— Кто же это? — Бройс наконец-то полностью разглядел лик незнакомца. Его глаза округлились, а лицо стало стремительно бледнеть, становясь похожим на кусок мрамора.
— Это же… это… демон! — дико заорал Нишмит, роняя меч. Тот со звоном шмякнулся о мокрую землю.
Бройс с приятелями недоуменно переглянулись. Странное поведение товарища их, мягко говоря, удивило.
— Прости меня за все, Создатель! — снова заорал бледнеющий на глазах Нишмит, падая на колени. Грязь брызнула во все стороны.
В детстве, когда маленький Нишмит проказничал, его неблаговидные родители часто пугали непослушного сына страшными демонами, якобы, приходящими за нерадивыми детьми. Со временем он повзрослел, но страх остался, и более того — перерос в навязчивую боязнь. Нишмиту по ночам часто снились жуткие создания, выползшие из глубин Бездны… Но это были всего лишь кошмары. Теперь же бедный Нишмит воочию наблюдал настоящего демона, и его детский страх раздулся как никогда прежде.
— Успокойся, Ниш! Что с тобой? — задрожал голос Галана. Парень с ужасом глядел на бледного как мел товарища и сам чувствовал нарастающую тяжесть страха. Но наемник по-прежнему стоял на коленях и что-то невнятно бубнил себе под нос. Голова его была запрокинута, глаза закрыты, а руки он сжал в кулаки и приложил к груди. Он не слышал никого и ничего. Галан попытался поднять товарища, но довольно крупное и увесистое тело Нишмита не желало поддаваться.
— Оставь его! — рявкнул Бройс, вытаскивая меч из ножен. И тихо добавил. — Приготовьтесь.
Хэн с треском натянул тетиву — наконечник стрелы, готовый в любую секунду соприкоснуться с плотью, теперь глядел в сторону демона — и изрек:
— Ты только скажи, командир, и я…
— Нет! Надо узнать, что ему нужно.
— Не бойтесь меня. Я не собираюсь причинять вам вреда, — неожиданно прорычал Наргх, и мужики, услышав гремящий рев, побледнели еще больше. Леденящий душу страх цепкими лапками ухватился за их сердца, пробежался по позвоночнику и осел где-то в низу живота.
Галан почувствовал, как затряслись руки, будто после сильнейшей попойки, а тело наполнилось валящей с ног слабостью. Жуткий страх выворачивал душу наизнанку, щекотал итак натянутые до предела нервы. Ему хотелось бежать, бежать и бежать, лишь бы только не видеть этого ужаса.
Хэн, уже понемногу начинающий ощущать нарастающую усталость в напряженной руке, грубо выкрикнул:
— А с чего это ты взял, что мы тебя бо…
— Заткнись! — гневно перебил его Бройс, сглотнул тягучую слюну. — Говорить буду я.
Галан искоса пялился на демона, он чувствовал, как все сильнее и сильнее дрожат его ослабшие руки и ноги. Голову пронзила унизительная мысль, гласящая, что у него даже сбежать сил не хватит, не то чтобы меч поднять.
Бройс, собравшись с духом, обратился теперь уже к незнакомцу:
— Ты кто?
— Я демон, — спокойно пророкотал Наргх, и мужики слегка вздрогнули.
Галана сначала бросило в жар, потом снова в дрожь, он медленно попятился, что-то пытаясь сказать, но онемевшие губы его не слушались. Меч выпал из ватных рук, шлепнувшись о мокрую землю, ноги больше не в силах были сдерживать груз тела, и парень неуклюже повалился в грязь, окатывая холодными брызгами Бройса и Хэна.
— Что… что… ты с ними сделал? — срывающимся и почти визжащим голосом прокричал Бройс, непроизвольно отступая. Отрывисто он продолжал вопить. — Уходи… уходи туда, откуда пришел, демон!
— Но я хотел только… — в отчаянии прогремел Наргх, уже понимая, что его не слышат.
— Прочь… прочь, демон! — как заклинание твердил Бройс, медленно отступая.
Хэн почти синхронно двигался с ним. Его уставшая и ослабшая от страха рука больше не могла сдерживать тугую тетиву. Пальцы разжались и… Стрела, словно маленький свистящий вихрь, мгновенно устремилась куда-то в сторону. Наргх рефлекторно дернулся, но с места не сдвинулся. Неудачно выпущенная стрела пронеслась шагах в двух от него и глухо вонзилась в землю где-то позади.
Наргх, увидев пролетевшую острую бестию и ощутив клокот Чувства Нападения, широко раскрыл пасть и зарычал. Так дико и свирепо, что даже воздух зазвенел и завибрировал. Люди услышали жуткий, первобытный рев голодного хищника, но для демона это был крик души, вой отчаяния.
Почему… почему люди нападают?.. Именно такой вопрос звучал в душераздирающем реве отпрыска Бездны… Такого несчастного и такого одинокого демона…
Услышав этот пронзительный, словно раскат грома, рык, купец с дочерью выглянули из дверного проема. Люсия звонко заверещала и снова скрылась за дверцей. Купец испуганно взирал на происходящее и, ни в силах сдвинуться с места, молчал.
Лошади громко ржали и суетились так, словно их только что одолел рой ос. Ланс кое-как сдерживал обезумевших животных.
Наргх фыркнул и бросил опустошенный взгляд на медленно удаляющиеся силуэты наемников. И уже буквально через мгновенье его фигура растворялась в черной густоте леса, как капля масла в воде.
Четыре дня… четыре долгих, мучительных дня Наргх и носу не показывал из леса. Им овладело незыблемое чувство одиночества. Он никак не мог придумать, как показать людям себя настоящего, не злого и не кровожадного. Эх, если бы можно было научиться менять облик, как это успешно проделывал Гарок-Харотеп-Коген! Но увы! Наргх понимал, что это ему не под силу. Он вообще еще не раскрыл ни одной из своих магических способностей.
На пятый день рано утром Наргх решил испытать удачу еще раз и вновь вышел на тракт. Мучительный голод одолевал его, как и прежде, но демон старался не обращать внимания на столь незначительный пустяк.
Стояла пасмурная погода, но дождя не предвещалось. Небо покрывало полотно серых, нагнетающих тоску туч. Облысевшие верхушки деревьев размеренно покачивались — дул слабенький ветерок. Земля была сухой, и местами даже пыльной, что не удивительно, ибо дождя за последние пять дней не вылилось ни капли.
Наргх медленно и задумчиво, словно древний философ, размышляющий о сути бытия, брел вдоль дороги по направлению, куда некогда держали путь наемники с купцом. Он шел и уныло взирал на горизонт, сливающий конец дороги и многочисленные верхушки деревьев в сплошную линию, из последних сил все же надеясь хоть кого-нибудь там увидеть…
* * *
Едва начало рассветать, как на фоне окрестностей Быстрых ручейков появилось два всадника. Скакали они медленно и так тихо, будто боялись кого-то спугнуть или… разбудить.
Это были два брата отнюдь не пожилого возраста. Оба с довольно простыми, особо непримечательными чертами лица и густыми каштановыми волосами. Старшему — тридцать один год, а младшему — двадцать четыре. Оба облачены в слегка потрепанные кожаные одеяния.
