- У-у-у. Тут вообще отдельная история вышла. Новостей вечером будет предостаточно.
- Да-а, с новостями у нас все в лучшем виде, - согласилась она гордым, многозначительным кивком. - Ты как-то удивительно спокоен. Ты не встретил Диану?
- Нет.
- А я просила тебя дождаться.
- Да? Она заходила? Я собирался впопыхах и не спросил о ней. Прости, я примчался прямо сюда. Честное слово, важное дело было.
- Я верю. Еще полчаса и я отсюда сбегу.
- Ладно, пойду, добуду тебе чиновника. Его жена больше не походит к тебе, а так и вилась в начале вечера. Что ты ей сказала?
- Спросила, где Матильда.
Он хохотнул.
- Она хотела, чтобы я показывал фокусы. Да, она немного назойлива и, по-моему, не очень умна. Светский салон в курятнике.
- Хватит ерничать. Много ты видел светских салонов?
- Что-то с тобой не то, - заключил он. - Я потом все равно выпытаю.
- На нас смотрят.
- Завтра начнут сплетничать, что мы любовники, помяни мое слово, - сказал он и отошел.
К ней, словно дожидалась случая, подскочила молодая женщина и заговорила на беглом французском, словно они близкие подруги.
- Я хочу вам рассказать примечательный случай, который тут произошел со мной. Вы иностранка, вам будет интересно…
Фразы превращались в смысл помимо ее воли, французский она знала, поэтому не трудилась ловить каждое слово. Француженка болтала о какой-то глупой истории, произошедшей с ней прямо на вокзале. В ее рассказе не было никакой полезной информации. Эл поняла, что не испытывает желания поддержать беседу, даже ради вежливости. Ее больше занимали пули в корсете, которые впивались в тело и мешали. Она остановила мысленно свою руку, потянувшуюся к бантику.
Рагнар выудил из каминной господина Берга. Хозяин был, кажется, доволен своим освобождением. Он с неприкрытым счастьем на лице подошел к ней.
- Графиня, умоляю, простите. Моя прошлая политическая карьера не оставляет меня даже дома, всем непременно хочется узнать мое мнение. Я бы охотно вас попросил присоединиться. Я помню нашу интереснейшую дискуссию с господином Ванхоффером. Примечательный был вечер, редкий случай, когда ведутся серьезные разговоры, о которых потом приятно вспомнить. Вы меня просто потрясли. Вы меня поразили. Как вы создание столь нежное, цветок из-за океана, так умеете понимать политику?
- Мой отец очень хорошо разбирается в политике, - без иронии ответила она. На что Рагнар от удивления открыл рот.
- Пожалуйте в мой кабинет. Через зал, до библиотеки и направо. Я уделю минуту жене, подождите меня.
Эл с легким сердцем отправилась в сторону кабинета, Рагнар скользнул за ней. Она знаком показала, чтобы он оставался незаметным. Он нырнул за штору.
Дверь кабинета была заперта, Эл дожидалась хозяина дома у окна, выходившего в небольшой, хорошо ухоженный садик. Здесь еще не было осени, не было желтых листьев. Много цветов. Будто время замерло.
Господин Берг подошел неслышно и залюбовался девушкой. Старая жена вызывала у него прилив желчи, хотелось сморщиться. От молодой американки веяло свежестью, пылом, экзотикой. Она необычна. Он счел ее натурой смелой и страстной. Она явилась в их дом с другом, чем повергла в некоторый шок присутствующих, а потом жена пожаловалась, что она водит знакомство с Матильдой фон Лейдендорф, а, значит, дурно воспитана или не усвоила еще местных правил. Жена посоветовала поговорить и намекнуть ей, что она не будет принята ни в одном приличном доме Вены, если будет заводить подобные знакомства и забывать дома мужа. Старые матроны оказались строги к Элизабет Шеховской, что еще больше подогрело его интерес.
Он не утерпел, взял ее за локоть. Она очень мягким жестом убрала руку, принимая его действие лишь как напоминание о себе.
- Вы пребывали в такой красивой задумчивости, графиня.
- Мне понравился ваш сад.
- Я передам садовнику вашу похвалу. Хотите, выйдем туда, на этой стороне дома нас не заметят посторонние. Я день провел в кабинете на службе, хочу вдохнуть свежего воздуха и прелести цветов.
- Они уже закрыли свои бутоны, вечер.
- Не будьте так холодны.
- Хорошо. Я пройдусь с вами, если вы разрешите некоторые мои дилеммы.
- Вы примете мои советы? Сочтете мои объяснения достойными?
Он опять прикоснулся, на сей раз к руке, потом просто настойчиво взял ее и повел к приоткрытой остекленной двери, ведущей в сад.
- Ваша жена не будет ревновать?
- Ах, что жена! Ей только это и осталось!
Он увидел, как она покосилась, но не стала придавать его тону большого значения.
Они вышли в сад, и он завел ее за стену из кустарника. Там они остановились. Теперь они были наедине, он мог любоваться ею, не будучи замеченным посторонними.
- Вы очень хороши сегодня, графиня. Вы как нереальный мираж, среди скучного пейзажа, - сказал он.
- Поговорим о свитках? - предложила она.
- Ну почему же вас так интересуют эти бумаги?
- Это не бумаги, господин Берг. Это артефакты. Говорят, им нет цены. Но у нас, в Америке, все имеет цену. Я желаю их купить, капитал моего отца и моего мужа позволяют мне сделать это. Познакомьте меня с бароном фон Лейдендорфом, вы, кажется, были близкими друзьями прежде. Если, конечно, сам барон пожелает видеть вас.
- Лейдендорф. Вам следует держаться от него подальше. Значит, вы узнали кое-что из дворцовых сплетен, - недовольно сказал он. - Не князь ли Рушель поведал вам их?
- А если он?
- Остерегайтесь его. Если вы подадите хоть малейший повод, вам будет трудно отделаться от него. Он близок к императорской семье, а это могущественная власть. Его самомнение о своих мужских достоинствах столь высоко, что он не усомниться в вашей благосклонности, графиня, а если пожелает, получит вас любым способом. Если вы со своим русским мужем хотите попасть в высшие круги венского общества и удержаться в них, вам нужен покровитель менее назойливый, чем князь.
- Вы предлагаете себя?
- Не будьте так прямолинейны, вашей красоте нужно менее угловатое обрамление.
- Я привыкла говорить то, что думаю. Вы обещали мне пропуск в Хофбург, а вот я не припомню, что обещала вам благосклонность более, чем дружескую, а точнее, я ничего не обещала.
- Не будьте жестоки, графиня. От вашей холодности погибнет мой сад.
- Господин Берг, если вы не можете по любой причине выполнить ваше обещание, я более не стану вас тревожить.
- Я его выполнил. Разрешение при мне. Позвольте хоть руку поцеловать.
- Вас не удовлетворит моя сердечная признательность за помощь? Вы ждете иной награды? Вы не джентльмен, сударь.
- Позвольте мне хоть изредка видеть вас, бывать там же, где вы. Издали. Я не нарушу вашего покоя. Мне довольно простого знака внимания. Мы не зайдем далеко.
