Солдаты при этом остались снаружи. По их командиру судя – с явным облегчением. Но пятерка магов, продолжая удерживать меня своими незримыми путами, осталась.
За время пути через лагерь я, в общем, успел прийти к кое-каким выводам. Не весьма, правда, обширным, но все же. И теперь получил возможность убедиться в их правильности.
За столом внутри шатра сидело, как я подсчитал, девять человек. И ни один из них не был мне ранее знакомым. Что ж, значит, и в самом деле Совет Старейшин имел по поводу происходящего собственные планы. И реализовал их.
Все девятеро сидящих, безусловно, являлись именно Старейшинами. По одному их виду можно было судить об этом. Морщинистые, дубленые лица, сплошь седые волосы. Но выглядели старейшины бодро. При моем появлении восемнадцать глаз с живостью обратились на мою скромную персону. Словно прожектора, стремящиеся просветить насквозь.
В ином случае это меня бы впечатлило. Но не сейчас. Не желая отставать от почтенных старцев, я, тоже не спеша, обвел глазами каждого. Так какое-то время мы молча тщательно разглядывали друг друга.
Затем процесс взаимного изучения закончился.
– Освободите ему язык, – распорядился один из старцев. В тот же миг я почувствовал, что могу разговаривать. Что ж, и на том спасибо.
– Предупреждаем тебя, чужак, – сообщил все тот же, очевидно, бывший за старшего, буравя меня взглядом, – чтобы ты отвечал, только когда мы тебя спросим. И не предпринимал каких-либо действий против нас. Твое сердце будет держать в руках наш маг. И убьет тебя в то же мгновение. Ты понял меня?
Из полумрака за его спиной выступил человек и направил на меня руку в характерном жесте. Сразу же знакомо резануло в груди. Ага. Похоже, у них далеко не все этим приемом владеют. Последний раз им пытался воспользоваться тот Обецев колдун в замке Цын. Как же его звали-то? Не помню. Но ладно, возьмем на заметку.
– Я понял, – сказал я, откашлявшись. И приготовился слушать.
А старички что-то не производили впечатления всю жизнь в лесу просидевших. Под елкой. И по манере держаться, и по внешнему виду – одеты они были отнюдь не в шкуры. Это меня заинтересовало. Потому что, коли не провели они всю жизнь в подполье, что здесь, что по ту сторону границы – в «большом мире», то откуда тогда они вообще взялись?
Из-за моря приплыли? Ага, из Заокраинного Запада. Верхом на хромой скумбрии. Или что? Явно передо мной находились люди, привыкшие к высокому положению. Да к тому же часто бывающие «на публике». Городские то есть жители. И не из подвалов. Вылезшие оттуда так не выглядят. Но мои аналитические размышления прерваны были еще одним из старичков, обратившимся к первому.
– Что-то он больно уж спокоен, Брейловец. – Правда, смотрел он при этом все равно на меня. Горящими, как уголья, глазами. Да, крепкие у эльфов старейшины. Крепкие. – Надо бы ему сказать, что не только его в этом случае смерть ждет. Но и отступницу.
Если он и рассчитывал на эффект, то явно не на тот. Поскольку вызвал у меня отнюдь не беспокойство, а озадаченность. Я попросту не понял, о чем речь. Какая отступница? Еще кто-то?
– Торопишься ты всегда, Чештина. – Тот, кого назвали Брейловцем, недовольно поморщился. – Может, он оттого спокоен, что запираться перед нами не думает? А ты его – пугать. Дело ли?
– «Не думает», – буркнул сразу же в ответ Чештина, фыркнув в белые усы и просверлив меня взглядом, – да по нему разом видно, что ничего он нам добром сказать не захочет. Вон рожей-то окаменел!
Брейловец собрался что-то ответить, но тут откуда-то с конца стола один из сидящих подал реплику недовольно:
– Да не начинайте вы свару, старейшины! Мы этого молодца сюда на разговор привели, а не затем, чтоб наши перепалки слушать. Да и нам самим недосуг. Помолчи-ка, Чештина. А ты, Брейловец, начинай давай. А мы послушаем.
К моему все возрастающему удивлению, Брейловец обиделся! Серьезно надувшись, он тоже просверлил меня взглядом – как будто это я был в чем-то виноват! – и ответил сварливо:
– Коли такой нетерпеливый, так, может, сам и начнешь, Черпадло?
– А чего? И начну! – охотно откликнулся неведомый для меня Черпадло, сидевший с дальнего края стола и терявшийся в сумерках. – А скажи-ка, парень, кто ты таков, – велел он мне, – и по какому такому праву ты именуешь себя джинном-Посланцем Высокого Дома.
Во, ни хрена себе кукуруза! Они бы еще спросили, на основании чего я прошел таможенный контроль! И где моя въездная виза?!
Я откровенно замешкался с ответом и тотчас каменная рука сжала сердце, пробив грудь тупой болью. Ноги у меня враз подогнулись. Уф, чтоб вас! Но чего ответить-то?
– Люди меня так называют, – решил я говорить чистую правду. «Форрест Гамп. Люди называют меня – Форрест Гамп». Ну-ну. – А пришел я сюда из другого мира. Так случайно получилось. И здесь оказался джинном…
Сердце сжало второй раз. Так, что тут я уж и в самом деле испугался. Еще бы – даже в глазах потемнело. Я вообще чуть не грохнулся на пол.
– Думай, что говоришь, – донесся до меня голос Черпадло. Забавно, если «чер» откинуть, что получается? Гм. Я неожиданно для себя внутренне хмыкнул. – Мы тебя добром спрашиваем! И баек этих твоих нам не надо. Отвечай толково и коротко. Кто тебя послал? С какой целью? И где и когда тебя обучили твоей неизвестной магии?
– Как это его оружие работает! – встрял опять неугомонный Чештина. Он, видимо, из старичков был самый бойкий. Или, подумалось мне, самый заинтересованный. Осаживать его на сей раз не стали.
Я, отдышавшись, несколько пришел в себя. Вот это, оказывается, номер! И что я им скажу, если они вправду верить не желают? Чего-чего, а такого оборота я как-то совсем не ожидал!
Я снова промедлил, и невидимая рука снова стиснула сердце. В глазах потемнело. Где-то в дальнем уголке сознания начала медленно разгораться яростная искра. Всплыли кое-какие воспоминания.
Желаете знать, как оружие работает?! Залиба с Потуром, помнится, тоже весьма интересовались тем, как пистолет стреляет! Вы меня, мерзавцы, за кого принимаете?!
– Да я вам только более подробно повторить могу, – медленно произнес я, сдерживая дыхание. Все-таки сердечные перебои – неприятная штука. Но я решил быть, сколько возможно, вежливым.
Что-то здесь, после возвращения от Стаса, пошло явно как-то не так. У меня на миг даже мелькнула мысль, что Стас меня не туда вернул! Мало ли? Говорил же он что-то насчет ошибки! Но потом, подумав, решил, что такого, пожалуй, совпадения быть не должно.
Я ждал еще одного нажатия, но его не последовало. Вместо этого Черпадло помолчал, видимо разглядывая меня.
– Не желаешь говорить, – констатировал он голосом опытного следователя. – Что ж, попробуем другой вопрос. По чьему наущению ты, неизвестный чужак, убил нашего светлого короля? И на этот вопрос, – он специально выделил обращение голосом, – тебе придется ответить.
