— А почему ты не с мужем, а с подругой? — настойчиво спрашивала мама за завтраком. — Это странно. У вас крепкий брак? Может, познакомишь нас? Он ведь не японец, да? Сидзука-тян, ты хорошо подумала, прежде чем выйти замуж?
— Я же сказала, он не смог приехать, у него бизнес, — бурчала Сидзука. — Я внезапно все вспомнила, а он не мог отложить все дела просто потому, что у меня случился прорыв.
— А что у него за дело? — спрашивал уже папа. — Крупное? Скажи его фамилию, я посмотрю, что он собой представляет.
— Нет, это плохая идея, — отказала Сидзука.
— Он что, бандит?
— Да. Нет. Все сложно. Мы… в серой зоне.
Фурукавы переглянулись. Потом разом повернулись к Сидзуке и стали объяснять ей, как нужно поступить и что сделать. Для начала — развод, потом возвращение в Японию, восстановление в университете… папа все устроит, папа поможет.
— Мам, пап, мне сорок лет, — опешила Сидзука. — Я прожила жизнь… ее часть.
— Но ты же не получила образования, — строго сказал папа. — Или получила?
— Ну…
— Нет. А должна получить. И найти хорошую работу. Кем ты работаешь?
У Сидзуки забегали глаза.
— Если сидишь на шее мужа, то это не дело. Я тебя не так воспитывал.
— Сидзука-тян, слушай отца. Отец желает тебе добра.
Лахджа с сочувствием посмотрела на подругу. Из отдельных ее обмолвок она поняла, что та всю жизнь просто выполняла инструкции родителей. А те считали, что важнее всего — образование и карьера, даже для девушки. При этом сама Сидзука втайне хотела просто удачно выйти замуж и жить себе, не дуя в ус. А если и зарабатывать на жизнь — то фрилансом или мелким частным бизнесом.
— Я найду тебе место в офисе, — тем временем уже все решил ее отец. — Придется начать с самого низа, но ты быстро нагонишь, с твоим-то интеллектом. О программировании, конечно, можно забыть, с 2005 года все слишком сильно изменилось, тебе пришлось бы начинать с нуля. Кстати, где ты работала все эти годы? Ты точно не получила никакого образования? Это было крайне необдуманно с твоей стороны.
Мамико сидела молча. Чтобы не ломать легенду, Сидзука сказала, что та не знает японского, так что к внучке Фурукавы не приставали. Но ее судьбу обсуждали бесцеремонно, сразу решив, что переведут ее в токийскую школу, научат языку и сразу начнут готовить к поступлению в университет.
И вообще они очень радовались внучке. Брат Сидзуки почему-то так и не женился и не завел детей, а теперь поздно, ему почти пятьдесят.
Астрид тем временем встала за спинами хозяев дома и стала снимать и снова надевать амулет. С вызовом глядя на маму, она превращалась обратно в демоненка и тут же снова выглядела человеческой девочкой.
Астрид было скучно.
— Астрид, Мамико, пойдемте, погуляем, не будем мешать маме, — сказала Лахджа на паргоронском. — Мамико получит мороженое, а Астрид — тумаков.
— Почему мне всегда тумаки⁈ — выпалила Астрид на японском.
— А вот дочь твоей подруги говорит на нашем, — не преминул заметить господин Фурукава. — А ты…
— Она у меня аниме очень любит, — мгновенно нашлась Лахджа. — Кучу фраз запомнила.
— А вы тоже любите аниме? — прищурился господин Фурукава.
— Д-да… Нет. Мы пойдем. Пока, Сидзука!
— Так, стой, не бросай теперь меня! — взвыла подруга.
— Как интересно, — услышала Лахджа, уже выходя за дверь. — Сидзука, что на самом деле с тобой произошло и кто эта женщина?
— Эта женщина — тупица! — заорала Сидзука, догоняя подругу. — Лахджа, стой! Давай, покажи им!
— Что показать? — на чистом японском спросила Лахджа, невинно хлопая глазами.
— Прекрати! — заверещала Сидзука. — Они теперь все равно не поверят, ты разрушила легенду! Ты показала им, что я вру, давай!
— Я не могу! — запротестовала Лахджа.
— Я могу! — радостно воскликнула Астрид, срывая амулет и запрыгивая на стол. — Узрите Астрид Прекрасную в ее истинном обличье!
— Нет! — рявкнула Лахджа.
Но было поздно. На журнальном столике заплясал крылатый… чертенок.
Воцарилась тишина. Потом все взгляды скрестились на Сидзуке. Та несколько секунд молчала, а потом принялась излагать правду.
Ну как правду? Смягченную версию. Она полностью вычеркнула Паргорон и просто сказала, что двадцать четыре года назад… исекайнулась. Угодила в другой мир.
На этом месте ее брат ударил ладонями о стол, приподнялся и выкрикнул:
— Я подозревал с самого начала! Все, все говорило об этом!
— Что именно⁈ — опешила Сидзука.
— Ты пришла с какой-то фантастической историей об амнезии, избегала деталей, твоя дочь не знает японского, хотя сама ты не могла его забыть даже при амнезии, ты выглядишь на двадцать лет моложе… я просто не говорил вслух, потому что этого не могло быть!
— Не могло, — кивнул господин Фурукава, все еще глядя на Астрид. — Стоп-стоп-стоп. Это какая-то… глупая шутка?.. Не знаю, как, но…
— Это не шутка, — сказала Лахджа, лениво превращаясь в себя.
Хорошо, что она на всякий случай надела платье с открытой спиной.
А Сидзука нашла на планшете оригиналы свадебных инкарн и с вызовом показала теперь уже их. С особенным удовольствием ткнула в характерное лицо Вератора и сообщила, что он — эльфорк.
— Это глупо, — повторил господин Фурукава. — Просто какая-то тематическая свадьба. А ваши крылья и хвосты… может, ты вообще не моя дочь? Может, это какой-то злой пранк? Сейчас технологии такие…
— Вератор-сама, можно, ты познакомишься с моими родителями? — жалким голосом спросила Сидзука, поднеся ко рту перстень.
Несколько секунд царило молчание, а потом посреди гостиной возник великий дружбомаг. Снисходительно поглядев на жену, он сразу взял все в свои руки, между делом выяснил, что она без него наплела, и тут же с легкостью всех очаровал. Уже через пару минут он болтал с тестем, как со старым приятелем.
— Астрид, хватит плясать на столе, — приказала Лахджа, поняв, что ее помощь больше не требуется. — Я тебя больше на Землю не возьму.
— Почему⁈ — потребовала ответа Астрид. — Это ж не я все испортила!
— Ты меня не слушаешься и все превращаешь в цирк.
— Да⁈ А вот возьму и пойду на улицу — прямо так! Вот щас возьму и пойду!
И она вылетела в окно.
Лахджа сначала моргнула, не веря глазам, а потом они с Мамико метнулись следом.
Да что на нее нашло⁈
Подняв бунт, Астрид поднялась в воздух, едва не столкнулась с почтовым дроном, отшатнулась и приземлилась на крыше Фурукав. Там она громогласно заявила о своей независимости от материнской тирании, и вообще она только что исекайнулась в Японию и будет теперь обычной японской школьницей!
Лахджа с ужасом поняла, что у ее пересмотревшей аниме дочери с самого начала был коварный план, и она его осуществляет.
— Больше никакой школы! — воскликнула Астрид. — Я буду только приключаться и веселиться… подвиги!
— Астрид, если ты хочешь быть японской школьницей, у меня для тебя плохие новости, — сказала Лахджа, с волнением оглядываясь.
Пока что улица пустовала. Фурукавы жили в очень тихом районе. Но лишь вопрос времени, когда появится прохожий, проедет авто или кто-нибудь выглянет в окно.
— Я ей жопу-то напорю, — мрачно пообещала Лахджа, залезая на крышу. — Астрид!
Астрид перепорхнула на другую крышу. Забравшись на самый верх, она прокричала:
— Слушайте, жители Японии! Власти скрывают от вас! Ёкаи и мононоке существуют, и… а-а-а!..
Лахджа буквально перетекла с одной крыши на другую. Метнулась сгустком плоти, моментально скрутив дочь. Из-за поворота выехала машина, и демоница еле успела прикинуться деревом бонсаи, которое почему-то растет на крыше.
— Я тебя прибью, — шепотом сулила она. — Это что такое⁈
— Бунт, — буркнула Астрид. — Революция. Свержение тиранов.
— Вырастешь — я тебя в Армию Свободы отдам, — пообещала Лахджа. — Там бунтуй, сколько влезет. А сейчас…
— Тогда не издевайся надо мной! — потребовала Астрид. — Не дразнись!
— Когда я дразнилась⁈
— Будис бабкай, будис стаюськай!.. — предельно противным голосом пробубнила Астрид.
