— Подвиге, — поправил Ларс.
— Поживи с мое, Разенна, и тебе станет ясно, что это одно и то же… Итак, своим выстрелом, не имеющим цели добычи пропитания, ты спас от неминуемой гибели брата прекрасной Анны… — Демон мечтательно прикрыл глазки. — Да, это достойно зависти.
— Если хочешь знать, — Ларс горделиво выпрямился, — я спас не одного, а сразу двоих.
— У нее два брата? — удивился демон.
— Да нет же, бестолковое ископаемое, — ответил Великий Магистр. — Второй был просто солдатик.
— Каков из себя? — тут же впился Тагет.
— Да я на него особо и не глядел. — Ларс наморщил нос. — Деревенщина…
— Как выглядел? — настойчиво повторил демон.
— Как?.. — Разенна прищурил свои и без того узкие глаза, вызывая в памяти образ солдатика. — Знаешь, Тагет, ничего интересного не могу припомнить. Странно только показалось, что он такой смуглый.
Демон насторожился.
— Смуглый?
— Да, почти черный. А глаза светлые. На что он тебе сдался? Боги его вылечили — и ладно. Сидит, небось, на кухне у печки… Что с тобой?
Тагет заволновался, забегал взад-вперед, время от времени останавливаясь, приседая и хлопая себя по бокам.
— Тагет, — окликнул его Разенна, — что-нибудь случилось?
Демон пожевал губами, с удовольствием помучил Ларса и, наконец, объявил:
— По твоему рассказу больно уж он похож на… Нет, не могу сказать, пока сам не убедился. Слушай, Ларс, я должен посмотреть на него. Проводи меня к этим твоим Вальхеймам.
— Ты рехнулся, старый пень. Девушка может испугаться.
— Ничего, я прикинусь младенцем, а ты скажешь, что я твой внебрачный ребенок.
Глаза Ларса засветились неприкрытой злобой, но Тагет невозмутимо поковырял в ухе и вытер палец о штаны с самым серьезным видом.
Вдали за рекой Элизабет громыхнуло. Быстро темнело. Надвигалась непогода.
— Скотина ты, — сказал Ларс своему другу.
Тагет вдруг с силой прижался к ногам Великого Магистра, вдавив голову ему в колени. Ларс Разенна наклонился и подул на седую макушку.
— Эй, что с тобой?
Тагет трясся, зубы его постукивали, лапки уцепились за штаны Ларса. Громыхнуло вторично.
— Стреляют, гляди ты, — удивленно отметил Ларс. — Делать им нечего.
Прогремело еще раз, медленно, торжественно.
— Это не пушки, — сказал Тагет шепотом. — Это гроза.
— Ай, — сказал Разенна, — не стыдно ли тебе, о демон? Ты всю жизнь заклинал молнии — и вот, струсил…
— Нервы шалят, — ответил Тагет и добавил гордо: — Старость близко…
— Давай, заклинай по-быстрому и пойдем в город, — нетерпеливо распорядился Великий Магистр. Ему ужасно захотелось поскорее увидеть Анну-Стину.
Переборов страх, демон с трудом оторвался от колен своего друга, вскарабкался на невысокий холмик у реки Элизабет и вскинул маленькие ручки к тучам.
— Велика власть твоя, о Менерфа, громы в руках предержащая… — начал он, и вдруг прямо над ним с треском разорвалась тройная молния. Пискнув, демон шарахнулся к Ларсу и забился ему под куртку. Гром ударил оглушительно. Демон сипло завопил: «Мама!..» Ларс почувствовал, как он дрожит.
Подергав его за связанные в пучок волосы, Ларс сказал:
— Эх ты… «мама»… У тебя же нет мамы, чудовище, тебя в борозде нашли.
— Про маму я загнул для красного словца, — оправдываясь, пробубнил демон. Он все еще вздрагивал. — На самом деле мать моя и отец мой — великий этрусский народ, который я учил заклинать молнии.
— Ты же до смерти боишься гроз.
— Потому и заклинаю, что боюсь. Перезабыл только все.
Демон высунулся из-под локтя Разенны. Дождь еще не начинался, резкие порывы ветра пригибали к земле сухую траву, трепали волосы Великого Магистра. Над болотом сгущалось темное облако. Оно опускалось все ниже, становилось все больше, темнее, и вот уже заслонило полнеба. Ларс вдруг с удивлением установил, что облако было плотным, тяжелым. И оно все меньше напоминало обычную грозовую тучу.
— Что это, Тагет?
— Это погибель наша пришла, — с мрачной убежденностью заявил маленький демон.
В черном облаке уже вырисовывался мерцающий конус, словно вспышки молний озаряли какой-то большой металлический предмет.
— Чтоб ты сгорел, Тагет, — сердито произнес Ларс. — Ты можешь объяснить мне толком, что это такое?
Тагет поднялся на цыпочки и жарко выдохнул Разенне в ухо:
— Торфинн. Торфинн это, хозяин Кочующего Замка.
— Кто он такой, этот Торфинн?
Глазки Тагета панически забегали.
— Говори потише. Незачем орать на все болото. Чародей это, страшный чародей. Ох, не к добру он явился! Зачем пожаловал к реке Элизабет? Зачем?
Разенна посмотрел в сторону Кочующего Замка, который теперь отчетливо был виден в клочьях гнилого тумана — черный, хищный, блестящий.
— Ох, не к добру, — снова заныл Тагет.
— Пожалуй, что и так, — неожиданно согласился Разенна. — Пойдем отсюда. Мы, вроде, в город собирались.
Не успели они перейти за реку, как хлынул дождь. Потоки холодной воды низвергались с небес с таким шумом, что, казалось, заглушали даже гром. Стало совсем темно. Но даже в этой черноте, сквозь плотную завесу ливня, зловеще и холодно отсвечивали металлические стены Кочующего Замка.
— С Торфинном всегда так, — бубнил Тагет, тесно жавшийся к боку Разенны и поминутно наступавший ему на ноги. — Никто не знает, когда он появится в следующий раз, что он задумал, где был. Говорят, он летит на Зло, как муха на падаль, и коли появился — быть беде…
Ларс недовольно ежился, когда вода попадала ему за шиворот, но слушал маленького демона внимательно. А тот вдруг прекратил разглагольствовать и остановился посреди лужи. Его крошечное старческое личико обиженно сморщилось, мокрое от слез и дождя.
— Что с тобой? — удивился Великий Магистр.
— Ларс, у меня не такие ходули, как у тебя, а нормальные ноги, — вздрагивающим голосом сказал Тагет. — И бегать, как ты, я тоже не могу.
Разенна добродушно ухмыльнулся.
— Тебя что, на ручки взять?
— Не вижу ничего смешного! — окрысился демон.
Великий Магистр посадил его себе на плечи и двинулся дальше.
Ахен лежал впереди. Молнии, сверкавшие над городом почти непрерывно, освещали развалины форта, широкие улицы, молчаливые дома, в которых не видно было огней.
— Ты хоть дом-то найдешь в такой темноте? — спросил Тагет, который словно читал мысли Ларса.
— Разумеется, — ответил Ларс высокомерно, из чего Тагет заключил, что шансы на успех у них невелики.
Однако проплутав по улицам с полчаса, Разенна вышел к знакомому перекрестку и по-детски обрадовался такой удаче.
— А вот и ее дом, — сказал он, указывая вперед.
