Вообще, прыти от этих несуразных гробов Лёха особой и не ожидал, но тут что-то уж совсем попахивало музейной рухлядью. Рыдван трясся, дребезжал и ревел так, что с лихвой хватило бы на десяток бульдозеров советской сборки – но катил кое-как, едва около тридцати. Но парень особо и не рвался в тут же начавшуюся впереди битву, пока что держался чуть позади и смотрел во все глаза.
Вот грязно-жёлтый жук-на-колёсиках и его ободранно-зелёный собрат взяли в откровенную коробочку густо-синего (так и хотелось сказать кобальтового) цвета колымагу и сноровисто вытолкали ту на изобилующую ухабами и даже валунами обочину.
Понятненько… засмотревшись на эту сценку, Лёха так подпрыгнул на подвернувшемся под колёса обломке какого-то неудачника, что конкретно приложился макушкой о вполне себе железный потолок.
Вот насмерть сцепившаяся парочка очаянно закрутила колёсами враздрай. Завертелась в чадном дыму горящей резины и плавно осталась позади.
– Роад ту хелл, пиплы! – Лёха вовремя стиснул зубы и с прилежностью выписывающей буковки первоклашки объехал горящую свалку металлолома, в котором сам чёрт только и смог бы разобрать, сколько упокоилось машин.
Впрочем, их прежние водилы растерянно бегали вокруг и даже вяло прикладывались друг к дружке кулаками. Это несколько обнадёживало – без жертв обошлось, это уже куда лучше…
Сколько так прошло времени, парень ответить затруднился бы. В левом боку после знакомства с розово-коричневым рыдваном что-то дребезжало, машину всё время откровенно вело в ту же сторону. И половину внимания приходилось тратить, чтоб хотя бы удержать в повиновении эту железную паразитку.
Но уже замаячил впереди знакомый клетчатый флаг, а конкурентов в поле зрения наблюдалось раз-два и обчёлся. Потому тщательно берегущий зубы и вообще жизнь Лёха вжал педаль до отказа. Не сказать, чтобы то сильно помогло – но в общем-то, и не повредило. И когда в показавшемся вечностью длинном финишном рывке сотрясающаяся машина таки доползла до черты, с её водителя уже градом лил пот.
– Похоже, я таки попал в рай, – на улыбающуюся гордую физиономию Лёхи, высунувшегося наружу и обсыхающего на свежем воздухе, таки стоило поглядеть.
Как оказалось, осторожная тактика отсиживания за спинами рвущихся вперёд и поиска подходящего момента на этот раз принесла свои плоды – новичок пришёл третьим и даже удостоился жиденьких аплодисментов от запрудившей полигон толпы… Лёха едва ли что-то видел с устатку и упрямо заливавшего глаза пота. Но уж красиво вихляющую попку проплывавшей мимо девицы всё-при-всём проводил взглядом не задумываясь. Миниатюрная девчоночка виновато стрельнула глазками и со смущённой улыбкой этак миленько заалелась пухленькими щёчками.
– Эй, паря, ты чё, на гномеллу запал? – заржал один из давешних, рыжий коротышка. И, привстав на цыпочки, аккурат достал одобрительно похлопать по Лёхиному плечу. – Могу познакомить, если что.
– На… кого-о-о? – парень чуть не подавился своим вопросом, когда в его глазах всё обретавшееся вокруг вдруг сложилось как надо.
Гномы-бородачи и, соответственно, гномеллы? Отпад… Лёха старательно протёр глаза ещё и ещё раз, и потом снова обвёл взглядом толпу водителей, механиков и прочего, так сказать, люда. Воистину правильно говорили древние – praemonitus, praemunitus. В смысле, кто предупреждён, тот вооружён. Теперь-то взгляд парня легко различал среди окружавших и людей, и гномов, и даже каких-то тощих вертлявых типов с чуть зеленоватыми мордашками и отчего-то в ушанках.
– Пугачёв привёл под стены Казани башкир, татар и ещё множество всякой сволочи… – ошеломлённо припомнил он цитату из древнего документа. Но «сволочи» там было не ругательством, а так… от слова сволакивать. Сброд, в общем – те, кто сбрелись, и всё такое.
– Может, у вас тут и эльфы водятся? – осторожно поинтересовался он у гнома.
Бородач меленько закивал и, опять привстав на цыпочки да вытянув шею, с готовностью завертел вокруг головой.
– Чё-то не видать их. Небось, боятся ухи поморозить. А то обычно несколько их тут завсегда ошивается, – а потом, классически поманив Лёху и заставив нагнуться, жарко задышал в ухо. – Это, паря – жрать хочешь? Ну и, не на сухую глотку, понятное дело…
Меньше всего парню хотелось по незнанию сходу влипнуть в какую-нибудь передрягу. Но с другой стороны, покопавшись в голове, насчёт гномов он ничего особо худого припомнить так и не смог. Ну прижимистые, так бережливость вроде ж не порок? Да и опереться на кого-то поначалу надо, чтоб ввели в курс здешних дел – и Лёха осторожно кивнул.
В общем, едва успел он сунуть подмышку жестяной кубок за третье место, как гном уже тащил его в сторонку, бодрыми пинками и зычной руганью расчищая путь в бурлящей разномастной толпе.
Идти оказалось не то, чтобы далеко. Но вид вполне общепитовской столовки с низковатыми потолками и темноватой обстановкой Лёху несколько удручил. Правда, кормили тут не так уж и плохо – особенно парню понравилось то обстоятельство, что простейшие нужды, так сказать, населения тут предоставлялись бесплатно.
– Прямо тебе чуть ли не коммунизм, – вздохнул он, отодвигая пустую тарелку и внимательнее прислушиваясь к бурчанию соседа, который успевал одновременно ещё и в пугающих количествах забрасывать в себя пищу.
Оказалось ни много ни мало, что приходил намедни к коротышке непонятный некто. Вроде как и не без рожек под шапкой, но без хвоста. Хотя серой таки попахивало чуток… И шепнул тот положить глаз на одного плечистого парня в полосатой рубахе – Лёха скосил глаза и обнаружил, что он как раз и обретался в родном до жути тельнике под распахнутым рябчиком…
– Меня-то звать? – гном отложил ложку и внимательно осмотрел парня. Но узнав, что не из праздного любопытства, а вроде как из уважения, немного подобрел. – Да зови Бран, и не ошибёшься – меня тут все так и кличут.
Выяснилось ещё из вороха сведений немало полезного. Мир этот вроде как приют для тех, кому дома не сидится. Таких миров немало, но этот специально для чокнутых на всякой технике.
– Ну, а как тебя, гость, звать-величать? – деликатно осведомился между делом гном.
– Алекс, – скромно отозвался парень, но вот реакция гнома его откровенно озадачила.
Бородач соскочил с неподъёмного табурета как с намыленного, и с жутко серьёзной миной легонько поклонился.
– Сэр Алекс. Именно сэр, – с лёгким нажимом повторил он и смотрел уже на Лёху с этакой помесью почтения и чуть ли не обожания.
В короткой, но весьма эмоциональной речи гнома прозвучало, что слыхал он про таких людей – на все руки, и не кичливых притом. В роду у таких кого ни возьми, так сплошь механики да электрики, а то хорошие сапожники или столяры.
