— Одного пристрелила, с остальными нормально справилась.
— Ничего себе ты резкая! Не хотела бы я в твоём десятке служить.
— Вообще-то, ты в моём десятке и служишь, — напомнила ей Лена.
— А, ну да, точно, — озадачилась Марина. — Но нас-то ты отстреливать не будешь?
— Отстреливать не буду, но курорт кончился. Если я порядок в отделе не наведу, Кеннер меня отстранит. Вот так-то, подруга.
— Ну, мы действительно слегка распустились, — неохотно признала Марина.
— Есть такое, — согласилась Лена, — раз уж даже Кеннер заметил. Ну ладно, что мы всё о грустном. Как вы съездили?
— Весело съездили, — оживилась Марина. — Представляешь, я контору Зепперов утопила.
— Это как?
— Обрушила внизу карстовую пещеру, их здание и провалилась. А потом туда вода из подземного ручья пошла. Сейчас там озеро, из которого кусок крыши торчит.
Лена восхищённо покрутила головой.
— И кто-то тут меня называет резкой! Маринка, ты меня уже начинаешь пугать.
— Да ладно, там всё просто на самом деле было, — небрежно отмахнулась Марина. — Но самое смешное — это то, что было дальше. Знаешь, что в конторе Зепперов теперь? Мне Бернар написал, так я глазам своим поверить не могла, два раза письмо перечитывала.
Лена удивлённо посмотрела на подругу.
— А с чего вдруг Бернар тебе письма пишет? Ты с нашим родственником закрутила, что ли?
— Ну даже если и закрутила, что тут такого? — надулась Марина. — Интересный мужчина, почему бы и не пообщаться поближе? Хочется ведь немного романтики иногда, не всё же убивать и взрывать.
— Ах, романтика! Значит, марки смотрела, — догадалась Лена. — Мне Кеннер рассказывал про его заходы.
— Не вижу ничего плохого в марках, — недовольно сказала Марина. — Маленькие, красивенькие…
— Он же неодарённый, Марин.
— И что с того? Мне же за него замуж не выходить. Зато обаятельный и вообще. Ну чего ты пристала, Лен? Если тебе неинтересно слушать, так и скажи.
— Нет, нет, интересно, рассказывай, — улыбнулась Лена.
Марина ещё немного поизображала нежелание рассказывать дальше, но потом всё же решила продолжить:
— Так вот, знаешь, что сейчас в бывшем представительстве Зепперов? Лен, ты упадёшь — аттракцион!
— Не поняла — это как? — удивилась Лена.
— Вот представь — одевают тебя в специальный гидрокостюм с аквалангом, и ты туда ныряешь. Плывёшь по коридору — и вдруг сбоку выплывает утонувший писец с папками в руках. Глаз на ниточке висит, язык вывалился, в разинутом рту мальки плавают.
— Фу, мерзость, — с отвращением сказала Лена, представив картину.
— Заплываешь в комнату, а там утопленница-машинистка цепляется за пишущую машинку. А в комнате отдыха начальник тискает секретаршу. Оба посиневшие и раздувшиеся. Ну и так далее, много там всякого разного в таком духе.
— Сколько же народа ты там утопила? — с недоумением спросила Лена. — И зачем? Неужели нельзя было как-нибудь без этого обойтись?
— Я и обошлась, — хмыкнула Марина. — Никто там не утонул — в здании было пусто, только охрана в караулке. Но караулка далеко в стороне стояла, она вообще осталась невредимой.
Лена молча смотрела на неё непонимающим взглядом.
— Это всё восковые куклы, — пояснила Марина непонятливой подруге. — Аттракцион, понимаешь?
— И кто-то эту гадость смотрит? — недоверчиво спросила та.
— Не просто смотрят, а ещё и платят за это хорошие деньги, — усмехнулась Марина. — Выплывают оттуда позеленевшие, но довольные, а потом и друзей приводят. Ты, Лен, просто слишком хорошо о людях думаешь, а вот Кеннер даже бы не удивился.
— Мне этого никогда не понять, наверное, — печально сказала Лена. — Пусть Кеннер и дальше не удивляется, а я хочу сохранить веру в людей. Слушай, — вдруг пришла ей мысль в голову, — а кто это сделал? Сами Зепперы?
— Нет, Бернар говорит, они продали кому-то участок со всем, что там есть, за какие-то медяки. И сейчас локти кусают, глядя, как этот кто-то бешеные деньги имеет с обычной дыры в земле.
— Ну слава богам, что не Зепперы, — облегчённо вздохнула Лена. — Мне не хотелось бы иметь врагов с таким извращённым воображением. Я верю, что Кеннер с кем угодно справится, но лучше не рисковать.
* * *
Стефу я, изрядно поплутав, нашёл в небольшом павильоне, где она отдавала какие-то распоряжения паре девушек, которые внимательно их выслушивали, время от времени согласно кивая. Я дождался, когда она закончит говорить, и негромко кашлянул.
— Кеннер? — удивилась Стефа. — Разве у вас не каникулы?
— Здравствуй, бабушка, — я ткнулся носом в прохладную щёку. — Каникулы. А ты не рада меня видеть?
— Рада, конечно, — с лёгкой иронией откликнулась она. — Просто гадаю, в какую авантюру ты нас опять собрался втянуть.
— Плохо же ты обо мне думаешь, — состроил я обиженное выражение. — Как будто я не могу к тебе просто так заехать.
— Можешь, конечно, — улыбнулась она. — Так ты просто так заехал или всё-таки по делу?
— Просто так, но есть небольшое дело.
— Ах, ну тогда действительно просто так, раз дело небольшое, — она уже откровенно смеялась. — Ну ладно, я как раз здесь закончила. Гулять холодновато, пойдём лучше ко мне, посидим у камина. Или тебе Ольга нужна?
— Нет, Ольга не нужна, — покачал я головой. — Дело и вправду небольшое. Просто вопрос.
Как это ни удивительно, но я ни разу не был у Стефы дома. Когда мы встречались по делам учёбы, то обычно либо занимались в ротонде Медведицы, либо просто гуляли по парку. Хотя она ведь у нас дома тоже не была — может, всё это по причине недостаточного взаимного доверия? Если это так, то мы сейчас ещё чуть-чуть продвинулись в сторону нормальных отношений.
Домик у Стефы оказался небольшим и очень скромным — даже слишком скромным, пожалуй. Вероятно, Высшие в родах живут подчёркнуто скромно, чтобы не раздражать родовичей, всё-таки род — это в какой-то мере просто большая семья. У Алины, правда, дом побольше будет, но какой-то особой роскоши и у неё нет.
— Занимай кресло, а я пока чай заварю, — Стефа кивком указала на пару больших кресел перед камином. — Можешь и камин растопить, дрова в углу.
— Растоплю, — согласился я.
К тому времени, как Стефа вернулась с подносом, камин уже горел вовсю, а я сидел в кресле, задумчиво глядя на огонь. Подумать мне и вправду было о чём. Началось всё с того момента, как я выдавил из папы баронство в качестве извинения. А дальше одно цеплялось за другое — из-за этого несчастного выморочного баронства, которое по своей убогости было по большому счёту никому не нужно, я совершенно незаметно для себя влез в государственную политику. Стоило оно того? Определённо нет. Но как-то всё время получалось так, что свернуть было невозможно, и приходилось идти вперёд, погружаясь, как в болото, всё глубже и глубже. Я сейчас с удовольствием отказался бы от этого баронства, но совершенно явственно чувствовал, что стоит мне так поступить, и путь к возвышению для меня закроется навсегда. Может быть, это как раз Сила подкидывает мне испытания… впрочем, у меня так и не выходило воспринимать Силу как разумный субъект. Может, она и разумна, но её разум для нас настолько непостижим, что на самом деле нет никакой разницы, разумна она или нет.
— Так что у тебя за дело? — спросила Стефа, разливая чай.
— Дело-то? — рассеянно ответил я, отходя от своих мыслей и принимая от неё чашку. — Вы же от Греков цементный заводик получили, так?
— Заводик — это ты как-то совсем уж неподходящее слово подобрал, — заметила Стефа. — Этот, как ты говоришь, заводик производит почти половину строительных смесей в княжестве.
— Впечатляет, — уважительно кивнул я. — А счета он держит в банкирском товариществе «Ладога», где все предприятия Греков сидели, верно?
— Не вдавалась в такие детали, — пожала плечами Стефа. — Но могу выяснить.
— Не надо выяснять, я уже выяснил. Вопрос у меня такой: если я попрошу вас перевести счета этого завода из «Ладоги» в какой-нибудь другой банк — вы сможете оказать мне такое одолжение?
