— У вас есть что-нибудь белое? — я посмотрел на Елену.
— Белое?
— Ну, бинты, простынь. Что-нибудь, что я мог присобачить к мечу.
— Вот, только уже использованные.
— С кровью и дерьмом? То, что надо. Я возьму лошадь, и договорюсь с теми типами, что «пасут» нас со стен замка.
— Будь осторожнее.
— Вот уж о чем мне можно не напоминать — я взобрался на коня и направил его в сторону полуразрушенной громадины.
Когда, по моим понятиям, я достиг точки, откуда меня ещё нельзя снять арбалетом, но уже можно разглядеть белую хреновину в моей руке я остановил лошадь.
— Эй, там! Откликнитесь! У меня дело к вам!!
— Что надо!? — паузу они выдержали недолгую.
— Мы вам сейчас приведем пленных. Мы отдаем их вам.
— Всех? — на этот раз пауза была намного длиннее.
— Всех. Их сейчас приведут.
На этот раз молчание нарушилось появившейся у разваленных ворот фигурой.
— Я безоружен — прокричал мятежник — можно подойти?
— А я нет, но подойти можно.
Небрежно одетый с распахнутой рубашкой из-под которой торчали густые черные волосы мятежник неспешно подошел ко мне и, склонив голову набок принялся рассматривать меня. Улыбка не сходила с его лица.
— Насмотрелся?
— Никогда раньше не видел гвардейцев. Щуплый ты какой-то. Плюну — упадешь.
— Ты такой смелый, что надеешься на своих лучников? Или на то, что я не стану нарушать договоренности? — Лезвие моего меча чуть дернулось, отражая свет факела закрепленного на стойке ворот.
Глаза переговорщика невольно скосились на сверкнувший клинок.
— Просто немного пошутил — улыбка стала напряженной.
— Ещё раз так пошутишь и я воткну нож в твоё жирное брюхо, а если меня кто тронет все ваши семьи ожидает смерть. Уяснил?
— Ладно, не кипятись. Мы же вроде как парламентеры.
— Забираете мирных и валите из замка — буркнул я — это наше предложение.
— Вы нам будете ставить условия?!
— Да, потому что дети и женщины ваши.
— Нам несдобровать если колдун узнает, что мы отдали такую позицию.
— Вам по любому несдобровать — ухмыльнулся я — думаешь наемникам или даркморцам есть до вас дело? Они пошлют вас вскоре на штурм наших позиций впереди своих людей, как коров на бойню. Прикроются вашими телами и телами ваших жен и детей.
— Не так уж вас и много…
— Открою тебе секрет. Наши основные силы прорвались к нам и будут здесь с минуты на минуту.
По лицу контрабандиста стало понятно, что это для него новость.
— То, что я сейчас делаю — это жест доброй воли наших офицеров. Мы знаем, когда тут начнется сражение тем, кто возглавляет войско мятежников глубоко наплевать на заложников. Меня вообще удивляет, что вы перекинулись на их сторону.
— Так уж вышло — прогудел контрабандист — они были здесь раньше и нам ничего не оставалось….
— А сейчас я вам советую хватать семьи и бежать в леса. Подальше от этого места. Глядишь, в скором времени все успокоится и вы вернетесь обратно. Нам до вас и дела нет. О том, что вы были на стороне мятежников знаем только мы, но мы будем молчать.
Детина шумно засопел, стараясь подумать над услышанным.
— Все это хорошо — тихо произнес он — в том случае, если победа останется за вами. А если нет? Что нам тогда делать?
— Оставшись, вы точно все сдохните.
Мой неспешный собеседник бросил взгляд мне за спину. Судя по звукам, там показалась колонна наших пленных.
— Как видишь, я с тобой честен — произнес я — дело за тобой.
— Проклятье! Дай мне время хотя бы посоветоваться. И потом — он вскинул брови, словно вспомнил что-то важное — среди нас пятеро офицеров наемников.
— А вас сколько?
— С полсотни будет.
— Так убейте их.
— Ах ты, хитрый змей! — нехорошая улыбка исказила его лицо — хочешь нас подставить под гнев магов!?
— «Гнев магов» — не удержавшись, я хмыкнул — Я устал доказывать тебе очевидные вещи. Или ты сейчас начинаешь действовать, или мы возвращаем их обратно в хлев. Дальнейшая судьба, скорее всего, будет печальна.
— Черт бы вас всех побрал! — нам нужно время.
— Сколько надо пятидесяти мужикам времени для того чтобы перерезать пять глоток? Не думаю, что больше четверти часа.
Волосатый контрабандист зло зыркнул на меня и, не говоря больше не слова направился к дымящимся руинам замка.
