился вход в пещеру, которая, по замыслам Торен, должна была стать площадкой Рождений; из-за скального выступа показалась голова мужчины. Михалл был все еще в летном костюме, так что, вероятно, находился он здесь недавно.
