— Так же, как и вот это, — новый сбор фрактала, и мои руки наливаются неистовой мощью.
Могу хоть гору поднять. Правда, лишь на секунду.
Демон не успевает отбить хук справа. Хрустит его скула, разбиваясь вдребезги, трещины бегут по костям, и вся морда превращается в кожаный мешок с костями. Осколки фарфора в тряпочке.
— Сила Башлаша, — стонет распростертый демон.
— Фу-х, — выдыхаю, пытаясь выдержать жжение распадающегося Эмулятора. Громовых Когтей больше нет, как и мускул Башлаша, но ничего, дело почти сделано. — Мононоке, брось катану.
Допускал, что она прифигеет и пошлет. Но нет: японка тут же кидает свое оружие, и перехватив поудобнее стертую деревянную рукоять, замахиваюсь.
Покрошенный в хлам Генерал бросает на меня взгляд из-под развалившейся надбровной дуги:
— Ты сам Градгроб.
На языке ада это значит: «Ты сам дьявол».
Свист клинка, и отсеченная голова откатывается от тела.
— Нет, я всего лишь стипендиат Перун. И мне пора обратно в школу.
Всё. Последняя армия моджахедов разбита, тренировочные плацдармы разрушены, военные формирования уничтожены. Остался только Кабул. Но там лишь малочисленный гарнизон. Либо сдадутся, либо их всех перебьют.
Посреди мыслей вдруг накрывает. Калейдоскоп ощущений проносится по телу. Онемение, усталость, чувство силы, всплеск восторга и возбуждения.
Али поддерживает за плечо. Лапой без Когтей. Крокодил снова обычный зеленомордый, Эмулятор ведь сгорел.
С визгом поляницы бросаются ко мне. Обнимают, плачут, жмутся к телу. Стресс наконец выходит. Ведь они всего лишь девочки, им надо учиться, ходить на свидания, а не бегать по окопам.
Ох, задержались мы в Афгане.
Алла с опаской смотрит на разломанное лицо Швара.
— Тяжелая же у тебя рука, Бес.
Белоснежка сразу же вздрагивает, прикрывая "мохнатками" стальную попку.
— Никогда больше не буду тебя злить.
— Уж постарайся, — с прищуром смотрю на нее.
Только Паучиху начинает потряхивать от страху, сразу же ласково касаюсь ее железной шеи.
— Ну ты чего напридумывала? Я же чисто за тебя боюсь, не хочу, чтобы ты пострадала.
Подумав секунду, Белоснежка пододвигается ближе и утыкается мне лицом в наплечник.
— Спасибо тебе.
Вика заявляет бесстрашно:
— А мне вот нравятся сильные мужские руки. Жду-не дождусь, когда крепко меня сожмешь, — и тихо добавляет подмигнув багровым глазом. — Наедине.
Показываю Леди Носорогу большой палец вверх.
— Мужчина должен быть опасным, — солидарна с ней Леди Волчица. — Чем он опаснее, тем круче.
Погладив Кали по шлему, отвожу руку в сторону. Треща из костяшек вырастают полуметровые Когти. Синие разряды пробегают по эфирным лезвиям. Без всяких эмуляторов вызвал, ведь фрактал Швара впитался извне.
— Вот как раз об этом, — глядя на Когти, Кали в восторге ощеривает волчий рот. — Самый крутой на свете мужчина — мой.
Я усмехаюсь. Задержка все же того стоила.
— Хватит нам крутизны. Мы летим домой.
* * *
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
- "Бесонов" от слова "Бес", — категорично заявляет Кали, — Между прочим, это его прозвище еще с детства!
- Да как же! "Бесонов" потому что "без сна" и отдыха крушит своих врагов! — спорит Бестия, восторженно посматривая в сторону обсуждаемого субъекта.
- Бессовестный ваш Бесонов просто… — тихо ворчит в сторону Аяно.
(Автор: АмалияМ)
Глава 8. Встречайте — Князь
Неделю спустя.
— Глупый щенок! — император Михаил отбрасывает в сторону очередной рапорт от Николая. — Чем Гоша думал?! Твою мать! Ради чего можно положить половину собственной армии?! Вова, хоть ты понимаешь этого дебила? Католики ему мозги промыли?!
Владимир сидит смирно, стараясь не делать резких движений при разгневанном отце.
— Знаю только, что сейчас его мозги наполнены безумием. Надеюсь, в лечебнице помогут брату, и он перестанет видеть галлюцинации. В любом случае, доказательства предательства налицо. Его людей допросили, на полевом суде он клеветал на моего бойца. Послания, которые Перун якобы получал от басмачей, на самом деле были угрозами расправы и шантажом убийства заложниц. А сам Гоша давно уже владеет фракталами, но скрывал существование иномирян. От тебя скрывал, отец!
— Не разглашать, — хватается Михаил обеими руками за голову. — Свароже! За такое даже нас могут призвать к ответу!
То есть вздернуть на петле, с мориновыми наручниками за спиной. Конечно, до этого далеко, но пятно грязи брошено на честь императорской семьи.
— Это секретная информация, отец, — кивает цесаревич. — Никто не узнает, кроме доверенных лиц.
— И твоего Перуна, — шипит император, сжимая дубовую столешницу до хруста. — Он два дня держал Гошу у себя, а потом вернул не сына, а пускающего слюни психа. Целых два дня, Вова! Теперь этому демонику известны многие тайны нашей семьи. Он потенциальная угроза. Его нужно устранить. Вели своим «зорям».
— Отец, может, сперва посмотришь отчеты об афганской кампании? — тихим голосом просит Владимир. Перечить сейчас Михаилу опасно, грохнет в сердцах. Но и предостеречь надо, а то точно на плаху вдвоем пойдут. — Перун доблестно сражался за наше имя. Вся армия им восхищается. Если мы устраним героя войны, покорителя дворца Аза-хана, победителя главнокомандующего армии иномирян, что подумают солдаты? А дворяне? Даже дядя Коля нас не поймет, он давал о нем только положительные отзывы. Еще и французская «Л’Опинион» вдруг описывает его как блюстителя русского мундира. Тем более, — уже тише говорит цесаревич. — Перун дал столько сведений об иномирянах, об их слабостях, об этих фракталах. Гоша погубил пол-армии, но именно Перун спас вторую половину.
— Он опасен, сын, — Михаил сверлит взглядом цесаревича.
— Безумно, — кивает Владимир, сам немало остерегаясь школьника Бесонова. По докладу от Аяно, он лично уничтожил грозовую тварь, командовавшую иномирянами. Теперь у него фрактал этого монстра, а значит он сам монстр. — Но Перун прирученный пёс.
Михаил откидывается на спинку кресла и задирает голову к потолку. Напряженно пытается отделить личную ненависть от государственных интересов.
— Пусть живет пока. Держи его на коротком повадке.
— Бесонова нужно наградить, отец.
— Чего?!
— Империя щедра на заслуженные благодарности. Все знают, — напоминает наследник. — Бесонова нужно сделать князем. Князем Кандагара. Дядя Коля тоже считает, что больше никто так не достоин. Но главная причина — нам нужна его преданность. Без вкусной косточки собаку не удержать на цепи.
— Ты вслед за Гошей сошел с ума, — качает головой Михаил. — Школьника князем? Несовершеннолетнего? Тем самым признав его заслуги в войне? Да мне вся Лига наций выставит ноту протеста. Обвинят в нарушении Конвенции о правах ребенка. Общественность завоет. Обзовут детоубийцей. Пускай в Кандагаре многие видели его лицо, но никто не знает личность этого шкета. А не пойман — не вор.
— Необязательно открыто объявлять Бесонова Перуном, — план Владимира всегда глубже, чем Земное ядро. — Наградим его за ту же мильфиновую броню. Якобы, она очень помогла спецподразделениям при взятии дворца и отпоре пакистанцам. А мальчишка, мол, ее изобретатель. Складывается картинка? Заодно потребуем, чтобы Перун раскрыл строение своего экзокостюма нашим военным инженерам. Аяно говорит, что в Кандагаре в броне были всего лишь школьницы. Школьницы громили моджахедов, отец! А теперь представь целый батальон в мильфиновых латах с адаптивными свойствами! Это же новая веха в развитии военного дела!
— Представил, — хмуро бросает Михаил. — Дороговатый батальон выйдет. Но эффективный, ты прав. Ох, боги, — император вдруг устало горбится. — Что происходит? Я уже ничего не понимаю. Мы воюем с монстрами из кошмаров, создаем железных сверхлюдей, а еще даруем ребенку княжеский титул за военные заслуги.
