Большая снежно-белая сова плавно вымахнула на открытое пространство среди деревьев, едва взмахивая призрачными крыльями, подлетела к низкой ветке и уселась на ней, глядя немигающими глазами на волка. Тот отвечал ей таким же спокойным взглядом. И тут, хотя погода была абсолютно безветренной, сверкающие нити тумана внезапно зашевелились, словно подхваченные вихрем, а фигуры волка и совы на миг стали неясными, неразличимыми. Когда вновь посветлело, Гарион увидел стоящего посередине поляны господина Волка, а чуть повыше на сучке невозмутимо восседала тётя Пол в неизменном сером платье.
— Давно уж, Полгара, мы с тобой не охотились, — заметил старик.
— Давно, отец, — согласилась она, поднимая руки и пропуская сквозь пальцы тяжёлые тёмные пряди волос. — Я почти уже забыла, как это бывает.
И, вздрогнув от какого-то странного удовольствия, прошептала:
— Прекрасная ночь для охоты.
— Слишком сырая, — возразил он, тряхнув ногой.
— Но небо над деревьями совсем ясное, а звёзды большие и ярко светят.
Хорошо летать в такую ночь.
— Рад, что получила удовольствие. Случайно Не помнишь, что тебе нужно было сделать?
— Не ехидничай, отец.
— Всё же?
— Поблизости никого, кроме арендов, да и те, кажется, спят.
— Уверена?
— Конечно. На пять лиг в любом направлении ни одного гролима. А ты нашёл, кого искал?
— Это было совсем не трудно, — ответил Волк. — Остановились в пещере, в трёх лигах отсюда. Один умер по пути туда, а ещё двое, возможно, не доживут до утра. Остальным, кажется, немного не понравилось, как обернулись дела сегодня утром.
— Представляю себе. Ты подобрался достаточно близко, чтобы услышать их беседу?
Волк кивнул:
— В одной из соседних деревень есть человек, который следит за дорогой и доносит им, если путешественник достаточно богат, чтобы попытаться ограбить его.
— Значит, это всего-навсего обычные разбойники?
— Не совсем. Они ждали именно нас. Кто-то описал во всех подробностях, как мы выглядим.
— Думаю, неплохо бы потолковать с этим осведомителем, — мрачно заметила Полгара, неприятно красноречиво сгибая и разгибая пальцы жестом хищника, предвкушающего поживу.
— Не стоит тратить время на подобные пустяки, — возразил Волк, задумчиво почёсывая бороду. — Всё, что он расскажет, — как Мерг дал много золота. Гролимы не утруждают себя объяснениями со всякими наёмниками.
— Всё равно не мешало бы встретиться с ним, отец, — настаивала она. — Нельзя же, чтобы кто-то крался за нашими спинами, пытаясь подкупить каждого бродягу в Арендии!
— Послезавтра ему уже некому будет платить, — ответил Волк с коротким смешком. — Приятели решили заманить его в лес завтра утром и там перерезать горло… не говоря уже о пытках перед смертью.
— Прекрасно. Хотя я желала бы знать имя гролима.
— Какая разница? — пожал плечами Волк. — В Северной Арендии их десятки, и все затевают пакости, кто какие может. Успели пронюхать, что происходит. Нельзя ожидать, что они спокойно дадут нам пройти.
— Может, лучше остановить их?
— Времени нет, — покачал головой Волк. — Недели уйдут, пока вдолбим арендам, что к чему. Если ехать ещё быстрее, есть шанс проскользнуть, пока гролимы не успели опомниться.
— Но вдруг не удастся?
— Значит, сделаем по-другому. Необходимо добраться до Зидара прежде, чем тот попадёт в Ктол Мергос. Если на моём пути встанет много препятствий, придётся действовать более открыто.
— Нужно было с самого начала так поступить, отец, иногда ты слишком осторожничаешь.
— Опять за своё? У тебя один рецепт на все случаи, Полгара. Улаживаешь вещи, которые бы и без тебя пришли в порядок, оставь ты всё как есть, и пытаешься изменить события, которые невозможно менять.
— Не сердись, отец. Лучше помоги спуститься.
— Почему бы тебе не слететь? — предложил он.
— Не говори чепухи!
Гарион выскользнул из укрытия, дрожа как осиновый лист.
Тётя Пол и господин Волк, вернувшиеся к шатрам, разбудили остальных.
— Думаю, пора ехать, — объявил господин Волк. — Здесь мы очень уязвимы.
Гораздо безопаснее на большой дороге, и неплохо бы спокойно миновать один уютный лесок.
Менее чем за час удалось сняться с места, и путешественники направились по просеке к Великому Западному пути. Хотя до рассвета оставалось ещё несколько часов, туман, прошитый желтоватыми лучами, наполнял ночь полупрозрачным мерцанием: казалось, будто они едут через сияющее облако, отдыхающее на вершинах тёмных деревьев.
Добравшись до большой дороги, они вновь повернули на юг.
— Хорошо бы уйти подальше отсюда до восхода солнца, — спокойно заметил Волк, — но поскольку мы не желаем никаких неприятностей, держите глаза и уши наготове.
Всадники пустили лошадей галопом и, к тому времени как туман стая жемчужно-серым в свете наступающего утра, оставили позади добрых три лиги. У перекрёстка Хеттар внезапно поднял руку, давая сигнал остановиться.
— Что случилось? — встревожился Бэйрек.
— Конский топот. Скачут сюда.
— Ты уверен? Я ничего не слышу.
— Не меньше сорока, — твёрдо объявил Хеттар.
— Ну да, — подтвердил Дерник, склонив голову к плечу. — Прислушайтесь.
Из тумана донёсся слабый звенящий цокот.
— Можно спрятаться в лесу, пока они не проедут, — предложил Леллдорин.
— Лучше оставаться на дороге, — покачал головой Волк.
— Сейчас я всё улажу! — уверенно заявил Силк, выехав вперёд. — Не в первый раз!
Путешественники тронули коней и не спеша отправились навстречу неизвестности.
Всадники, появившиеся из белой пелены, блистали стальными доспехами: латы, наколенники, круглые шлемы с треугольными забралами; выглядели они во всём этом великолепии как некие невиданные насекомые.
Цветные флажки развевались на наконечниках длинных копий, на лошадях — тяжеловесных, огромных животных — также были латы.
— Мимбратские рыцари! — прорычал Леллдорин, глаза мгновенно побелели от ярости.
— Держи свои чувства при себе, — посоветовал Волк, — а если к тебе обратятся, отвечай таким образом, чтобы тебя посчитали за их прихвостня, вроде Берентейна.
Лицо Леллдорина мгновенно отвердело.
— Делай как велено, Леллдорин, — вмешалась тётя Пол, — не время показывать храбрость.
— Стоять! — скомандовал предводитель, опуская копьё так, что наконечник почти упёрся в грудь Силку.
— Пусть кто-нибудь приблизится, чтобы я мог говорить с ним, — повелительно объявил он.
Силк выдвинулся на шаг и льстиво заулыбался.
