Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

Положить жизнь – на что?! Кто Адриана понял? Кто оценил? Кто хотя бы помнит, кроме забившейся в горы чужой жены? Дважды чужой! Могилы и той не осталось, так зачем?!

– Еще! – крикнула Матильда. Алва кивнул и саданул по струнам. Пальцы он разбил, что ли? Этот может…

– Я пойду. – Этери поднялась с последним аккордом. – Спасибо. Это было так… Я пойду.

– Я вас провожу. – Ворон небрежно отодвинул гитару. Да, в самом деле кровь – на светлом дереве видно четко, не ошибешься. – Позвольте вашу руку.

Она не стала отнекиваться, он – надевать перчатки. Странно все выходит, и оба они странные. Беременная кагетка и сумасшедший, за которого страшно. Ничего у него не выйдет, как не вышло у Адриана… Ничегошеньки. Корабль опять тонет, и крысы опять не бегут, а бесятся. Не те крысы – те, настоящие, проскочили между смертью и огнем, успели… Только Клемент и остался.

– Я, конечно, не заменю регента, – напомнил о себе Валме, – но петь я тоже умею. Адуанам нравится… Сударыня, что желаете?

– Твою кавалерию, если ты похож на посла, то и посол похож на тебя! А если он похож на тебя, в вашей Олларии сидит не одна змея, а две. Считая с Левием… Вот же брехло!

– В нашей, – поправил муженек, – в нашей Олларии, нашу же кавалерию. И вообще, Валме, блажен муж иже… Изыди, а!

У Гирке все было так же, как и у других. Догорали костры, у которых почти никто не сидел. Ужин давно съели, а усталость валит людей на землю верней картечи. Полковое начальство, впрочем, держалось: Гирке и Валентин что-то обсуждали у своей палатки с командирами эскадронов. При виде подъезжающих генералов «лиловые» прервали разговор и поднялись.

– Добрый вечер, господа. – Жермон бросил поводья здоровенному сержанту, бывают же такие медведи! – Обсуждаете вчера или завтра?

– Мой генерал, я собрал офицеров, чтобы незамедлительно довести до их сведения приказ. – Показавшийся осунувшимся Гирке с обычной холодноватой учтивостью наклонил голову. – Не желаете отужинать?

– Спасибо. Если я сяду и тем более что-нибудь съем, меня поднимет разве что Ульрих-Бертольд. Что у вас? Большие потери?

– Полк к бою готов. Потери есть, но не столь значительные, как если бы пришлось уходить через реку.

– Хорошо. Письменный приказ по всей форме получите к утру, пока главное – ваш полк назначается на правое крыло, которым завтра командую я. Сами видите, дело для вашего брата-кавалериста намечается именно здесь. Как завтрашняя задача представляется вам самим? В то, что вы об этом не думали, не поверю.

Гирке обменялся взглядами со спокойно стоящим рядом Валентином и вежливо предположил:

– Полагаю, нам, и не только нам, в первую очередь придется защищать основную позицию от флангового обхода.

– Именно, – устало подтвердил Ариго. – Хотел бы надеяться, что у вас будет возможность не только защищаться, но лучше не загадывать… Рядом с вами соберется почти вся наша кавалерия. Общее командование принимает Шарли. Что вы о нем думаете?

– Мой генерал, – само собой, полковник Придд был аккуратнейшим образом причесан и застегнут на все пуговицы, – офицеры нашего полка не могут не приветствовать повышение лучшего кавалерийского генерала Западной армии.

С подобными манерами прилично воюют редко, но у «спрутов» как-то получается. Хорошо, что они будут за спиной, Ойген-то уйдет…

– Что ж, господа, если ни у кого не имеется вопросов, мне остается лишь пожелать вам успеха.

Вот ведь сказанул! А что было бы, останься он у «лиловых» на ужин? А на целый день?

– Мой генерал, – в глазах Валентина мелькнуло что-то… не вполне светское, – позвольте обратиться к вам с личным делом.

– Давайте, – кивнул Ариго. Они отошли к лошадям. Барон весело фыркнул и попытался обмусолить хозяину волосы. В отличие от генерала он был вполне свеж и не прочь слегка пробежаться. – Сестра успела уехать?

– Нет. Ирэна в отсутствие Гирке не бросит имение и людей. В крайнем случае они укроются в лесном доме, это довольно далеко от тракта. Мой генерал, вас не беспокоит левый фланг?

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что и по Пфейтфайеру, и по болоту подобный обход невозможен, а Бруно в последнее время полюбилось делать невозможное.

– Если нас обойдут по Пфейтфайеру справа, Павсанию слева просто ничего не останется… Завтра, чем бы ни кончилось сражение, вы возьмете роту драгун и вывезете графиню Гирке в Придду. Если вам с полковником нужен приказ маршала, он будет, но там, где шляются вражеские армии, женщине не место. Разрубленный Змей, а это еще что такое?

– Мне кажется, – вежливо предположил Придд, – это недавно вами упомянутый барон Ульрих-Бертольд.

– Хочешь сказать, накликанный?

Приближение барона незаметным не прошло, главным образом благодаря производимому грозой Виндблуме шуму. Шумный барон искал начальство, дабы доложить, что в подчиненных оному начальству полках все в порядке и беспокоиться не о чем. В результате беспокоиться пришлось окружающим. Дорвавшись до Ойгена и доложив о всяческой ерунде, Катершванц перешел к тому, ради чего и заявился, – к высказыванию господам генералам своего мнения. Ну понятно, свои бергеры уже наслышаны…

Их в очередной раз спас Валентин.

– Господин барон, – улучив момент, Зараза атаковал, ловко вклинившись в воспоминания о битве при Гефлехтштир, – я хочу обратиться к вашему опыту отражения конной атаки под Аустштармом. Я понимаю, что, перебивая вас, поступаю отвратительно, но мне очень нужен ваш совет, и желательно немедленно…

Маневр полностью себя оправдал. Жермон проводил восхищенным взглядом завладевшего вредным старцем Придда и торопливо попрощался с безмятежно спокойным Гирке. Райнштайнер уже сидел в седле.

– Слушай, – задал давно вертевшийся на языке вопрос Ариго, – за какими кошками ты сделал этот гефлехтштирский ужас своим советником и офицером для особых поручений?

– Видишь ли, Герман, – охотно объяснил бергер, – Ульрих-Бертольд – это легенда, пусть порой и докучливая. Он нам напоминает о не столь уж и давних победах, что сейчас просто необходимо. И еще он наш талисман и чуть-чуть – судьба. Или нам, или варитам завтра предстоит очень легендарный день.

– Ты веришь в успех?

– Я знаю, что мой корпус будет стоять или идти вперед, но не бежать. Люди могут подправлять судьбу, даже такую, а мы с тобой – люди. Ты все еще собираешься к нам и Шарли?