Ирина Сыромятникова - Житие мое

- Знаю. Я сам ставил на нем гриф секретности.

- Отдайте же, наконец, бумаги!..

- Кстати, я думаю, что пособие по инвалидности моему сотруднику должны выплачивать за счет средств вашего отдела.

- Какая инвалидность?! Подумаешь, "откат"! Отдохнет пару месяцев и будет как огурчик.

- Вы отрицаете факт производственной травмы?

- Вообще-то, он действовал согласно договору.

- Ах, так он уже не ваш агент! Отлично. Однако договор не предусматривал спасение армейских спецов, в обязанности сотрудника НЗАМИПС такая деятельность не входит.

- Я буду ходатайствовать о выплате компенсации.

- Это той, что в размере двойного оклада?

- Нет, персональной премии от министерства.

- Тогда уж сразу медаль.

- Если ему - медаль, то мне - орден!

- За что, интересно?

- За то, что я вас всех не прибил до сих пор...

Свидетельства об окончании Университета вручались публично, при большом стечении народа. Я тупо разглядывал свое: в правом верхнем углу на нем красовалась большая, тисненая золотом печать, напоминающая часовой механизм в разрезе. В левом верхнем нахально сидела другая - черная, замысловатая, маслянисто-радужным отливом вызывающая ассоциации с бочкой дегтя. Когда я смотрел на листок, у меня было ощущение, что печати между собой ругаются. Правая означала, что я проявил особые успехи на поприще алхимии, а левая свидетельствовала, что я - боевой маг, успевший доказать свое мастерство в деле. Должно быть, это Сатал постарался, старшая каналья региона, мать его за ногу! Теперь все мои потенциальные работодатели будут интересоваться, почему я не черный маг, а боевые маги (если мне не повезет иметь с ними дело) будут ржать и спрашивать, что я делал в алхимиках. Блеск! Нет, нет, нельзя сосредотачиваться на этом, страшно подумать, во что может превратиться черный маг, ненавидящий свои способности. Тем не менее, чувство, что меня поимели в извращенной форме, сохранялось.

- Томас, я так тобой горжусь!

Я благосклонно принимал поздравления родни - единственный черный, пришедший на церемонию с родителями. И не только с ними: Лючик восхищенно крутил головой и засыпал меня градом вопросов, а маленькая Эмми (не такая уж она теперь маленькая) благосклонно принимала внимание белых студенток (не могут они пройти мимо ребенка без ути-пути). Год назад я извелся бы, выглядывая, не подтрунивает ли кто надо мной, но сейчас мне было глубоко плевать на такие мелочи (возможно, так сказывалось воздействие блокираторов).

Нет, поймите правильно, если бы я был дома, то сумел бы отболтаться, и этот визит не состоялся бы, но Джо принял отсутствие реакции за обычный для черных пофигизм, и по возвращении из Арангена меня ждала телеграмма с указанием конкретной даты приезда. Хорошо хоть зомби удалось к "чистильщикам" пристроить.

А вот Рон пришел на церемонию один.

- Поздравляю, - Четвертушка благоразумно подождал, когда белые утянут мою родню знакомиться с оранжереей и другими достопримечательностями Университета.

- Тебе того же.

- Скажи, а как ты умудрился сдать магию, если сидишь на блокираторах?

Я многозначительно ткнул пальцем вверх.

- Связи. Нужные знакомства в верхах. Ты не представляешь, какие люди замолвили за меня словечко! Сам-то как? Я думал, ты на осень останешься.

Рон передернул плечами.

- Больно надо! Пришлось, конечно, попотеть... Выпьем?

Но на территории Университета алкоголь не предлагали, ближайшие пивные в день выпуска закрывались от греха, так что мероприятие пришлось отложить до вечера. Я сбагрил Джо папку с дипломом, шапочку с кисточкой и обязательную на церемонии алую с белым мантию (на прокате этих балахонов кто-то сделал состояние), и переместился туда, где вокруг столов с закусками тусовалась наиболее здравомыслящая часть выпуска.

За дальним столиком тайком распивали подарочный ликер преподаватели (празднуют, что избавились, наконец, от нас). Чему радуются? Через две недели - новый учебный год.

Столик с мясными закусками и бадьей салата плотно обступили выпускники факультета боевой магии. Естественно! Не фруктами же на палочках нам питаться. Я вытянул из горки чистую тарелку и отправился наверстывать упущенное. Сокурсники-черные подвинулись, хмыкнули какие-то приветствия и оставили свои глупые шутки при себе. Вот что значит - репутация, причем, даже не моя - события в Арангене считались государственной тайной. Как полагается прилежному ученику, я купался в лучах славы моего наставника, великого и ужасного Эдана Сатала. (Подумать только, два года назад его никто не знал, год назад его считали молодым выскочкой, а теперь при звуках имени глаза у всех стекленеют и взгляды обращаются к небесам.)

Наш самый большой знаток управляющих заклинаний, регулярно пытавшийся оспорить мое первенство в этом вопросе, снизошел до беседы:

- Ты теперь куда, Тангор, в Хо-Карг рванешь?

Сказать ему, что только псих станет перебираться в столицу в такое время? К жаре, чуме и толпам оборванцев.

- Знаешь, город, где уже месяц - карантин, не является пределом моих мечтаний.

- Какой карантин? Зачем карантин? - встрепенулся будущий гений банковской сигнализации (он такие ловушки плел, у меня мозги сносило).

Такое впечатление, что газеты читаю один я.

- Чрезвычайное положение, с запретом перемещений и гражданских институтов власти. Писец, короче, по случаю чумы и народных волнений.

И неизвестно, чего власти боятся больше - людей или заразы.

- Это кто сказал? - нахмурился парень с задатками армейского спеца.

Предлагать себя в качестве свидетеля я не стал и молча поднял глаза к небу. Все поняли правильно, и на мгновение воцарилось благоговейное молчание.

К столу протиснулся студент из обычных, тиснул салата с говяжьей вырезкой и, мило улыбнувшись, отвалил.

- А я вот слышал, - решил блеснуть эрудицией невзрачный парень без выраженных предпочтений (из таких получаются большие начальники), - что в Арангене едва не размазали генерала Зертака.

Вот тебе и государственная тайна. А ведь это белых считают сплетниками!