Один за другим наместники уходили в диковинную арку, пока последнее белое пятно не скрылось за ней. Госпожа Къхэй, что оказалась молодой и весьма миловидной китаянкой вышла, и торопливо перебирая маленькими ножками, жестом указала участникам следовать за ней. Вопреки ожиданиям, больше по коридорам петлять не пришлось, и уже через минуту все пятьдесят четыре человека были посажены в роскошные кресла обитые красным шелком личного лайнера земных представителей. Слуги предложили напитки и еду, но Скаю кусок в горло не лез, а поэтому он учтиво отказался. Большинство участников молча смотрели в окна или разглядывали роскошную обстановку, ведь в турнире принимали участие не только дети дворян, но и простых граждан, а дома такого богатства точно не увидишь. Но вот некоторые уже успели завести сомнительные знакомства, например, медово-сладкий паренек, сидевший впереди него, уже вовсю болтал с близняшками, теми самыми которые всплакнули, когда увидели противников в первый раз. Клаус находился рядом со Скаем, однако напряжение было настолько сильным, что даже такие друзья, как они хранили молчание, погрузившись в свои мыли. Клаус, почувствовал себя неловко и извиняющимся взглядом посмотрел на друга, но Скай понимающе кивнул. Онзнал, что сейчас каждому нужно подумать и привести мысли в порядок.
Когда двигатель заревел, как голодный зверь, а весь корабль завибрировал и плавно взлетел, все сомнения и волнения растворились в потоке энергетических блоков, поднявших крейсер в воздух. Скай решил, что будь что будет, но свое он не упустит, никогда! Он заказал тоник с лимоном и облокотился на мягкую словно перина спинку кресла: «Подумать только! Мы будем жить в пагоде Якурен! Той самой, картинки которой мы с Клаусом рассматривали в детстве и мечтали попасть в ее роскошные интерьеры, неподвластные ни времени, ни моде. Что ж, мечты сбываются», — думал Скай. Он посмотрел на сгорбившегося Клауса. Тот явно был погружен в отнюдь не радостные мысли.
— Эй, дружище! — потрепал его по плечу Скай, — хватит хмуриться. Посмотри, какой роскошный корабль, и жить мы будем в Якурен. Помнишь, мы детьми мечтали попасть туда?
Клаус не ответил, а только отрывисто кивнул.
— Ну, так вот совсем скоро мы будем счастливыми обладателями комнат именно там!
Парень тяжело выдохнул, но Скай не оставил попытки растормошить друга.
— Клаус, перестань. Никогда бы не подумал, что ты даже не улыбнешься при исполнении твой мечты, в конце концов, — добавил он еще тише — ты отличный боец, у тебя все шансы выжить.
— Как ты не понимаешь, Скай! Я не за свою смерть боюсь! Мне, так или иначе придется умереть. Я уже смирился.
— Но почему?
— Потому что тебя убивать не буду. Никогда!
На мгновение он перестал прикусывать трубочку своего напитка и уставился на собеседника стеклянными глазами.
Друзья замолчали и призрак тишины, внезапно прокравшийся в их близкую связь, превратился в пропасть, разделявшую их. Ская, как будто прошибло током, а внутри все похолодело. Неужели он был так эгоистичен, что совсем не задумался о том, что в конце концов Клаус погибнет либо от чужой руки, либо от его? Пока его друг терзал себя такими нелегкими полными самопожертвования мыслями, Скай думал о том, как сам будет убивать? Он устыдился собственной гордости. Была ли причина в том, что он всегда относился к нему чуть свысока, как к младшему брату, хотя они были одногодками. Ужасающая правда прошла сквозь его тело и оставила холодное неприятное послевкусие стыда и печали, потому что, в сущности, Клаус был прав. Скай знал, что ответить. Он и сам не хотел убивать друга, но правило поставлено очень четко. Только один. Только сейчас было пока что слишком рано думать об этом.
— Знаешь, Скай, если я погибну, то хочу умереть от твоей руки, — глухо проворчал Клаус.
— Послушай, я не знаю как, точнее пока не знаю, но мы вместе выберемся с тобой. Ясно?
— Но…
— Никаких но! — грубо отчеканил он. — Мы всегда были вместе, теперь уж до конца. Дороги назад нет! Все. Все измениться.
— Хорошо, — улыбнулся Клаус, — верю тебе брат. Мы сделаем это!
И они соединили пальцы правой руки в замок, их давний жест доверия и сплоченности.
Когда корабль подлетел к сказочной пагоде, даже у Ская и Клауса, которые знали буквально все мелочи ее фасада, расширились глаза от небывалого зрелища. Пагода, а точнее целый комплекс из семи пагод и мелких двориков с беседками был сплошь увит зеленью. Чаще всего это комплекс называли дворцом Якурен, хотя на самом деле это был давно заброшенный Запретный город — древняя резиденция китайских императоров, которая со временем обросла паутиной времени и множества легенд. Дворец являлся частью окружающего его ландшафта, а именно величественных гор, родников и зеленого моря леса, а так же голубого неба, как глаза Ская, с клочками облаков живописно разбросанных по бирюзовому полотну. Никто из ныне живущих даже не пытался описать Якурен — дворец признанный самый красивым чудом света за все время существования мира. Только говорили: «Это нужно видеть». И были правы, потому что один раз увидевший зеленый и такой естественно красивый, без каких-либо излишеств Якурен, никогда его не забудет. И величественные, как будто кружевные на фоне массивных залов трех гармоний сторожевые башни, и полный продуманный до мельчайшей тропинки интерьер комплекса, и, конечно же, ландшафт, частью которого являлся этот порожденный природой дворец.
По прибытию на место к каждому участнику был приставлен слуга или служанка, в зависимости от пола, которые уже заранее отнесли все вещи в комнату и спешно помогли приготовиться к традиционному, но от этого не менее значимому балу, ведь до назначенного часа оставалось совсем немного. В шкафу Ская уже аккуратно висели множество праздничных, роскошных костюмов и ему стоило большого труда выбрать один из них, самый подходящий для сегодняшнего события. В конце концов, он остановил свой выбор на парадном белом мундире, расшитом золотыми, серебряными и голубыми нитями. Воротник был высоким, почти доходящим до подбородка, отороченный золотой тесьмой, которая была и на полах мундира. Обшлаге были полностью золотыми с серебряными пуговицами и голубым орнаментом; галуны и отвороты, расшитые золотой нитью, были сделаны вручную лучшими Османскими мастерицами. Завершало эту красоту голубая лента через плечо, скрепленная драгоценной звездой на боку. Она невероятным образом оттеняла и без того голубые глаза Ская, делая их взор еще глубже и притягательнее. Осмотрев себя в зеркале, он сделал вывод, что весьма хорош собою. Вспомнив о том, что Софья тоже будет присутствовать на балу, он провел рукой по волосам, как перед выходом на мост, приглаживая непослушные пшеничные волосы, и спустился на нижний этаж, где уже собрались почти все участники. Воздушный корабль не заставил себя ждать и доставил всех во Дворец Правительства точно в назначенное время.
