— Не пойдет. — Покачал я головой.
— Почему, Ваше Высочество? — С обидной вскинулся Коротыш.
— Да потому, что пока ещё ты крутишь, а если в это время фитиль догорит? То тогда она у тебя над головой взорвется. Рядом могут быть твои товарищи, они тоже пострадают. Так что не пойдет.
— Ваше Высочество, близко они очень падают! — Возразил мне Коротыш. — А так я вдвое дальше кину, и попаду. Могу даже в окно попасть, если потренироваться, и ручка толком не нужна… А ещё, если взять рохнийский лук, да на него такую насадить, это можно будет и в крепость забрасывать, рохнийский лук сильный. А на наших не получается, стрелы летят хоть куда, да не в цель…
Вот изобретатель на мою голову. И что ему ответить?
— Сначала освойте это оружие как есть. А в дальнейшем мастер Виктор придумает, как её забрасывать ещё дальше, верно же, мастер?
— Да, Ваше Высочество. — Поклонился мне мастер Виктор.
Вот и славно. Но к Коротышу надо присмотреться. Голова у него работает.
— А кем ты был до того, как стал вольным стрелком?
— Я мастеровым был, Ваше Высочество. Мой отец кузнец.
— Понятно. Голова у тебя светлая. Уж ты не проводи такие эксперименты, а если захочешь, то сначала со мной посоветуйся, я расскажу, что да как.
Коротыш чуть скривился. Чуть-чуть, даже незаметно, но все равно было. Если б не мой опыт общения с людьми что в том мире, что в этом, я бы ничего не заметил. Ну да, кто ему советы-то дает? Принц, большую половину своей жизни в коме лососем пролежавший, ничего опаснее тонкой воспитательской розги в жизни не видевший? Ну-ну.
Зря я это сказал, очень сильно зря. Надо было бы осторожнее.
— Ладно. Теперь по итогам. Все молодцы тренируйтесь дальше. Мастер Виктор, по результатам, доработайте гранату. Надо будет баланс поправить… То есть проведите эксперименты с длиной и формой рукоятки. И с количеством заряда. Тренироваться на соломенных чучелах, одеть их в доспехи. И переходите, пожалуй, к тренировкам с боевыми гранатами. Ответственным…
Вот тут надо подумать. Кто же? Виктор дворянин, а Коротыш весьма даже наоборот. Будут ли они друг друга слушаться-то? Ох, снова проблемы решать…
Да а не пошли бы они куда подальше? Если это отряд, то так отряд. А отряд должен подчиняться командиру. А командир-то кто?
Но все равно ерунда получается. Посрутся они друг с другом на первом же испытании, и мало не покажется.
— Ответственным за тренировку назначаю вот тебя, — я ткнул пальцем в Коротыша. — Ежели через неделю будет не того, то с тебя половина спроса. Вторую половину спрошу со старшего отряда, децимала Виктора.
Коротыш и Виктор переглянулись, и поклонились мне. Коротко так, голову на грудь и быстро обратно.
— Так, значит, а у меня пока что пара вопросов к вам, барон… — Я взял под локоть Лесного барона. — Не соблаговолите ли, а то мешать мы тут будем, а оно не хотелось…
— Конечно же, Ваше Высочество!
Отошли мы шагов на двадцать, тут как раз был большой такой трухлявый пень. Около него и встали. Барон сорвал где-то по дороге веточку, и сейчас бесцельно шебуршил ей по снегу.
Разговор с Лесным Бароном о шпионах.
— Барон Алькон, как раз хотел серьезно поговорить.
— О чем же?
— О шпионах. Очень интересно, нет ли среди отряда людей, которые могут передать какие-то сведения королеве?
Барон подумал, но говорить не спешил.
— Так вот, успокою. Скорее всего, у вас таких людей нет. Но могут быть люди, которые стучат графу Урию…
— Делают что?
— Докладывают генералу Ипоку сведения разные. Наводят вас на тех людей, которые графу Урию не угодили. Либо что ещё. Потому предлагаю сейчас подумать о мерах по соблюдению всего, что сейчас происходит, в тайне.
Ой, а не ты ли это, барон Алькон, работаешь с графом Урием в плотной связке? Есть и на тебя подозрения, да пока не сняты. Но никого же другого нету, так что думать надо, как бы тебя половчее использовать втемную… Ну что я, Макиавелли что ли?
Лесной барон выглядел как-то немного ошарашено в течение всего нашего разговора. Тут одно из двух, или ему не верится, что у него есть шпионы, то ли он поражен в самом деле.
Вот дилемма. Как же его проверить-то? Судя по тому, как его отряд собирал деньги на лечение сержанту, то люди там простые да честные. Но мне одного шпиона хватит, чтобы все дело завалить, больше-то и не надо.
А ох как не хочется в самый-то час пик получать свою же гранату в окно, ой как не хочется… А если не хочется, то надо думать, как этого избежать на ранних стадиях. Но что-то в голову, как назло, ничего не приходит. Разве что руками Лесного Барона и угробить графа Урия раньше, чем граф Урий угробит меня?
— Потому я предлагаю сделать вот что. Те пятеро и… Сколько народу охраняет полигон? Я имею в виду, эту поляну?
— Пятнадцать человек, Ваше Высочество.
— Седдик называй, говорил же! Вот, и все пятнадцать человек, все они поселяются отдельно. И если будут общаться с остальным отрядом, то только под твоим контролем.
— А если кто сюда зайдет случайно? — Чуть невпопад спросил барон. — Ваше Высочество, я понимаю желание сохранить все в тайне и наказать тех, кто проговорится, да вот что если это не мои люди будут?
— Да, и в самом деле проблема. — Сказал я. — Ну, для начала делай как я тебе сказал. Потом, вторым шагом, сделай так, чтобы никто у тебя в отряде не знал всего целиком. Ну а дальше подумаем… Скажи, кто у тебя в отряде отлучается постоянно?
— Да вроде бы нет таких… — Задумался барон. — Каждому из нас прямая дорога на плаху, если кольчужники поймают. И хорошо, если сразу мечом по шее, а то могут и помучить, особо наемники или королевские. Не любит нас очень Ваша матушка, Седдик.
Я задумался. Ну, не любит — это ещё полбеды, амнистия и пара золотых в неделю слишком большое искушение, если на другой чаше весов жизнь в лесу всю оставшуюся жизнь. Кстати, почему же так странно? У нас, в моём родном мире, все было чуть иначе. Днем мирный землепашец, который вечером берет в руки автомат, и готово, ночью он уже партизан, или сепаратист там.
— …можете не опасаться.
— Что?
— Шпионов у меня в отряде можете не опасаться, Седдик. Мы все имеем счет. У многих из нас там, в прошлой жизни, семьи были. У меня к графу Урию большой счет есть, ну и немножко к графу Лургу, я его для своих людей оставлю. И к королеве, вы уж простите, Ваше Высочество, но скажу как есть. У барона Седдика давние счеты с графом Дюка. Граф Слав не очень-то любит Вашу матушку, королеву…
Ого, ничего себе… Что же такое они не поделили-то?
— От рук барона Мора погиб мой отец, Ваше Высочество. Но барон Мор — всего лишь инструмент в руках графа Урия, страшный и отвратительный инструмент, но всего лишь инструмент. Я хочу отомстить начавшему это дело. Ваша матушка… Ваше Высочество, я не умею говорить хорошо и красиво, как баронесса Ядвила, и скажу честно. Она всего лишь инструмент в чужих руках. Как и барон Мор.
