— Почему гарпия напала? Она же — Страж.
Леку берет свечу в руки, долго на нее смотрит.
— Они стражи… стражи Замка. Они охраняют Замок, а не людей, что в нем живут, мальчик. Я не знаток их разума, но знаю, что гарпии не любят людей. Боятся — и не любят. Но они больше не нападут, обещаю.
— Я испугался за Айше. Поэтому прыгнул. Не потому что летать хотел.
Старик криво улыбается:
— Ну что ж… бывает и так.
Холодно. Зарываюсь в одеяло поглубже. Мне бы уйти, да что-то мешает. Как будто внутри что-то останавливает.
— Пойдем, — говорит Леку, — Полетаем.
Мы стоим на башне. Снег идет всё сильнее и сильнее. Я кутаюсь в куртку, которую мне дал Леку. Она большая, теплая и пахнет лекарствами. Иногда я забываю, что Леку уже старик, пусть и очень крепкий. А старики не могут без лекарств. Ни в одном из миров.
— Не бойся, — говорит он негромко, — Резких движений не делай. Не паникуй. Ясно?
Киваю. Повторяю про себя: не бояться, не делать резких движений, не паниковать.
— Воздух не для истеричек, — продолжает Леку, — Учти это на будущее, мальчик.
Радуюсь, что в темноте, освещаемой одним лишь факелом, не видно, что я краснею. Наверное, из всех его учеников я единственный боялся летать.
— Если устал, всегда можно поймать воздушный поток или приземлиться, если высота небольшая.
Снова киваю. Еще бы знать что такое эти воздушные потоки.
— Когда летаешь, одевайся тепло. Нужно что-то облегающее, чтобы движений не стесняло и давало бОльшую скорость.
Я почти не слушаю. Вроде и правильно все это знать, да вот только это все не то…
Я становлюсь у самого края. Внизу из-за метели ничего не видно. Да и вообще, ночь на дворе.
— Ну что, понятно, почему ночные вылеты запрещены? — спрашивает Леку. Смотрю вниз и нервно соглашаюсь:
— Да.
Бояться больше нечего, так?
Снимаю куртку, она слишком тяжелая. Становлюсь на парапет и делаю шаг вперед.
В ушах свистит ветер. Я раньше никогда не слышал такого звука. И еще их закладывает, от высоты, наверное. Я падаю несколько секунд, а потом вижу летящего рядом Леку. Он что-то кричит, но я не слышу, а скорее понимаю его слова.
— Кир, выравнивайся!
Тело само останавливает падение. Зависаю в воздухе. А потом медленно начинаю подниматься. В прошлый раз вроде было легче. Может, потому что я за Айше был в ответе, а сейчас только за себя.
Снежинки бьют по лицу. Наверное, у меня уже все волосы мокрые. Проверять страшно. Кажется, что любое движение нарушит равновесие, и я снова начну падать.
Башню уже не видно. Что-то темнеет справа, но я понять не могу, то ли это Замок, то ли скалы.
Леку подлетает ближе. Что-то говорит. Я не слышу из-за ветра и он просто машет мне рукой, мол "за мной". Лечу за ним, стараясь не смотреть вниз. Ночью не видно ни зги, но все равно страшно.
Долетаем до башни полетов. Сил хватает только на то, что сесть на каменной платформе. Она уже покрыта слоем снега.
Леку накидывает на меня свою куртку, деловито поднимает.
— Вставай, мальчик, замерзнешь тут.
На кухне, куда он меня ведет, ночью никого. Леку подбрасывает в очаг поленьев.
— К камину садись.
От очага идет приятное тепло. Я постепенно начинаю отогреваться. Руки за несколько минут полета стали ледяными.
— Ну? — спрашивает старик, — Все еще боишься?
Мотаю головой. Вроде не боюсь.
— И хорошо. С тобой буду заниматься отдельно. На занятия можешь ходить, если так уж хочется, но учти, по вечерам будут дополнительные. Попроси у Фионы костюм для полетов. Твоя одежда никак не годится, ее насквозь продувает. Понял?
Я слушаю его вполуха. Когда тепло сразу после холода, всегда так.
— Засыпаешь что ли? — догадывается Леку, — Понятно.
Он заставляет меня выпить кружку травяного отвара и доводит до комнату. Я засыпаю, едва коснувшись головой подушки.
Идти по открытым галереям мешает выпавший за ночь снег. На полпути к кабинету Фионы я устаю и несколько минут стою, прислонившись к стене. Смотрю на снегопад. Сегодня он другой, не метель. Снежинки кружатся и падают вниз.
Чуть передохнув, иду дальше.
— Эй, Кир, погоди, — кричит кто-то позади. Оборачиваюсь. Ко мне бежит Лата. Он останавливается около меня и смотрит в глаза, — Кир, спасибо тебе!
Я поднимаю на него взгляд:
— За что?
— За Айше, — говорит он и быстро уходит вперед, только длинные светлые волосы развеваются на ходу.
Я не успеваю ничего сказать. Не понимаю. Валерку с Рыжей понимаю. Шеф говорил, что она в этом лучше всех. Не знаю, может и правда лучше. У меня опыта нет. Кому нужен урод? Да никому…Пусть даже ходить я и начал, но горб-то остался. И никуда не денется.
Мысль не очень веселая. Но я не особо огорчаюсь. Всё лучше, чем на костылях.
Около кабинета я останавливаюсь. Сегодня непривычно тихо. Ребята не галдят, не болтают. Перешептываются слегка и смотрят в окна. Будто ждут чего-то. Я понимаю, что все из-за гарпии.
Шель, спутник Айше, угрюмо смотрит на небо, сжимая и разжимая кулаки. Лата и Лейка, двое балаболов, и те сегодня молчат.
Урок Фионы проходит в такой тишине. Обед тоже.
На площадку для полетов я прихожу первый. Леку оценивающе на меня смотрит. Я все в тех же свитере, джинсах и куртке. Просить другую одежду у Фионы я не стал. Ей не до этого сегодня.
— Будешь летать сегодня, мальчик?
Буду. Куда же я денусь.
Киваю в ответ.
Ребята толпятся у края. В воздух никто не поднимается. Леку смотрит на них выжидательно-насмешливо.
Я стою рядом с Тимуром. Он вглядывается в горизонт.
— Леку сказал, они не прилетят больше, — говорю я.
Тимур пожимает плечами.
— Страхово как-то, блин! Мало ли что кто сказал.
Меня берет злость. Тоже мне, герои.
Расталкиваю всех и резко прыгаю с парапета. Даю себе упасть почти до самой земли, а потом взмываю вверх, набирая скорость.
Кидаю взгляд в сторону башни полетов. Четверо одновременно прыгают вниз. Я вижу светлые лохмы Латы и Лейки, темные волосы Тимура и черный ежик Шеля. Я даже вижу как улыбается чему-то старик Леку.
И, наконец, понимаю.
Когда летишь, не чувствуешь ни страха, ни злости, ничего. Слышишь только свое дыхание и шум ветра. Ветер бьет в лицо и путает волосы. Ветер холодит кожу. В груди что-то сжимается в маленький комок. Но снижать скорость не хочется. Останавливаться — тем более.
Я лечу, а в лицо мне мчатся снежинки и оседают на щеках крупными каплями.
Полет — это свобода.
8.
Леку учит нас летать "в связке".
— Мне надо, чтобы вы чувствовали друг друга! — орет он каждый вечер, — Чтобы улавливали малейшие изменения в настрое и состоянии! Чтобы если у одного из вас голова закружилась, второй бы сразу же подлетел и помог. Чтобы один подумал, о том, что надо поворачивать, а второй уже разворачивался!
