Ответа не последовало, но Мастер и не ожидал его. Он говорил исключительно для Летиции, и чародейка млела от мягкого голоса, проникающего прямо под кожу, как бархатная лапка.
— Послушник выглядит неважно, — волшебница из последних сил старалась мыслить логически. — Боюсь, вторжение убьет его. К тому же он — собственность церкви. Нужно специальное разрешение, чтобы…
— Ах, не бойтесь, милая, не бойтесь, — легко рассмеялся Мастер, и искорки его смеха осветили мрачное помещение, повиснув в углах золотыми жуками. — Так просто он не умрет. А разрешение у нас уже есть, — маг погладил свою лиловую сутану.
«Все верно, — выругала себя Летиция за глупость. — У экзорциста есть полномочия на вторжение в отношении монахов и церковнослужителей, которые подозреваются в одержимости».
— Приступим? — все так же мягко предложил назвавшийся Аром, указывая глазами на свою жертву.
Летиция последовала за его взглядом, и мужество в исстрадавшемся лице, которое должно было заставить ее устыдиться, протестовать или умолять о пощаде, наполнило ее сердце небывало острым, темным наслаждением. Она облизнула пересохшие губы. Внутри будто открылся бездонный омут жажды, которую могло утолить только одно — терпкий напиток знания, настоянный на мучениях этого юноши. Пошатываясь от внезапного головокружения, Летиция сделала шаг вперед.
Тихий, но настойчивый стук в дверь разбил загустевший от чар воздух.
— Светлейшая? — послышался приглушенный массивным дубом голос сексота Пейн. — Госпожа, вы здесь?
Волшебница обратила отчаянный взор на Мастера. Каким-то шестым чувством она понимала, что Селия не должна видеть вторжение или испытать благодать, исходящую от чудесного господина.
— Отошли ее, — одними губами вымолвил Ар.
Летиция нахмурила безупречный лоб. В замешательстве она никак не могла придумать подходящий повод.
— Вели своим подчиненным осмотреть зимовник для пчел, — подсказал Мастер, склоняясь над ее ухом и посылая армии восхитительных мурашек гулять по открытой шее. — Монахи покажут, где. Беглец, возможно, еще там.
Радость от неожиданного сообщения меркла по сравнению со счастьем, наполнившим Летицию от ощущения близости его мощи.
— Светлейшая! С вами все в порядке? — Селия в тревоге дернула запертую дверь.
— Успокойся, идиотка! — Летиция постаралась вложить в дрогнувший голос должную долю яда. — Я допрашиваю свидетеля. Возьми Смита, Жарди и кого-нибудь из этих святош. Проверьте пчелиный зимовник, да поосторожней — вы знаете, на что способен этот щенок Найд.
— Что, если нам не удастся взять его живым, госпожа? — неуверенно донеслось из-за двери.
Летиция прочитала ответ в полных расплавленного золота глазах:
— Взять его?! Дура набитая! Если обнаружите объект, немедленно сообщите мне! И ничего не предпринимайте до моего прибытия. Это ясно?!
— Ясно, светлейшая! — отрапортовала Пейн. Из коридора послышался звук удаляющихся шагов, и все стихло.
Сердце Летиции наполнилось благодарностью, к глазам подступили невольные слезы:
— Вы даете мне так много, Мастер, — прошептала она, и дыхание ее прервалось. — Чем я это заслужила?
Золото в чудесных глазах перелилось через край, поплыло в холодном воздухе, окутывая ее нежным пологом. Это только начало, говорило оно без слов. Будет больше. Много больше. Ты ищешь знания. Ищешь силы. Знание — прямо здесь, перед тобой. Это тело на каменном полу — всего лишь сосуд, из которого тебе нужно испить. И когда ты наполнишься им, когда будешь готова, ты примешь силу.
— Много силы? — спросила Летиция, не шевельнув языком, который был теперь не нужен.
— Так много, сколько сможешь вместить. И еще столько же, чтобы сделать тебя сильнее.
С огромным трудом чародейка оборвала связь. Она шагнула к лежащему, который на миг подавил дрожь, напрягаясь в последней попытке сопротивления. Глубоко запавшие карие глаза умоляли и ненавидели одновременно. «Нет, — шептало что-то внутри Летиции, обращаясь к ним. — Еще вчера я была неудачницей, провалившей крупную операцию и потерявшей сотрудника, парией, которой можно затыкать самые глубокие и вонючие дыры, вроде этого забытого Светом монастыря. Теперь, быть может, минуты отделяют меня от поимки беззаконного мага, виновного в моем падении. За ней последуют награды, вознесение по карьерной лестнице и сладость мести. Но это ничто по сравнению с тем, что предлагает мне твой мучитель. Ты знаешь, что дают знание и сила, не ограниченные ничем?» Волшебница улыбнулась, склоняясь над юношей, и коснулась кончиками пальцев отдернувшейся щеки. «Неограниченную власть!»
Летиции потребовалось всего несколько мгновений, чтобы понять: Мастер уже побывал здесь. Поэтому он знал о зимовнике и о том, что Анафаэля там, скорее всего, нет. Значит, вторжение организовано специально для нее. Маг хотел показать ей что-то, что-то важное, и она смотрела во все глаза. Исцеление под ясенем поразило ее воображение. Она, конечно, уже видела всю сцену с помощью родителей девочки — специального разрешения на просмотр памяти простолюдинов не требовалось. Но наблюдать за магией такого уровня с точки восприятия Ноа оказалось истинным наслаждением. Его зрение не было затуманено слезами или паникой и вобрало в себя все — от момента наложения рук, когда талантливый ублюдок с легкостью, заставившей Летицию скрипеть зубами от зависти, определил серьезность повреждений ребенка, до самого исцеления.
Чародейка впервые ясно видела, с чем пришлось столкнуться несчастному Джейремии Хопкинсу. Сопляк-нелегал не пользовался ни традиционными заклинаниями, ни магией жеста, ни элексирами или заряженными предметами вроде волшебных колец. Энергия, затраченная им на несчастную маленькую плебейку, была между тем огромна. Любой известный Летиции маг — за исключением, конечно, Мастера Ара — рухнул бы мертвым, досуха вычерпав себя, причем, скорее всего, на труп. Дрянной мальчишка между тем вырастил из снега лютики с незабудками, или как там эта флора называется, так же играючи, как новое лицо для соплячки, и утопал себе восвояси!
Она последовала за Ноа обратно в обитель, пролистала его жизнь вперед, потом назад, но в простом монашеском быте не было ничего интересного. Неужели это все?! Летиция задумалась, созерцая тощий зад послушника, склонившегося над какой-то овощной грядкой.
— Дальше!
Волшебница вздрогнула, озираясь в поисках источника звука. Ей почудилось, что резкий оклик обращен именно к ней, что было, конечно, невозможно: внутренний мир жертвы вторжения не мог контактировать с магом-посетителем.
