Церковь наверняка воспримет сбор ополчения как восстание. Ведь он действительно Дораж, потомок бывших доров — и не нужно быть имперским логиком, чтобы прийти к определённым выводам.
Однако медлить тоже нельзя. Оставить усмирение бандитов Империи?.. Они уже целое лето безобразничают, а церковники совсем мышей не ловят. Пока громоздкая военная машина раскачается, лесные братья успеют такого наворотить…
В голову отчего-то лезли выспренные древние формулы из легенд, вроде "принимаю сей народ под свою руку и клянусь…". В чём именно клянётся, Алек не вспомнил. Дёрнул головой, выбрасывая словесный мусор, и сказал просто:
— Я возьму нескольких охотников и следопытов, — оглядел людей. — Тех, кто вызовется сам.
Селяне переглядывались, переговаривались. Охотником здесь был каждый второй, а каждый первый — так, баловался время от времени между крестьянскими заботами. Это лишь по представлениям радоничей Дорнох — большой город, по меркам Империи — ну деревня деревней.
— Я пойду, — сказал Пегий. Тот, кому Алек дал меч, молча отсалютовал им.
— И я, — "зелёный". Его товарищи тоже поторопились высказать согласие.
— Я! — Серхо выпрямился и тут же охнул, согнулся, но упрямо продолжил: — Я пойду.
Из толпы селян протолкалась его жена и мачеха Дэна, набросилась на Серхо с причитаниями и укорами. Мужик попятился под натиском.
— Дор Александр…
— Что?.. — Алек спохватился, — я не дор.
Кажется, никто не поверил.
— Я знаю их тропы, мой дор, — сказал "зелёный" мальчишка. Толк выйдет, подумал Алек. Он вспомнил имя — Михаэл Рист.
— Хорошо. Но я не…
Даниэл ехидно хмыкнул и хотел что-то сказать, но тут жена, вконец затискавшая Серхо, узрела пасынка и обняла, заливая слезами. Ему сразу стало не до ехидства. Дэн сдержанно взвыл — объятия пришлись как раз за свежие раны.
— Останешься, — велел Алек. Даниэл вытаращил глаза:
— Че-е-его? Я с тобой!..
— С такой-то раной? Будь здесь. И организуй. Собери убитых, обыщи, раненых, если попадутся, спроси… что-нибудь.
Алек отвернулся, давая понять, что не намерен вступать в спор. Друг обиженно сопел.
— Ладно, — буркнул. — Но ты за это будешь мне должен. Что-нибудь.
И тут же начал распоряжаться. Алек со "своими" отошёл в сторону.
— Что будем делать, дор? — спросил один из вызвавшихся.
— Прежде всего прекратите называть меня дором, — буркнул Алек. — Мих!.. Рассказывай про их тропы…
Парень кивнул и, запинаясь, стал говорить.
Какое-то время Алек слушал и пытался вникнуть в полузнакомые именования разных мест. До деревни Проклятых имперская школа забирала почти всё его время — и на охоту, в отличие от большинства деревенских парней, он ходил нечасто. Надо бы как-нибудь не показать остальным, насколько скверно Дораж ориентируется в родном краю…
От неожиданно пришедшей мысли Алек даже вздрогнул. Какая ему, ко всем эштам и родственникам, разница, что подумают о нём односельчане? Он им не командир, и авторитет ему поддерживать не к чему. Отставь в сторону войские привычки!..
— Довольно, — прервал Алек раздухарившегося Миха. — Вызвался провожатым — вот и провожай!..
Парень спохватился, смущённо затёр тропы-селения-реки, которые уже успел начертить в пыли, показывая расположение.
— Только я не знаю, на месте ли ещё этот лагерь, — сказал. — Стараются часто менять место диско… дисол…
— Дислокации? — предположил Алек. Мих кивнул, покраснев.
— Значит, нужно пошевеливаться, — сделал вой вывод. Оглядел своё воинство, прикидывая, нужно ли им прихватить еду или одежду. Насколько проще со своими, привыкшими к долгим выматывающим концам по лесу — налегке, лишь с мечом, мешочком сыти да флягой воды. Охотники-радоничи едва ли настолько выносливы.
Пришлось отпустить односельчан по домам на краткие сборы. Очень короткие!.. — вой пригрозил, что ждать никого не будет. Сам подошёл перекинуться словечком с матерью и Даниэлом.
Обратно люди собрались очень быстро, и вопреки надеждам Алека, что охотники передумают и разбегутся, собрались почти все, и кое-кто присоединился. Молодой вой дал было команду на старт, но тут Мих с радостным воплем бросился через площадь к невысокому кряжистому дядьке:
— Дед!..
Алек только выругался устало. Пришлось перемолвиться ещё и со старостой Дорноха. Нестарый ещё мужик исподлобья сверкал недобро одним глазом, второй заплыл — тати во славу "правителя истинной крови" одарили, да ещё и забросили в опустевший погреб его же дома.
Но потом Рист, выслушав восторженные рассказы односельчан, сменил гнев на милость. И обратно на гнев, когда узнал, что Мих собирается провожать "дора" в логово лесных разбойников.
— Не отпущу!.. — взревел басом.
— Не сороми!.. — звенел несолидный фальцет Миха.
— Разбирайтесь сами, — устало сказал Алек и отошёл прочь.
Пока они ругались, вой озадачился ещё одним вопросом и не поленился сбегать посмотреть на бывшее узилище старосты. Погреб действительно оказался пуст, как и погреба в нескольких соседних, достаточно богатых домах. Повеселев, Алек вернулся на площадь.
— …На погибель!..
— …Погодки засмеют, девки отвернутся!..
Селяне грохнули смехом, но этот "последний довод", кажется, произвёл на старосту впечатление. Когда Алек подошёл к ним, Мих был зол, Рист ругался вполголоса.
— Отвечаешь мне за него, — сурово сказал Алеку.
— Я всегда за всех отвечаю, — отмолвился тот. Староста посмотрел ему в глаза, отрывисто кивнул и отошёл, потеснив Даниэла, который уже принялся распоряжаться — об укреплениях и оружии, о провианте, о том, что следует позаботиться о тридцати убитых в роще возле Дорноха.
— Уйдём мы, наконец? — отдуваясь, поинтересовался красный как варёный рак Мих.
— Кто-то идёт за нами, — Джонатам какое-то время прислушивался и только что в этом уверился. Все завертели головами, подыскивая, подыскивая, куда бы можно было заховаться вместе с конями.
— Друзья? Враги? Догонят нас? — Джурай сыпал вопросами, Джо лишь плечами дёргал, прислушиваясь к Живе.
— Ничего не видать, — и сам завертел головой. — Если они нашли тела на обочине… Зависит от того, насколько спаяно это бандитское войско. Может быть — плевать они хотели на товарищей по бандитству.
— А если что — здесь есть куда удрать? — мрачно спросил Джурай.
— Я плохо знаю эти места…
— Но вы ведь жили здесь недалеко!.. — сказала Луиса.
— Мы жили в деревне Проклятых, — бывший Проклятый споткнулся, когда пленница изумлённо глянула на него. — И если и ходили на охоту, рыбалку — то не в земли людей, а в сторону злого леса, к страшным Еретикам.
