В себя я пришла только когда человек, так и оставшийся неизвестным, кулем упал в низ, и когда с моей руки стали капать крупные темно-красные капли, пачкающие ковер.
Тупо посмотрев на руку, рассматривала предмет. Ручка и ... это что? Обернувшись, окинула безумным взглядом столик. Кажется, это был кувшин.
Истеричный смешок сорвался с губ.
Шерт!
Я тяжело осела на пол, и, продолжая крепко держать остатки кувшина, с надеждой посмотрела на окровавленное тело.
С надеждой? Какой? Я даже не знала, чего я хочу больше, чтобы он умер или чтобы он остался жив! Я не знаю! Я не хочу быть убийцей, но и постельной бесправной игрушкой тоже не хочу быть.
Не выпуская оружия из рук, осторожно подползла к голове человека, прислушиваясь, вглядываясь, есть дыхание, или нет?
Сейчас он был бледен, растрепанные волосы слиплись от загустевшей крови, продолжающей течь тоненькой струйкой по шее, по лицу.
О, Шерт! Я разворотила ему череп?
Нагнувшись ближе, так и не смогла рассмотреть ничего более, только темные волосы и кровь.
По шее я ему не попала, иначе он бы точно все тут закапал. Но плечо и спина.
О, мамочки.
Сжавшись, выпустила из рук остатки кувшина и, сжав руки в кулаки, прижала их к лицу. Чуть прикусив костяшки пальцев, до боли, до отрезвляющей боли, очищающей разум, запрещающей орать. Мне нельзя орать! А если кто придет?
Мужчина был жив, лежал без сознания.
Ничего, он крепкий.
Может накрыть его простыней? Чтобы не замерз? Там вроде на кровати их несколько. Алых....
Вновь смешок.
С трудом поднявшись, я на шатающихся ногах подошла к постели и резко дернула одну из простыней. Скомкав кусок ткани, не раздумывая, бросила его на мужчину.
Я буду думать, что он спит. Да! Просто спит... И даже почти храпит. И ничего, что кровь течет. Совсем не видно. Она темная, простыня красная. Он просто спит.
Посмотрев на дрожащие руки, перевела взгляд на вторую дверь. Там ванная, ведь да? Да! Умывшись, ополоснув лицо водой, уже более уверенным шагом вошла в комнату.
Главное не смотреть, там ничего нет. Совсем. Просто куча ткани. Красной. Ведь правда?
Шкаф. Какая-то одежда, дурацкая. Еще что-то. Дверь. Заперта. Ключи? Ключей нет.
Я переборола себя и обшарила карманы мужчины. Ключей нет, но есть бумажник с карточками, деньгами. Деньги возьму. Мне еще до города добираться. Не раздумывая, не мысля и стараясь не чувствовать, накинула на плечи мужской сюртук и засунула в него деньги.
Окно. Шерт! Почему не открывается? Расшатывая задвижки, я поглядывала на покрытое шелком тело. Я боялась, я боялась его смерти, я боялась его жизни.
Защелка поддалась. Аккуратно раскрыв створку выглянула и судорожно вздохнула. Высоко. Высоко... Шерт! Новый взгляд на тело.
Время, время, время. Подгоняя себя, я металась по комнате, судорожно цепляясь за вещи и тут же отбрасывая их в сторону. Что мне нужно? Время! Наконец решившись, нахлобучила на голову найденную шляпу, спрятав растрепавшиеся волосы, застегнула сюртук и сняла туфли, запихав их в карманы. Туфли мне еще понадобятся, а вот скакать в них по карнизу - самоубийство, поэтому снимем и спрячем.
Цепляясь за подоконник, высунула одну ногу, потом вторую. Нащупала карниз. Выглянула. Водосточная труба. Всего в трех метрах от меня. До нее практически ровная стена. Мамочки... Я справлюсь?
Тяжело сглотнув, вздохнула и вновь посмотрела на тело. Справлюсь.
Граф Катери.
- Я занят! - на другом конце смарта, слышался смех и музыка.
- Ничего, освободишься. У нас проблемы! - граф сжал трубку смарта, но не позволил себе повысить голос. Он никогда не срывался, не выходил из себя. Выходят из себя плебеи.
- У нас?
- Представь себе. Неожиданный поворот. Девочка сбежала.
- Шутишь?
- Нет. Почти отправила к праотцам одного из покупателей и упорхнула.
- Это она?
- Не уверен. Но сам понимаешь, девчонку необходимо вывести из игры.
- Предложения?
- Намекни кое-кому кое о чем. У тебя час.
Скинув вызов, граф потянулся. На тонких губах заиграла змеиная усмешка. Даже если это и не она, пусть. Развлечемся.
Два часа спустя.
Двор перед особняком.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая окрестности слепящим оранжево-красным цветом, бликами играя на прозрачных окнах дворца, отражаясь от металлического покрытия крыши.
Десяток зурпов - мощных антрацитовых тварей в полтора человеческих роста, взрывали песок и щебень задними лапами с тремя стальными когтями, поднимали пыль длинными толстыми хвостами, заканчивающимися маленьким костяным шариком. Прислужники, с трудом удерживающие животных, тревожно следили за их мордами, злобно щерящимися друг на друга, и окружающих.
Один из зурпов дернулся, вырывая уздечку из рук прислужника, и , сделав рывок, клацнул зубами у морды более мелкого собрата.
- Держи тварь! Чего спишь? - раздраженный голос второго прислужника потонул в какофонии звуков, тонкий стек ударил по морде взбесившегося животного, посылая ощутимый электрический разряд.
Провинившийся смотритель, схватив уздечку, оттащил трясущего головой животного в дальний угол, и, вцепившись в него покрепче, зорко оглядел двор. Ему не нужны неприятности, и если не следить за своим подопечным, да и за другими тоже, то вполне можно их получить - граф Катери скор на расправу.
Еле слышимый гул приземляющегося флая привлек погонщиков, косясь на выходящих из машины людей, многие из них удивленно округлили глаза и приподняли брови, не забыв спрятаться за своими подопечными. Среди прибывших оказался принц, известный нетерпимым характером и моментальными бескомпромиссными решениями.
Высокий молодой парень с черными волосами невидяще осмотрел шумный двор и, прислушиваясь к словам рядом идущего человека, прошел в дом.
- Где он?
- Сейчас Ваше Высочество. На второй этаж.
- Хмм... любопытный у вас вкус... - принц скривился рассматривая открывшуюся комнату.
Большая, богато украшенная спальня с огромной кроватью в центре, застеленной алыми простынями. Несколько картин на стенах фривольного содержания, пара кресел, обтянутых темно-бордовым бархатом, столик, шкаф и голый деревянный пол, с темным пятном возле стола.
Среди буйства алого на кровати лежало тело молодого мужчины, голова и грудь которого были туго затянуты бинтами, практически сливающимися с бледной кожей, покрытой мелкими блестящими бисеринками пота. Больной то метался, пальцами цепляясь за простыню, собирая ее в горсть, то застывал, еле слышно шепча одно единственное слово:
- Красивая...
- Что с ним? - принц склонился над шатеном, вглядываясь в обострившиеся Шерты лица.
