— В Келхарском халифате все совсем по-другому. Большинство девушек мечтает о том, чтобы попасть в гарем если не халифа, то какого-нибудь знатного сановника. Ведь это обеспечивает не только высокое социальное положение и достаток, но и будущее их детей.
— Кроме того, лично я никого никогда ни к чему не принуждал, — подал голос халиф.
— Ну, любое возражение вам, повелитель, приравнивается к государственной измене, — заметил улфулдар.
— И тем не менее, ты постоянно этим занимаешься.
— А что ждет Втри? — вклинился в уже готовую разразиться перепалку Шус.
— Все девушки и девочки попавшие в лапы Венд присоединяются к ним. Никто не знает почему, но несмотря на то, что живут они, как дикари, никто никогда не пытался сбежать.
— Так значит, нас изнасилуют, после чего убьют? — спросил Фамбер.
— И давно ты очнулся, Фамб?
— Некоторое время назад, Холдар, но чувствовал себя нехорошо и поэтому молчал. И все-таки Холдар?
— Ну, я бы не был столь… груб, но в общем, да, — согласился Холдар.
— И я так понимаю, что никакого оружия, как и плана, у тебя нет? — продолжил расспросы волшебник.
— А твоя магия по-прежнему не работает, — парировал улфулдар.
— А с чего вдруг что-то должно измениться, — помрачнеем волшебник. Я же говорю, что в этом месте нет магии. Даже моей собственной.
— Было бы неплохо, если бы подобное случалось с тобой почаще, — заметил Холдар, однако увидев помрачневшее лицо волшебника, поспешил исправиться, — впрочем, сейчас нам бы твоя магия не помешала.
Повисшая тишина позволила Шусу оглядеться. Сидели они в хижине, которая даже в «Заднице Бога» показалась бы убогой, хотя «Задница Бога» даже в мечтах не могла претендовать на звание процветающей деревни, также, как Королевство Гейнерезт — мировой державы. Единственным источником света было круглое отверстие в середине крыши, по-видимому предназначенное для дыма, да многочисленные щели в стенах. Под дырой находилось кострище, а пол был прикрыт какими-то широкими листьями. Казалось бы, что сбежать можно без проблем. Все, что для этого надо — так это проделать дыру в одной из стен, просто раздвинув прутья, вот только веревки на руках и ногах сильно стесняли движение не позволяя даже нос почесать, не говоря уже о чем-то более серьезном.
— Я вообще не понимаю, как такое возможно?! — спустя пару минут произнес Фамбер. — Как посреди халифата всего в нескольких километрах от столицы может существовать нечто подобное?
— О-о, это довольно интересная история, господин волшебник, — произнес Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V. — Если вы не против, я ее расскажу. Все равно, торопиться нам пока что некуда.
— Как пожелаете, Дулли, — ответил Фамбер, хотя история халифата его интересовала не больше, чем лобстера интересует проблема выбора между добром и злом.
— Если мне не изменяет память, то в законе говорится, что право на независимость даровано им со времен первородного дождя до великой засухи. Если же быть более точным, то один из моих достославных предков, а именно Хул-Дул-Гур-Бур-Фур III, учредил своим указом страну женщин чуть более 80 лет назад.
Причиной этому послужило то, что в те времена многие из нас не были столь культурны и образованы, как этого хотелось бы. В частности, притесняли женщин, не только жен, но даже матерей, что не могло не навлечь на нас гнев богов.
Боги вселили в умы женщин странные мысли, приведшие к тому, что многие из них стали уходить из дома и даже учинять насилия над мужьями. Движение было столь масштабно, что проникло даже во дворец, и одна из дочерей халифа по имени Феменися с большей частью девушек гарема присоединилась к восстанию, став его лидерам. После пятилетней вражды, приведшей к многим бедам, халиф, дабы избежать раскола страны заключил договор с Феменисянками, так их назвали в честь их лидера, приняв большую часть их требований. Однако не все из них согласились пойти на уступки.
Радикальной крыло, Поика-Венде-Кал, не согласились вернуться к обычной жизни, но истреблять их или к чему-либо принуждать Хул-Дул-Гур-Бур-Фур III не хотел, боясь прогневить богов. Поэтому он подарил им эту землю — лес в глухом месте на берегу реки в полноправное пользование, — закончил отчет халиф.
— Так значит, это ваш предок придумал убивать всех, кто пересечет границу, — кисло уточнил Фамбер.
— Нет, что вы! — заверил волшебника халиф. — На территории Кекеш-Ара законы халифата не действуют. Это совершенно независимое государство. Более того, любая девушка из любого гарема, даже гарема халифа имеет право отправиться сюда. Этот было одни из требований Поика-Венде-Кал и этот закон до сих пор действителен.
— Вот только мне что-то не вспомнить, чтобы им кто-нибудь воспользовался, — заметил Холдар.
— Господин Холдар, — произнес Шус, — я тут подумал. А откуда все эти слухи, о которых вы говорили, если никто никогда отсюда не возвращался?
Повисла неловкая тишина. Наконец Холдар медленно начал:
— Понимаешь, Шус, здесь все не так просто…
— Как раз таки все очень просто, — перебил старого друга Фамбер, — просто Холдар постоянно преувеличивает и приукрашивает факты ради красоты истории.
— И вовсе не искажаю…
— А как же тот раз, когда из-за твоей пьяной болтовни мне пришлось сломя голову удирать из гостиницы, спасаясь от не в меру ревнивого…
— Так ты все еще не можешь забыть тот случай?
— Как я могу его забыть, если тогда, если ты не забыл, я отсиживаться в вонючем подвале три часа, дожидаясь пока ты принесешь мои вещи.
— Вот только не говори, что ты был невинен, — отмахнулся от нападок волшебника Холдар.
— Я позаимствовал его зачарованную рапиру, а вовсе не его жену.
— И зря.
— Ну если учесть, какие ты распустил слухи, то я, пожалуй, с тобой соглашусь.
Шкура, прикрывавшая вход откинулась, на мгновение впустив в хижину солнечный свет, однако тут же его прикрыла собой одна из Венд.
Всего их вошло три. Одеты они были достаточно просто и мало. По большому счету их одежда сводилась к чему-то, вроде лифчика, связанного из каких то волокон и юбки из широких листьев. Две из трех держали в руках какие-то трубки, а на перевязи у них висели каменные ножи.
— Юху раш. Юху Пош-гак изаль-бан альфланд раж, — отчеканила та, что стояла посредине.
— Что она сказала? — прошептал Фамбер. Хотя если учесть, что шептал он с другого конца хижины, делать это пришлось достаточно громко.
— Что нас стоит казнить только за то, что мы мужчины, — перевел Холдар.
— А ты можешь спросить, почему? — попросил Фамбер.
— Как скажешь, — не стал спорить улфулдар. — Лол-ошот?
— Юху раш. Юху нард-хад иш палг-бити.
