Марк улыбнулся.
— Опять не веришь…
— Нет. Извини, но ты не похож на вампира.
— Потому что я загорел?
— И это основная причина.
— А что ты на 100 % точно знаешь о вампирах?
Я задумалась. А что я могу точно знать о том, чего не существует?
— Ничего, только самые распространенные теории.
— Например?
— Вампиры бледнее людей, у них большие острые клыки, они или спят днем или не выходят на солнце, они пьют кровь, а остальное неважно…
— Подожди, что остальное?
— Это неважно!
— Начала, так договаривай!
— Ладно. Я читала, что все мужчины-вампиры — импотенты.
Глаза у Марка резко округлились.
— Я много чего слышал, но чтоб так…
Кажется, это его оскорбило. Я сидела на кровати и ехидно улыбалась.
— Смешно тебе? — передразнил он.
— Да, — не сдержала я смешок, — Значит, у тебя в этом плане все нормально?
— Хочешь проверить?
— Да нет, не стоит, верю на слово.
Марк подошел к двери.
— В восемь часов выходи в сад за домом. Там летний душ. Я тебя встречу, — немного помолчав, Марк снова вспомнил теорию о вампирах, — Импотенты… — обиженно прошипел он себе под нос и вышел.
Опасаясь встретить по дороге в сад шакалов Марка, я прокралась к входной двери. Я первый раз увидела коридор при дневном свете. Убогая мебель свалена по углам, старый тулуп из овчины, везде пыль, грязь, запущенность. На этот раз дверь была не заперта. Наверно Марк догадался, что я не умею проходить сквозь стены. Я вышла на улицу. Солнце ли уже садилось, или просто за деревьями, окружавшими дом, его не было видно, но мне показалось, что сейчас слишком темно для восьми часов вечера в июне. Откуда-то потянуло сыростью. Я поёжилась. Как я успела убедиться, вечера тут холодные, а вся моя теплая одежда осталась в гостинице. Топик, джинсы и босоножки на шпильках, которые я уже успела не раз помянуть крепким словом, вся моя одежда третий день подряд. Наряди Рембо так, как меня, и я посмотрю, как он побегает по джунглям. Я обошла дом и вышла на задний двор. Передо мной раскинулся огромный яблоневый сад. Воздух тут был наполнен каким-то потрясающим ароматом цветов, листвы и костра. Обожаю запах костра, он не сравнится ни с чем другим. Я зашла в сад, не зная, в какую сторону идти. Пусть тогда Марк сам меня найдет, я уверена, что это не составит ему труда. Но не успела я даже немного заблудиться, как Марк уже оказался рядом.
— Как тебе здесь? — спросил он.
— Потрясающий запах, — наслаждаясь, ответила я.
— Согласен, поэтому я сюда и вернулся.
Мне вдруг очень захотелось узнать о нем больше.
— Откуда ты вернулся?
— Из другого места.
— Логично, — улыбнулась я, — а именно?
— Это неважно.
— Не хочешь, не говори, не мое дело, — демонстративно заявила я.
Он ничего не ответил и пошел по тропинке вглубь сада. Он слишком быстро ходит, пришлось побежать, чтобы догнать его. Мы вышли к старой деревянной беседке. Судя по запаху оливы, ее недавно покрасили. Около беседки горел костер. Сумерки уже опустились на сад, стало еще прохладнее. Я обхватила себя руками, чтобы немного согреться.
— Тебе холодно? — спросил Марк, присаживаясь на бревно около костра.
— Да, очень. А еще меня съели комары…
— Неудивительно, — пристально взглянул он на меня, — ты вкусно пахнешь.
Я поежилась. Пару секунд он подумал о чем-то, а затем встал и убежал. А я осталась там, абсолютно не понимая, что случилось. Уже через минуту он вернулся, держа в руках шерстяную кофту.
— Вот, накинь, — подошел он и бережно положил мне ее на плечи, — больше ничего нет.
— Спасибо, — улыбнулась я. Я всегда таю, когда обо мне проявляют заботу, кто бы это ни был.
— Не за что. Садись, — показал он на бревно.
— А где я буду мыться? — задала я давно наболевший вопрос.
— Чуть не забыл, пойдем.
Интересно, если он забыл про банные процедуры, про что он тогда помнил? Я пошла за ним. Недалеко от беседки я разглядела небольшой сарайчик. Наверное, это душ. Я готовилась увидеть прогнивший пол и огромное количество отвратительных пауков и мокриц. И как следствие, забыть о помывке. Марк зашел первым, я осталась снаружи. Зажегся свет. Рисуя в голове эту гадость, я осторожно заглянула внутрь. На удивление ни пауков, ни мокриц я не обнаружила. Наоборот, была приятно удивлена. Маленькая деревянная баня с чистой лавочкой, вешалкой для одежды и свечами на стенах. И почему Марк не зажигает свечи дома? На лавочке стояло ведро с водой, рядом лежали мыло, ковш и полотенце. Интересно, кто им пользовался до меня?
— Вода, думаю, нормальная, — сказал Марк, — мыло и полотенце новые, только твои. Мойся, я подожду на улице.
Он вышел. Я стала искать защелку на двери. Не думаю, что Марк настолько бестактен, чтобы зайти, пока я моюсь, но на всякий случай решила перестраховаться. Так и не найдя ничего, я решила рискнуть. Соблазн смыть с себя трёхдневную грязь оказался сильнее страха быть увиденной, в чем мать родила. Вода теплая, только жаль, нет шампуня, зато есть мыло, а это все-таки лучше, чем ничего.
Я помылась, обтерлась полотенцем и подсушила им волосы. Выйдя из бани, я увидела Марка у костра. Его смуглая кожа отливала золотом, а в карих глазах отражался огонь. Он сидел такой спокойный, сосредоточенный на горящем пламени, что мне вдруг невольно представилась картина из жизни какого-нибудь дикого племени. Костры, барабаны, ритуальные танцы и божественный идол, к которому они обращают свои молитвы. Таким же божественным и фантастическим казался мне сейчас Марк. Где же мой фотоаппарат, когда он так нужен?
— Помылась? — спросил он, когда я подошла, — все нормально?
— Да, спасибо. Только воды мало и, жалко, что шампуня нет.
— Скажи мне, что тебе нужно, я все достану.
— Зачем? Хочешь сделать мою тюрьму домом отдыха?
— Хочу, чтобы тебе было хорошо, только не знаю, что нужно. Поэтому говори мне, если что-то понадобится.
Я вдруг с ужасом вспомнила о приближающихся неприятных днях и сглотнула.
— Что? — спросил он.
— Марк, может, я сама схожу в магазин и все куплю? Или сходи со мной.
— Зачем? Я принесу тебе, что попросишь.
Какие все-таки мужики непонятливые! Хорошо, сам виноват.
— Не думаю, что ты пользуешься прокладками и тампонами, — пробормотала я недовольно. Мне стало стыдно.
— Аа… вот ты о чем. Скажи, когда, и я тебе принесу.
— Твою мать!! Может, ты и прицепить еще поможешь?!
— Извини, если обидел, — засмеялся он, — но я не могу тебя отпустить в город, сама понимаешь почему.
— Тогда сходи со мной! Но таскать мне прокладки я не позволю! Это уж слишком!
