— Я не знаю... — пробормотал профессор, его левая щека начала нервно подергиваться. — Мне нечего ему... сказать...
— Мне тоже... — вздохнул я, опасливо косясь на пистолет. — Ладно, скажи ему, что я не был пилотом — пилот погиб, я был штурманом. Или нет, лучше не штурманом... — я начал думать, что бы еще такое сочинить, когда дверь вдруг с треском распахнулась, и на пороге, с ружьем в руках, возник Сергей.
Он с ходу выстрелил в главаря — пуля попала тому точно в грудь, он упал навзничь.
— Лежать, твари! — рявкнул Сергей, поднимая гранату. Ту самую, без чеки — она осталась у него. Теперь лейкопластырь с гранаты был снят: стоило разжать руку, и через четыре секунды...
Я тоже не терял времени: в тот момент, когда прозвучал выстрел, я точным ударом сбил глуповатого детину и отобрал-таки у него автомат. Сделал я это как раз вовремя: один из боевиков выхватил пистолет, пришлось уложить его на пол рядом с главарем короткой очередью.
— Бросить оружие, всем лечь на пол! — снова рявкнул Сергей. — Переведи! — Он зыркнул на профессора. В его взгляде было столько силы, что и без того бледный Ковальский побледнел еще сильнее. Заикаясь, он выкрикнул пару отрывистых фраз.
Граната в руке Сергея и автомат в моих руках служили хорошими аргументами. Да и боевики, оставшись без главаря, явно растерялись.
— На пол, обезьяна! — громко сказал я и ударом приклада уложил на пол крепыша — того самого, что только что принимал поздравления. — Теперь квиты!
Бандиты нехотя выполнили приказ.
— Собери оружие! — велел Сергей профессору. Тот торопливо бросился исполнять приказание. — Кто-нибудь еще из экспедиции выжил? Ковальский, я тебя спрашиваю — кто-нибудь еще жив?! — Голос Сергея звучал так грозно, что даже мне стало немножко не по себе.
— Нет... Только я... — всхлипнул профессор. Очевидно, он только сейчас понял, что у него появился шанс обрести свободу. — Они бы и меня убили, но я хорошо знаю химию... — Ковальский быстро собирал оружие, я тщательно контролировал растянувшихся на полу боевиков. — Я отладил им все производство. Они обещали меня отпустить, но обманули...
Наконец профессор закончил собирать оружие. Я забрал у него два «калаша» и американскую «М-16», закинул их за спину. Взял и отобранную у меня гранату. Сергей бросил ненужное теперь ружье и тоже взял автомат, еще один повесил на шею. Профессор вооружился пистолетом.
— Ну что, покрошим их? — спросил я, взглянув на Сергея.
— Нет, — покачал он головой. — Это будет уже неправильно.
— Но они же за нами погонятся?! — возразил я.
— Посмотрим. Лежать, твари! — крикнул Сергей, уловив какое-то шевеление. — Уходим... — Он схватил Ковальского за руку и потянул за собой.
Мы выскочили из домика. Я ожидал, что Сергей сразу побежит к тропинке — вместо этого он добежал до самого большого домика, открыл дверь и бросил туда гранату. Именно там производили наркотики. Тут же со стороны одного из темных домиков в нас кто-то выстрелил — я ответил короткой очередью. Попасть не попал, но спрятаться стрелка заставил. Сергей уже догонял нас, когда раздался взрыв, озарив яркой вспышкой темноту тропической ночи.
Что и говорить, бежали мы изо всех сил. Даже отощавший профессор, и тот несся сломя голову — признаться, я и не думал, что можно так быстро бегать в темноте.
— Осторожно... Там, впереди... Гранаты! — выдохнул профессор.
— Уже нет! — на бегу ответил я. — Только не споткнись о проволоку!
За весь путь до лодки мы ни разу не услышали звуков погони. Лишь у домиков кто-то палил из ав• томата — очевидно, от страха. Сбросив ворох оружия в лодку, мы торопливо столкнули ее на воду. Помогли забраться в нее профессору, запрыгнули сами. Сергей бросился к мотору.
Впору сказать японцам спасибо — их подвесное чудо завелось сразу. Сергей крутанул ручку газа, лодка начала быстро набирать ход. Я лихорадочно шарил в своем рюкзаке, ища фонарик — да , где же он?! Отыскав его, тут же зажег и пробрался на нос.
С подсветкой плыть стало значительно удобнее — не было риска налететь на какую-нибудь корягу.
Мы вырвались. Тихо пел свою песню мотор, Сергей сосредоточенно рулил. Я светил фонарем. Профессор, сидя на дне лодки, уже не стесняясь, плакал.
То, что их отправили назад, Вика восприняла с обидой. Тем не менее, спорить не приходилось.
— Ничего, подруга, — попыталась успокоить ее Ольга, как только вторая лодка скрылась из глаз. — Пусть себе плавают — мы вот доберемся до места и пойдем охотиться на крокодилов. Сделаем себе туфли из крокодиловой кожи — будет модно.
— Разве они виноваты в том, что нас отправили назад? — улыбнулась Вика. — Я имею в виду крокодилов.
— Ну, тогда еще чем-нибудь займемся, — усмехнулась Ольга. — Что мы, не найдем чем заняться? Верно, Гриша?
— Верно! — поддержал ее Гриша. — Если никуда не торопиться, то можно увидеть много красивого. Орхидеи, бабочки. Да и вообще... — Он замолчал, оставалось только гадать, что он имел в виду под «вообще».
Обратный путь прошел на удивление гладко — лишь один раз пришлось остановиться для ремонта двигателя. Гриша быстро справился с неполадкой, и дальше плыли без происшествий.
В поселке их не ждали так скоро, причалившую лодку тут же окружили местные жители. Предполагали, что что-то случилось. Гриша, как мог, объяснил, что все в порядке. Потом пришла Ирма, Вика могла с ней вполне сносно общаться на английском. Ждать Сергея и Кирилла решили здесь — плыть без них в Тапурукуару девушки не хотели.
Поселились они в том же домике. Иностранцы, особенно из далекой России, были для этих мест редкостью. Поэтому жаловаться на недостаток внимания девушки не могли. Их то и дело приглашали > к себе местные жители, угощали местными деликатесами, в частности, уже знакомый им старик подарил туесок с очень терпким диким медом. Девушки ответили взаимностью, раздарив практически все, что брали с собой в экспедицию. Отдали даже ружья — все равно они были уже не нужны.
Такая щедрость не осталась незамеченной. Девушкам показали самые красивые места в округе, продемонстрировали местные танцы. Рассказали о животном и растительном мире. Научили готовить некоторые блюда местной кухни. Тем не менее, ожидание было тягостным. Прошло всего четыре дня после возвращения, но даже они показались невыносимо долгими. Было тяжело сознавать, что Сергей и Кирилл сейчас где-то там, в джунглях. И мало ли что могло с ними случиться?
— Сделаем так, — сказала вечером четвертого дня Вика. — Если через неделю они не появятся, мы отправляемся их искать. Согласна?
— Да, — тут же согласилась Ольга. — Мы не сможем вернуться без них. А Гриша согласится?
— Если что, справимся и без него. Верно?
— Верно, подруга... — улыбнулась Ольга.
Мы плыли без остановки уже третий час. Адреналин из крови давно выветрился, клонило в сон.
Свет фонарика постепенно слабел — пора было заменить батарейки. Я потянулся к рюкзаку и вдруг уловил какой-то посторонний звук. Глянул напад — и увидел на деревьях отблески света. Торопливо пробрался к Сергею:
— Нас догоняют!
— Погаси фонарь! — велел тот и с ходу направил лодку в густые заросли. Затем заглушил двигатель.
В наступившей тишине отчетливо стал слышен нудящий звук мотора. Звук становился все громче, блики света на деревьях приближались.
Спавший профессор встрепенулся и испуганно поднял голову:
— Что это?
— Все будет нормально, — успокоил его Сергей. Потом взглянул на меня: — Сможешь попасть d лодку гранатой?
— Попробую, — ответил я, взглянув на нависшие над нами ветви — как бы не зацепить.
Лодка преследователей быстро приближалась. В том, что это именно они, у нас не оставалось сомнений. Ну кто еще может плавать здесь ночью? Я приготовил автомат, выдернул чеку у гранаты. Рядом клацнул затвор — Сергей тоже приготовился к стрельбе.
И вот он появился — мощный катер с двумя подвесными моторами и несколькими фарами на дугообразном пилоне. В катере находились человек пять, я сразу разглядел в их руках оружие. Увидел и знакомые лица, в частности, того урода, что стукнул меня по голове.
Когда катер почти поравнялся с нами, я прикинул его скорость, оценил расстояние, размахнулся и бросил гранату. Получилось даже удачнее, чем я ожидал: граната угодила одному из преследователей в плечо, отскочила и упала боевикам под ноги. Послышался крик, мгновение спустя громыхнул взрыв.
Мне показалось, что катер даже подпрыгнул от взрыва, его бросило в сторону. Выяснять, кто из боевиков остался жив, я не стал: рядом гулко застучал автомат Сергея, я тоже поспешил присоединиться к концерту. Когда магазин кончился, схватил «М-16» и снова начал стрелять. Сергей, поменяв автомат, тут же поддержал меня.
Можно ли было это назвать безжалостной бойней? Наверное. Но я никаких моральных терзаний не испытывал: мы дали этим людям шанс на жизнь, они его не использовали. Так кого им винить?
