Фаби последовала за принцессой, стараясь не смотреть в сторону Амари. Её обуревали злость и жалость — он приказал, хотя мог бы и не использовать дар Цапли по такому поводу… и всё же ей было его жаль. «Между нами есть что-то общее, — думала она. — Мы оба слабые. Амари, быть может, когда-нибудь и станет правителем, но пока что его сила чего-то стоит лишь против таких, как я».
У стола, который предназначался для Капитана-Императора и его приближенных, Ризель остановилась, и почему-то Фаби сразу ощутила, что принцесса в растерянности. Она подошла ближе и услышала, как Её Высочество еле слышно шепчет: «Поменяли… но почему?» Что именно поменяли, Фаби узнала в самом скором времени: расположение мест.
По правую руку от Капитана-Императора должен был сидеть Амари, а сама Ризель на этот раз оказалась изгнанной на другой конец стола, к матери. Фаби, разумеется, последовала за своей госпожой, с любопытством поглядывая назад: кто же займет место принцессы? Как выяснилось, счастливый жребий выпал Витесу, чем личный секретарь Капитана-Императора был весьма доволен. Фаби досадливо прикусила губу: «Вот так благодарность, Ваше Величество!»
Впрочем, случившееся нельзя было назвать и наказанием…
— Тебе не кажется, что он расставил нас, как фигуры на шахматной доске? — тихонько спросила Ризель и прибавила, не дожидаясь ответа: — Глянь-ка, рядом с Витесом пустое место, там не написано ничье имя. Интересно, очень интересно!
— Выходит, появится ещё один гость? Это почетно, сидеть так близко к Его Величеству.
— Да, и я знаю всего одну персону, которая может претендовать на подобное, — хмуро проговорила принцесса. — Только вот сомневаюсь, что моя догадка верна.
Фаби огляделась и увидела на лицах других гостей недоумение. Никто из них, однако, не осмеливался задать Капитану-Императору прямой вопрос — такой привилегией обладали немногие, но и они на этот раз были слишком уж растеряны. Ризель молчала, молчал Рейнен, а Её Величество Алиенора была лишь рада тому, что её отделяло от супруга весьма приличное расстояние, и не собиралась по доброй воле затевать с ним разговор.
«Что ж, немного подождем», — подумала Фаби и оказалась права: когда все гости заняли места, Капитан-Император обратился к собравшимся с небольшой речью. Она заметила краем глаза, как Ризель сжала кулаки, и почувствовала страх — сейчас был подходящий момент для того, чтобы наказать принцессу за то, что произошло три года назад, причем наказание могло быть очень изощренным. Чего стоило Его Величеству объявить о помолвке дочери с кем-нибудь из тех, кто был ей ненавистен? С Эйделом из клана Орла, к примеру. Или с Торре Торном, чья уродливая физиономия приводила в дрожь не только Фаби…
Но Капитан-Император говорил о возвращении Амари как о чем-то естественном, спланированном заранее, и никого не обвинял. В завершение речи он сказал:
— Теперь я хотел бы сообщить всем вам очень неожиданную новость. Как известно, много лет назад одно из самых могущественных семейств Десяти тысяч островов попыталось устроить переворот в Империи. Замыслы этого семейства были раскрыты… Но не будем о прошлом. Не все погибли тогда, кое-кто остался — и с его помощью я намерен положить конец многолетней вражде. — Аматейн обвел притихших магусов долгим взглядом. — Этим вечером у нас особенный гость!
Вновь отворились двери, и в пиршественный зал вошел магус, которого сопровождали двое стражей — Фаби не сразу поняла, что это Кристобаль Фейра. Феникс, с ног до головы одетый в черное, казался не то пятном, не то дырой на фоне придворных, блиставших нарядами; двигался он медленно и заметно прихрамывал, его руки были скованы за спиной — изувеченные пальцы отчасти прятались под широкими манжетами куртки, но длинные когти всё же были видны… и ещё у него по-прежнему были завязаны глаза.
«Гость?! — растерянно подумала Фаби. — Заступница, да что же он задумал?..»
Когда Джессен Витес сообразил, для кого предназначено пустующее место рядом с ним, то позабыл обо всем — вскочил, гневно хмурясь и потрясая кулаками. Капитана-Императора это ничуть не впечатлило и не испугало, он лишь мельком взглянул на своего секретаря и произнес одно слово: «Сядь!»
Витес повиновался, потому что это был приказ.
— Добрый вечер, господа! — сказал феникс, когда стражи подвели его к креслу. Тонкий слух, должно быть, подсказывал ему, сколько живых душ находилось поблизости. — Надеюсь, моё присутствие не испортит вам аппетит?
Торре Торн вскочил.
— Ваше Величество, я не намерен сидеть за одним столом с убийцей моего брата!
— Угомонись, — миролюбиво проговорил Капитан-Император. — Я же пообещал тебе, что убийца, Кристобаль Крейн, будет наказан. А нынче вечером у нас гостит лорд Фейра.
— Я не люблю играть словами, повелитель! — Торре откинул капюшон, выставив напоказ изуродованное лицо. — У этого пирата перед моим кланом слишком уж большой долг!
— Завтра, — сказал Аматейн изменившимся голосом. — Ты понял меня?
Воин-скопа ненадолго застыл, угрюмо глядя перед собой единственным глазом, а потом медленно опустился на место. «Я не сдамся, — было написано у него на лице. — Я отомщу!» Феникс слушал этот короткий обмен репликами, склонив голову набок; на его губах играла ироничная полуулыбка. «Он спокоен… — изумилась Фаби. — А ведь это такое унижение, что не всякий сумел бы пережить…»
Конечно, после появления столь удивительного гостя застолье не могло идти своим чередом. Фаби, взглянув на яства, над которыми долго колдовали лучшие повара Яшмового дворца, испытала приступ дурноты: ей сейчас не помешал бы стакан чистой воды, но как раз этого на столе не оказалось. Если бы Капитан-Император смог сам подать пример гостям, они почувствовали бы себя увереннее, но он этим вечером и не собирался что-то есть — мешала маска.
Они сидели, не в силах приняться за еду, и молчали…
— Не ожидала, что снова увижу сына лорда Марко, — вдруг проговорила Алиенора своим мелодичным голосом. Фаби обомлела: она-то грешным делом уже успела признать Её Величество не более чем красивой куклой! — Вы помните, Кристобаль? Мы встретились на празднике в честь рождения Рейнара…
Императрица говорила о своем старшем сыне, который пропал без вести за десять лет до того, как Фаби появилась на свет.
— Как можно о таком забыть, моя госпожа? — почтительно ответил Фейра. — Я помню каждое мгновение, хотя с той встречи многое переменилось.
— Многое… — Алиенора тихонько вздохнула. — Рада видеть вас живым, Пламенный лорд. Не сочтите за труд напомнить, каков девиз вашего рода?
