Дорога выскочила из леса и пошла по скошенному полю. Я вьехал на крохотный холмик и оглядел вражеское войско. Первый отряд развернулся вдоль стены замка метрах в ста от неё. Сзади него метрах в пятидесяти сосредоточился возле другого холмика второй отряд. На нём стоял высокий человек в броне и с мечом длиною почти с него. Наверное это и был Агапа. Третий отряд был развернут к лесу и ждал нашей атаки. Оглядывая его, я засёк знакомую ауру – сбежавший с засады младший помощник. Аура была несколько необычной, непохожей на других младших помощников, но меня это не заинтересовало. В каждом отряде было по магу, но совсем слабенькому. Сзади меня вдоль леса по кромке поля развернулость по взводно моё войско. Можно было начать перестрелку – арбалетов и стволов у меня больше, да и со стен замка тоже откроют огонь. Но Агапа тут же меня атакует и я рискую получить шальную пулю или болт – моя кольчуга явно слабее его брони. Большая часть его войска при этом поляжет, но он сам и половина его личного отряда прорвутся, а отлавливать их по Сокейну не интересно. Хоть я и опасался личной схватки, но остальные варианты меня смущали ещё больше. Похоже мой противник пришёл к тому же выводу, потому что он положил меч себе на плечо, спустился и зашагал ко мне. Спрыгнув с барана и поправив куртку, я направился к нему и мы остановились посредине между войсками метрах в пяти друг от друга.
Передо мной стояла двухметровая стальная колонна, и почти такой же длины меч был воткнут перед ним в землю. Сплошной глухой шлем висел на поясе и можно было свободно рассмотреть его лицо. С неменьшим интересом Агапа рассматривал меня, хотя куртка-накидка скрывала всё и даже мои руки. Он же был абсолютно уверен в себе и полагался исключительно на своё оружие, силу и умение. Стало понятно, что никаких заготовок и хитрых тактических ходов у него нет, а вот мне нужно будет успеть пустить их в ход, пока он будет одевать шлем. Его оценка легко читалась:
– Вот кусачее насекомое, которое надо прихлопнуть. Придётся повозится, но и только. Маарани и Фаник – болваны, обожравшиеся гхошем, раз не смогли с ним справиться. А вслух он сказал:
– Отдай камень Маарани и можешь катиться куда захочешь.
Было понятно, что мы не до чего не договоримся, но почему бы немного и не поговорить, а заодно внимательно рассмотреть все сочленения доспехов:
– Встречное предложение. Ты отдаёшь мне свой камень и сообщаешь ключи от дома бейлифа. А взамен получаешь голову Фаника и свободу катиться куда заблагорассудится. Агапа гулко захохотал:
– А ты парень остряк. Я сам своими руками убью Фаника и стану двукаменным бейлифом, а потом подгребу под себя весь сеймен. И не тебе, мошка пытаться помешать мне.
С этими словами он взял шлем и отшатнулся от ринувшихся ему в лицо ос. Резкий взмах руки отогнал их, но моя куртка была уже сброшена, а заклинания легли в землю. Поле было слегка подморожено и образовалась корочка, которая меня держала, а под ним проваливалась. Быстрый шаг вперёд, пока он поправляет шлем и мой меч находит щёлочку чуть выше его колена. Надежда, что мой клинок проколет одетую под латами кольчугу оправдалась, но поразить его ногу заклинанием не успел – пришлось уворачиваться от кулака, летящего мне в голову. Попытка уколоть вторую ногу не удалась – его камень поставил защиту, поэтому пришлось отскочить, избегая удара меча. Последовало несколько стремительных и мощных ударов, от которых мне с трудом удалось увернуться. Мне требовался ближний бой, но резко сократить дистанцию не удавалось, а отскакивать далеко и давать ему передышку не хотелось. Далее наша схватка превратилась в цирковое представление – тяжёлый меч то падал вертикально, то вращался горизонтально, а мне приходилось отскакивать назад или вбок, чтобы уйти от удара. «Крутить велосипед», то есть обходить его против часовой стрелки под ударную руку, я не рискнул – не хотел подсталять его воинам спину. И так его младший помощник пытался меня выцелить, но оказавшись сам под прицелом Лейры, опустил арбалет. Остальные воины прекрасно понимали, что первый же выстрел приведёт к перестрелке, из которой им живыми не выйти, и не поднимали арбалетов.
Хорошо ещё, что на мне было заклинание, не дающее прилипать грязи, а вот Агапа уже таскал на себе не меньше пуда. Да и его левая нога продолжала кровоточить – раны, нанесённые серебрянкой, сами собой не затягиваются, даже крошечные царапины. Его камень уже был отключён, две осы на спине пытались сломать застёжки, а две другие вились у него перед глазами. Было слышно его тяжёлое дыхание и хотя удары ещё были быстрыми и мощными, но не такими точными. Я же начал уставать и решил рискнуть. Под ноги Агапе легло заклинание «Лёд», убирающее трение, мой меч перескочил в левую руку и длинный шаг резко сократил расстояние. На льду мой противник заскользил и его удар получился неуверенным. Поэтому я не стал от него уворачиваться, а ударил правой рукой по плоскости клинка. От усиленного магией удара его меч глубоко вонзился в землю и мой клинок, проскользнув между шлемом и панцирем, вонзился снизу в голову и струя огня выжгла всё внутри. Агапа ещё не успел восстановить равновесие и рухнул навзничь, оставив шлем надетым на мой меч.
Меч со шлемом были подняты над головой, чтобы все увидали, что Агапа убит. От места схватки до войск было метров сто и заметить, что головы в шлеме нет, было невозможно. Вражеские воины начали складывать оружие, а ко мне подъехали Мартин, Лейра и несколько моих бойцов. Отрубив Секатором Агапе голову, они перевернули его спиной вверх и начали снимать доспехи. Сзади латы крепились специальными застёжками из гномьей стали, но осы хорошо потрудились – одна была перекушена. Сняв латы, кольчугу и поддоспешник, они потащили всё это и меч к машине, а я остался рядом с раздетым телом поверженного врага. Даже без головы, босой и в нижнем белье он внушал укажение, если не страх. Опершись коленом о его тело, вставать на лёд не хотелось, я снял подвеску с камнем, присоединил его к сёстрам, а серебрянное крепление смял и сунул в карман. И тут только заметил, что почти вплотную к телу на коленях стоит младший помощник и плачет. Его камень надо было забрать, но от сильной усталости говорить не хотелось. Поэтому, не мудрствуя лукаво, взял его за шиворот, подтащил к себе и разрезал кинжалом куртку до пупа. Серебрянка – умный металл и даже не поцарапала тело, а цепь для подвески с камнем шутя перерезала. И тут до меня дошло, что этот младший помощник бейлифа – она. Всё сразу встало на свои места – и «неправильная» аура, и слёзы и прочие мелкие детали. Укладывая камень в перевязь, я пытался собразить, что мне с ней делать, но проблему за меня решила Лейра. Подскочив, она встряхнула растерявшуюся женщину и громко прошептала:
