— Так и думал, что ты придёшь сюда, Велес. Ты предсказуем и сентиментален. Не пойму, почему я так долго боялся тебя.
— Боялся значит ненавидел. Так?
— Да. Но сейчас всё изменилось. Если ты думаешь, что я собираюсь тебя убить, ты ошибаешься. Я нашел для тебя вариант получше. Ты будешь бродить Трояновой тропой до скончания веков, делать одно и то же десятки раз, ошибаться и побеждать одних и тех же врагов. Где-то в глубине твоего разума ты поймёшь, что всё происходящее уже было, но ничего не сможешь изменить. Я отправлю тебя в прошлое, Велес, на двадцать один год, и ты опять потеряешь память. Ты очнёшься на этом холодном берегу, тебя вылечат от пневмонии, ты познакомишься с Максом и будешь оказывать людишкам мелкие магические услуги за деньги. Достойная жизнь древнего Бога!
И Перун захохотал, весело и заразительно.
— Неужели ты сам до этого додумался? Что-то на тебя не похоже. Хочу рассказать тебе одну историю, если у тебя найдётся лишних десять минут.
Я присел на камень, вытащил сигареты и закурил.
— Будешь? — предложил я Перуну.
— Почему бы и нет? Скрашу твоё одиночество, — ответил он и взял сигарету. Так мы некоторое время сидели и молчали. Ветер пел в кронах деревьев, и серые волны шумели на берегу. Потом я заговорил:
— Некоторое время назад мне поступило интересное предложение, от двух господ. Одного зовут Пётр, другого Гавриил. Они предложили мне ни много ни мало возглавить Правь и помощь в борьбе с любыми врагами. Я не отказался, так что их предложение до сих пор в силе. Мне бы не хотелось его принимать, но боюсь, ты не оставляешь мне выбора. Как считаешь, ты сможешь справиться с Гавриилом? Надеюсь, ты понял, о ком я говорю.
Я достал из кармана медальон и стал покачивать его за цепь, как маятник.
Лицо Перуна омрачилось, думаю, он узнал медальон.
— А когда в Прави поймут, кто твой советчик, от тебя отвернутся даже самые близкие друзья. Но я могу предложить тебе выход из положения, который устроит нас обоих.
— И что же это за выход, дядя?
— Ты оставляешь меня в покое, я живу с Ягой в Яви и не вмешиваюсь в твои дела. Про меня все забудут, а ты делай что хочешь.
— А как же наши многочисленные родственнички? Они тебя в покое не оставят и захотят использовать как оружие против меня.
— Я устал от войны. Меня вполне устроит спокойная жизнь, где-нибудь в красивом и удалённом месте у тёплого моря. Ну, согласен?
И я протянул ему руку. Я был уверен, что он мне не доверяет, но надеялся на слишком уж заманчивые условия капитуляции. Тем более что за моей спиной маячил грозный силуэт могучего Гавриила с его воинством. Собственно, мне нужно было от него только одно — его рука.
— Ладно Велес. Я согласен. — Произнес Перун, и протянул руку.
Я сжал его ладонь и стал делать то, чему научил меня Вий. Перун смотрел на меня сначала изумлённо. Потом вены на его руке вздулись, на лбу выступила испарина, зрачки расширились, а через его руку в моё тело мучительно перетекала душа. Он побледнел, его голубые глаза потускнели и закрылись, а я почувствовал в своём теле присутствие чего-то чужого.
— Откройся мне! — приказал я, и в моём сознании возникли картины, меняющиеся как мозаика в калейдоскопе.
Несчастливое детство, холодность близких, одиночество, неудовлетворённая страсть, ярость к врагам, неугасимый огонь честолюбия и зависти. Зависти ко мне! Если бы можно было нарисовать его душу, я бы выбрал два цвета — красный и чёрный. И ещё — в его душе не было гармонии и внутреннего покоя, так необходимых воину. Наверное, поэтому он никогда не мог победить меня в рукопашной схватке.
Всё это навалилось на моё сознание тяжёлым грузом. Я не знал, что мне делать, но наши души вдруг стали сливаться в одно целое. Его рука стала ледяной, я отпустил его душу, и она медленно возвращалась в тело. Но она стала совсем другой. В ней появилась осенняя грусть, зелень лесных деревьев, сверкание ледяных горных вершин, ликование юности, ласковая сила тёплого океана, и огонь её ярости стал гаснуть. Наверное, я сделал своему врагу воистину царский подарок.
Перун медленно приходил в себя, а я сидел рядом и смотрел на море. Наконец он перестал напоминать живой труп, и его взгляд постепенно стал осмысленным.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
Он посмотрел на меня и молча махнул рукой.
Я протянул ему зажжённую сигарету. Глоток коньяка подошёл бы лучше, но плыть на яхту ради спиртного мне не хотелось.
— Ты украл мою душу, колдун? — сказал Перун.
— Нужна мне твоя душа, тоже мне Фауст.
— Не ожидал от тебя, честно говоря.
— При необходимости я могу быть таким же коварным, как и ты, племянник. По-хорошему, ты всё равно не оставил бы меня в покое. А сейчас освободи Вия.
— Да, конечно.
— Могу подвезти до острова. Моя яхта к твоим услугам.
— Спасибо, я на машине.
Его глаза изменились. Возможно, он ещё не осознавал изменений, произошедших с ним, но со стороны они были заметны. Перун перестал быть моим врагом, в каком-то смысле, у нас теперь была одна душа на двоих. Он встал и направился в сторону дороги. Я посмотрел ему вслед, но он так и не обернулся. Потом я столкнул мою маленькую лодку в воду.
Только на яхте я понял, как сильно замёрз. Я завёл двигатель, взял курс на восток и через пару часов увидел остров с белым замком. На берегу острова стоял Вий, а рядом с ним мой отец.
На острове был приличный причал, так что пользоваться лодкой мне не пришлось. Когда я сошёл на берег, отец обнял меня, чего не случалось уже лет двести, наверное.
— Пойдём, Велес.
Мы зашли в замок и поднялись по лестнице в главную башню. Кроме нас троих, похоже, в замке никого не было. Потом я рассказал им всё, что произошло со мной.
— Что ты намерен делать? — спросил Род.
— Пожалуй, я сказал Перуну правду, меня действительно устроит спокойная жизнь, где-нибудь у тёплого моря, по крайней мере первое время. Возвратиться в Правь я не готов. И ещё вот что. — Я достал из кармана медальон Гавриила и передал отцу. — Тебе он пригодится.
Мы молчали и смотрели на закат, но в словах уже не было нужды.
Наступил вечер, и за окном солнце медленно погружалось в Балтийское море.
Перевод Н. Заболоцкого.
