— Зря вы так, — покачал головой Сергей. — Неужели вы думаете, что там, в джунглях, мы бы вас бросили, если бы вдруг узнали, что у вас нет Ключа, или что вы не хотите его отдавать? Никто никому ничего не должен. Вы можете сейчас встать и уйти — это ваше право, вы совершенно свободны.
— Простите, — очень тихо отозвался профессор. — Я не хотел вас обидеть. Просто у нас в Европе так принято: за все надо платить. Никто ничего не делает даром.
— То в Европе, — пожал плечами Сергей.
Повисла неловкая пауза. Профессор хмуро разглядывал свои ногти, затем снова поднял голову:
— Этот Дневник, он действительно так опасен?
— Да, — ответил Сергей. — Из-за него уже погибло множество людей. И если он окажется в руках Мейера, погибнет еще больше. Мы должны найти Дневник раньше. Это наш долг перед миром. Просто есть вещи, — он внимательно смотрел на Ковальского, — которые должны быть сделаны.
— Хорошо, — согласился тот. — Я отдам вам Ключ, как только вернусь в Дрезден. А сейчас — извините, — Ковальский поднялся и тихо вздохнул. — Мне надо побыть одному.
Профессор вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
— Как-то нехорошо получилось, — поморщилась Вика.
— Мы все равно должны были ему сказать, — ответил Сергей. — Раньше или позже.
— Не убежит? — шепотом спросил я.
— Нет, — покачал головой Сергей. — Он сдержит слово.
— Вот и чудненько, — подвела итог разговору Ольга. — А теперь у меня есть к нашим мальчикам небольшой вопросик... — Она разжала ладонь и продемонстрировала нам автоматную гильзу. — Я нашла это в вашей лодке. Можете объяснить, как она там оказалась?
Я достаточно тщательно очистил лодку от стреляных гильз. Очевидно, одна все-таки куда-то закатилась...
— Может, кто-то из аборигенов обронил? — «предположил» я.
— Очень может быть, — согласилась моя Ольга. — А вот эту гильзу, — она разжала левую ладонь и продемонстрировала мне вторую гильзу, — я нашла в твоем рюкзаке, когда разбирала вещи. Тоже аборигены? — Она демонстративно улыбнулась.
— Аборигены... — убито вздохнул я и взглянул на Сергея. Он лишь пожал плечами:
— Будем сдаваться...
Не могу сказать, что девушкам слишком уж понравилась рассказанная нами история, хотя мы и постарались обойтись без некоторых подробностей. После нашего рассказа в комнате повисла тишина.
Я взял у Ольги гильзы. На донышке одной стоял калибр «7,62». На другой — «5,56». Теперь я понимал, как гильза попала Ольге в руки: когда состоялся тот памятный ночной бой, мой рюкзак был открыт.
— Все это уже очень серьезно, — тихо сказала Вика. — Может, сообщить в полицию?
— Сообщим, — согласился Сергей. — Когда окажемся дома. Отправим им карту с указанием места стоянки. Если рассказать сейчас, у нас могут быть большие неприятности.
— Верно, — поддержал я Сергея. — А то еще посадят. Ну их к лешему — уедем, пусть сами потом разбираются...
На том и порешили. Вскоре вернулся Гриша и сообщил, что самого Энрике не застал, но оставил ему сообщение на автоответчик. Затем мы перекусили, и Григорий повел профессора к телефону — тот хотел позвонить своей жене, сообщить, что жив. Нам же оставалось лишь ждать...
Энрике прилетел лишь через сутки. Нам пришлось провести в Тапурукуаре еще одну ночь, и рано утром мы вылетели в Манаус. Больше всех этому, пожалуй, радовался Ковальский — накануне ему удалось поговорить с женой. Теперь, мне кажется, он был готов отдать нам все Ключи мира, вместе взятые. Пока единственной проблемой для нас являлось отсутствие у профессора паспорта. Но Марк уверял нас, что по прибытии в Манаус сразу же свяжется с консульством, где о нем знают, и документы ему непременно восстановят.
— С этим не будет никаких проблем, — заверил он нас. — Вот увидите.
Признаюсь, мне доставляло истинное удовольствие сознавать, что джунгли Амазонии я теперь буду видеть только с воздуха. Именно здесь, в Бразилии, я впервые по-настоящему ощутил, насколько дорога мне Россия. Вот взять иммигрантов: ведь уезжают за бугор, получают гражданство. Живут в достатке и сытости. Хорошо там, конечно. Комфортно. Нет этой всей нашей вечной грязи, убогости. И дороги ровные, и воду, наверное, не отключают. Хорошо живут. Ну, а что с душой? Душа-то как? Ведь наверняка тянет ее назад — туда, домой? Ведь именно там — Родина. Там. Вот прилетим мы домой: возьмем пивка, рыбки вяленой. Соберемся — у нас ли с Ольгой, или у Сереги. Посидим, выпьем за этот тропический рай, будь он трижды неладен. Поговорим. Может быть, это и не счастье, но наверняка что-то очень близкое...
Под крылом все так же скользили джунгли. Самолет потряхивало, порой он неприятно проваливался. Девушки взвизгивали, я лишь улыбался — попробовали бы они прыгнуть с парашютом...
Потом я заснул. Разбудила меня Ольга — на этот раз моя амазонка неплохо перенесла полет.
— Эй, спящий красавец! — потрясла она меня за плечо; — Подлетаем!
— Хорошо, хорошо... — зевнул я. Сонно глянул вниз — все те же джунгли. Но впереди уже показался город-
Час спустя мы уже вселялись в знакомую гостиницу. Гриша мог улететь в Рио этим вечером, но решил дождаться, пока профессор утрясет дела с документами, и улететь вместе с нами. Мы не были против — в конце концов, он нам здорово помог. Без него бы мы Ковальского точно не нашли.
Профессор пока тоже решил с полицией не связываться — понимал, что это задержит его возвращение домой. Мы уже договорились, что впоследствии он нигде не будет упоминать о нашем участии в этом деле: нас там просто не было. А уж как он объяснит свое спасение — его дело. Марк не возражал, он сейчас хотел лишь одного — вернуться в Дрезден.
Ближе к вечеру Гриша предложил нашим девушкам увлекательную экскурсию. Сказал, что это совсем недорого, но впечатления будут незабываемые. Оказаться в Манаусе и не побывать там — Гриша даже закатил глаза — это немыслимо! Потом добавил, что это только для женщин, чем окончательно заинтриговал Ольгу и Вику. Девушки загорелись, мы с Сергеем не возражали — хотят, пусть едут.
— Наверняка что-нибудь эротическое, — шепотом сообщил я Сергею. Он только улыбнулся.
Девушки уехали. Профессор все еще бегал по своим делам: звонил консулу и домой, в Дрезден. Мы с Сергеем тоже решили прогуляться. Побродили по улицам, посидели в кафе. Поболтали о наших делах. И около семи вечера по местному времени вернулись в отель.
Девушек еще не было, их номер оказался заперт. Я даже начал немного злиться: пора ужинать, а эти вертихвостки бродят, наверное, по стриптизклубам. Мы с Сергеем зашли в наш номер. Я взял с подноса апельсин и начал очищать его, когда дверь открылась, появилась улыбающаяся физиономия Гриши:
— Мы приехали. Девчата зовут вас: сюрприз!
— Как-то не доверяю я этим сюрпризам... — сказал я и отложил апельсин. Взглянул на Сергея: — Ну что, пойдем?
— Пошли, — согласился он. Особого веселья в его глазах я не уловил — он вообще сегодня весь день был какой-то задумчивый.
У номера девушек Гриша предложил нам закрыть глаза:
— Так надо! — почти умолял он. — Вот увидите, это будет здорово!
Пришлось согласиться. Мы закрыли глаза, Гриша распахнул дверь.
— Немного вперед! — командовал он. — Осторожнее! — было слышно, как он закрыл за нашей спиной дверь. — Вуаля!
Сюрприз определенно удался: открыв глаза, я увидел сидящего в кресле незнакомца. Тут же вспомнил, что где-то его видел. Ну да, его фотографии и портрет я видел в том замке, в Англии...
Я похолодел, потому что понял, кто этот человек.
Рядом с Мейером стоял сурового вида мужчина с тяжелым холодным взглядом, вооруженный пистолетом с глушителем. Ствол смотрел в мою сторону. Тут же я ощутил, как в спину мне уперлось что-то острое.
— Без глупостей! — произнес человек с пистолетом. Посмотрев ему в глаза, я понял, что с этим типом лучше не шутить.
— Вот так вот! — Гриша удовлетворено потер ладони и взглянул на Мейера. — Все как вы просили, господин Мейер.
— Спасибо, Григорий. Ты хорошо поработал... Садитесь.
Последнее было адресовано нам. Нож за моей спиной нетерпеливо шевельнулся, я поспешно шагнул вперед. Удивительно мерзкая ситуация...
Нас усадили на одну из кроватей. Человек с пистолетом сел на кровать напротив, довольный Гриша расположился рядом с ним. Тот, кто стоял у меня за спиной, оказался человеком среднего роста, с тонкими усиками и немножко презрительной улыбкой. После того, как мы сели, он подошел к Мейеру и встал справа от его кресла. Еще один, крепкого телосложения мужчина лет сорока, остался стоять у двери. В руке он тоже сжимал пистолет. Все говорило о том, что мы «попали».
— Ну, здравствуй, — улыбнулся Мейер, взглянув на Сергея. — Вот мы и встретились. А то по телефону говорить как-то неудобно, верно?
— Верно, — согласился Сергей.
— Приятно видеть такое понимание, — по губам Мейера снова скользнула усмешка. Несколько секунд он молча разглядывал Сергея, слегка прищурив глаза. Странно, но в этот момент мне показалось, что в комнате стало душно. Или не душно — даже не знаю, как описать это странное чувство. Воздух словно стал тяжелее, я ощутил неприятный зуд в животе. Мейер и Сергей продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем все кончилось, Мейер надменно улыбнулся.
