— Ты знал, что это был он?..
Гларт устало кивнул. Взяв принцессу за руку, он подвел ее к алтарю.
— Знал.
— Откуда?..
— На основе некоторых фактов у меня зародилось подозрение, которое переросло в уверенность после разговора с орком Кала-азаром. Напоследок, когда ты ушла, я задал ему один вопрос: «Как выглядел Миал?» Орк ответил, что у мужчины были каштановые волосы и что он постоянно улыбался. К Миалу подобное описание не подходило, зато соответствовало внешности Сараккана. К тому же прошлой ночью дух Дариана окончательно вспомнил, что ему сказал Марден, вручая амулет.
— Но почему ты утаил это от меня?
— Ты бы все равно не поверила. Сараккан околдовал тебя, применив чары Обольщения. Поэтому ты в него и влюбилась…
Макоби на минуту задумалась. Теперь, когда колдовские чары потеряли свою силу, она вспомнила, что всегда считала Сараккана льстивым лгуном и старалась обходить его стороной. Но несколько месяцев назад все изменилось.
— Он был не таким уж плохим магом, — добавил Гларт.
— Но до тебя ему было далеко!..
Макоби обвила его шею руками и обняла, потом подошла к тому месту, где лежал амулет. Он снова принял первоначальную форму, и на нее смотрело страшное в своей уродливости ухмыляющееся лицо орка.
— Мы так и не решили, что с ним делать, — заметила она.
— Можешь до поры до времени оставить амулет у себя. Только никому не говори об этом и не показывай драгоценность всяким посторонним парням.
Макоби горестно улыбнулась, потом подобрала вещицу с пола, надела на шею и спрятала кулон в вырез платья, тотчас ощутив на груди прохладу металла.
— Эге! Снова дома!.. — услышала она радостное восклицание наглеца. — Так-то лучше! У того мужика было не очень-то уютно на его волосатой груди.
— Заткнись! — прошипела Макоби и огляделась вокруг. — Нужно поблагодарить привидение, — добавила она. — Куда это пропал призрак?
Они обыскали часовню, но безуспешно. Дариана и след простыл. Вероятно, он покинул грешную землю.
Так, в сущности, оно и было.
* * *
Как только шаровая молния поразила Сараккана, Дариан почувствовал, будто у него гора с плеч свалилась. Цепи, связывавшие его с амулетом, пропали.
Призрак ощутил необыкновенную легкость и взмыл вверх, подобно ракете. Материальный мир вдруг стал осколком призрачной мечты и вскоре исчез из виду. Дариан слышал зов.
Внезапно впереди он увидел ослепительное золотое сияние, наполнившее его восторгом. Внутренний голос подсказывал призраку, что это Валгалла. По мере приближения к цели Дариан все яснее различал высокие стены из плотных клубов тумана с массивными железными воротами. За ними он увидел своих павших товарищей по оружию. Они ждали его. Вот Торан Черный Щит, а рядом с ним — Анкас Отважный… Воины пили вино и веселились. Возле них вились высокие, стройные белокурые валькирии.
Когда Дариан подлетел еще ближе, ворота распахнулись, товарищи обратили к нему просветленные лица и приветственно замахали руками.
Душа Дариана, хоть и с опозданием, наконец прибыла в Рай.
Макоби ехала верхом на лошади среди ликующей толпы, радостно улыбалась и кивала в знак признательности.
Рядом на лошади восседал угрюмый Миал. За ними следовала целая когорта гвардейцев и знати. Миал возвращался в Минае Лантан. На его брачное предложение ответили вежливым, но твердым отказом, зато организовали пышные проводы.
Принц был разочарован, но Макоби, пытаясь его утешить, сказала, что, хотя его предложение является для нее большой честью, она считает, что выходить замуж ей пока рано. Ее отец, правитель Кумаса, сделал официальное заявление, в котором принес извинения по поводу неловкой ситуации, в которую попал Миал во время последнего визита, и подтвердил, что узы дружбы между двумя городами остаются незыблемыми.
Чтобы Миал не чувствовал себя обиженным, в его честь закатили роскошный пир и устроили праздничную церемонию прощания. Тысячи людей высыпали на улицы, чтобы проводить героя.
Правда, торжественную процедуру омрачило одно небольшое происшествие, когда какой-то явно чокнутый констебль транспортной полиции выскочил из толпы и вцепился в ногу Миала. Назвавшись инспектором Трассой, безумец орал, что должен арестовать принца по обвинению в убийстве полковника Де Венчаса. Но дюжина рослых гвардейцев тут же повалила сумасшедшего наземь, а потом увела с глаз долой.
Макоби украдкой взглянула на Миала. Как это ей могло прийти в голову, что он способен на заговор? В его облике, не лишенном достоинства и благородства, полностью отсутствовали признаки глубокого ума. Он мог быть отличным полководцем, но заговорщиком — вряд ли.
Принцесса улыбнулась про себя.
Было так приятно снова вернуться во дворец, опять наслаждаться солнцем и радостью, носить изысканные туалеты и украшения, ехать верхом в ликующей толпе верных подданных… Но прошедшие дни пробудили в ней жажду приключений. Ей хотелось быть…
Нет! Макоби вовремя опомнилась. Желать нельзя! Она надеялась, что, может, скоро вновь отправится с Глартом путешествовать по неизведанным местам, и они будут ночевать под звездным небом… И пусть по этому поводу отец и придворные говорят, что им заблагорассудится.
Но тут девушка вспомнила об амулете, мирно покоившемся на ее груди. В конце концов, если они все же воспротивятся, она всегда сможет загадать желание…
Бывший инспектор Трасса сидел в деревянных колодках и морщился каждый раз, когда о его голову расплющивался очередной перезревший помидор.
Он провел в таком положении уже шесть часов. Еще три часа пройдет, прежде чем его освободят… Покрытый сверху донизу тухлыми объедками и следами гнилых овощей, Трасса умирал от голода и жажды, нестерпимо хотел в уборную и чувствовал себя ужасно несчастным.
Единственное, что не давало ему окончательно пасть духом, так это сознание собственной правоты. Часа два назад его навестили сержант Кратаван и инспектор Раси, выразившие восхищение его сообразительностью. Сараккан оставил чересчур запутанный след, ведущий к Миалу, и только Трасса оказался настолько умен, чтобы проглотить наживку и выйти на принца. Даже сама госпожа Макоби подозревала сначала Миала и поняла, кто истинный преступник, только тогда, когда Сараккан пытался ее убить.
Трасса увидел старушку, резво направившуюся в его сторону, и вздохнул. Ее намерения не оставляли сомнений. Интересно, что заставляет этих старых перечниц радоваться горю ближних? Подавляющее большинство людей, развлекавшихся в тот день метанием в него гнилых продуктов, были милыми седовласыми стариками и старушками.
