Лицо Тарна просветлело.
– Дьяна, если ты придешь к нему с ребенком, если ты покажешь ему, за что он будет сражаться, то я уверен, он к тебе прислушается.
– С ребенком? Я не стану пускаться на ухищрения!
– Мы должны пускаться на ухищрения, – резко ответил Тарн. – Нам надо, чтобы он все понял. У него здесь ребенок! Пусть он скажет тебе в лицо, что намерен его бросить. Не думаю, чтобы он смог это сделать.
Это были отвратительные слова, и, услышав их, Дьяна ужаснулась. Но что самое страшное – она поняла: это должно подействовать. Тарн видел все очень ясно. Он уже заглянул в душу Ричиуса и увидел в нем заботливого человека – такой не оставит свою дочь на смерть.
– Я знаю, мы обе ему небезразличны, – сказала Дьяна. – Но, возможно, он считает, что не может нам помочь.
– Он уже говорил мне это, – молвил Тарн. – Это чепуха. Ему просто не хватает уверенности в себе, импульса, чтобы поверить в себя. Вот почему это должно исходить от тебя, Дьяна. Я не могу добиться, чтобы он ко мне прислушался. Он ненавидит меня – и, возможно, он прав. Но тебя он любит. Он сделает то, о чем ты просишь.
Эта уверенность развеселила Дьяну.
– Муж мой, вы слишком высоко меня ставите. У него хватило сил, чтобы отказаться меня видеть.
– Вот и приди к нему без разрешения. Не позволь ему тебе отказать. Он на лужайке, Дьяна, – чистит свою лошадь. Он один.
– Вы хотите, чтобы я пошла к нему сейчас?
Тарн кивнул.
– Если ты здесь все закончила, то да.
– Нет, – возразила Дьяна, – сейчас слишком рано. Может быть, когда он немного успокоится после смерти жены…
– Сейчас не время горевать, – оборвал ее Тарн. – Если ты намерена это сделать, то сделай сейчас. Нарские войска, собравшиеся на дороге Сакцен, могут ударить в любую минуту. Как только они войдут в Люсел-Лор, остановить их уже будет невозможно. А еще приходится думать об их флоте. – Он указал в окно на неспокойное море. – Они могут вскоре начать высадку своих войск прямо здесь, у наших дверей. Мы в опасности, жена. Нельзя терять время. – Его лицо немного смягчилось, и он наклонился еще ближе. – Извини, но если ты намерена отказаться, мне надо это знать сейчас. Я должен строить планы, и медлить с этим нельзя. Я уже вызвал военачальников на совет. Меньше чем через неделю они соберутся здесь. Мне надо подготовиться к встрече.
Дьяна встревожилась.
– Военачальники? Вы вызвали их сюда? Всех?
Тарн хладнокровно кивнул: он понимал ее опасения.
– Всех, кто сможет сюда приехать.
– А Форис? Как он?
– Я его ожидаю, – все так же спокойно заявил Тарн.
Дьяна ощетинилась. Мудрец Тарн временами бывал удивительно туп. Он сознавал, какую опасность это представляет для Ричиуса, – и, похоже, считал этот риск приемлемым. Ей придется снова увидеться с Люсилером и позаботиться о том, чтобы он предупредил Ричиуса о приезде военачальника из долины Дринг.
– Я хочу, чтобы Ричиус участвовал в военном совете, – продолжал Тарн. – Он сможет сказать нам всем, чего ожидать. Мне нужно, чтобы он был на нашей стороне, Дьяна. Только ты с Шани можете убедить его присоединиться к нам.
Шани громко икнула, из уголка рта у нее потекла струйка молока. Дьяна взяла ребенка с колен и внимательно осмотрела. Все еще бывали моменты, когда ей не удавалось нормально покормить девочку, – например, когда ее что-то отвлекало. Она встала с кресла и, пройдя мимо Тарна, положила ребенка в резную кроватку и тщательно укутала ее одеялом.
– Это очень неожиданно, – промолвила она наконец. – Не знаю, смогу ли я помочь.
– Выбор за тобой, – напомнил Тарн. – Я постараюсь принять твое решение.
– Вы говорите, Люсилер не может его убедить. Он пытался?
– Не раз. Боюсь, Ричиус больше ему не доверяет.
Дьяна печально кивнула.
– Я скоро вам отвечу, – пообещала она. – К завтрашнему утру.
Она почувствовала у себя за спиной, как лицо Тарна расплывается в улыбке. Она беззвучно выругалась. Тарн всегда добивается чего хочет, будь он проклят!
– Я буду ждать твоего решения. – Он повернулся и, проковыляв к двери, закрыл ее за собой.
Дьяна рассеянно застегнула блузку, не обращая внимания на плач Шани. Ей хотелось пойти к Ричиусу, еще раз показать ему его дочь, услышать, как он плачет по жене. Ей хотелось сидеть рядом с ним и часами говорить о пустяках, узнать его так, как у нее не получалось раньше. Но все это было невозможно, потому что она оставалась женой Тарна, а любовь дрола была страшной. Она могла только, соблазнившись поручением Тарна, говорить с Ричиусом о войне и военном совете, о битвах и смерти, а не о том, что было ей близко. Перед ней стоял невеселый выбор: либо говорить с ним от лица Тарна, либо не говорить вообще.
Принять решение оказалось на удивление легко.
Как и сказал ей Тарн, она нашла Ричиуса на лужайке у крепости, где он чистил крепкого гнедого коня. Лужайкой называли несколько поросших травой склонов с южной стороны цитадели. Они скорее напоминали невозделанное поле и были покрыты яркими дикими цветами, над которыми деловито гудели трудолюбивые пчелы. Благодаря этой романтичной атмосфере мужчинам нравилось водить туда возлюбленных. Или, за неимением возлюбленных, своих коней.
Ричиус не заметил ее приближения. Он усердно чистил щеткой лоснящиеся бока животного, наполняя каждое свое размеренное движение лаской. Конь явно разнежился, наслаждаясь вниманием хозяина. Дьяна замедлила шаги, стараясь ступать как можно тише, и прикрыла личико Шани от яркого солнца ладонью. Длинная тень Ричиуса раскачивалась на траве. Она шагнула в его тень.
– Спасибо за платье, – смущенно молвила она. – Оно очень красивое.
Щетка в его руке замерла. Он секунду держал ее в воздухе и опустил руку. А затем понурил голову. Дьяна услышала его печальный вздох.
– Ты прочла мою записку, – сказал он, не обернувшись. – Извини, Дьяна. Я не изменил решения.
– Я принесла малышку повидаться с тобой, – поспешила добавить она. Ричиус повернулся. Увидев сверток у нее на руках, он сразу оживился. – Ты сказал, что придешь с ней повидаться. Ты не пришел, и я решила принести ее к тебе.
– Дьяна…
– Ты ее отец, Ричиус. Если ты намерен здесь жить, тебе следует с ней познакомиться.
Ричиус задумался. Уронив щетку на землю, он подошел к ним ближе. Его взгляд то и дело перебегал с Дьяны на младенца и обратно – и в конце концов остановился на Дьяне.
– Я рад, что ты пришла, – признался он. – Я по тебе скучал.
«И я по тебе скучала», – подумала она.
Однако не стала об этом говорить, а протянула ему ребенка.
– Возьми ее на руки, – велела она. – Ты еще не держал ее, а надо.
Ричиус медлил.
– Бери, – ободрила она его. – Я покажу тебе, как ее держать.
