— Идём отсюда!
Он вытащил её из болота, в которое она залезла, и потащил в густую тьму, под бешено колотящие ветками берёзы.
— Я больше не могу!
— Держись, Мария! Давай, иди на свет!
— Вы чёртовы фанатики! Я вас ненавижу! Да ладно бы хоть получали что за это! Вы идиоты, вы жалкие, несчастные кретины!
Всё это она выкрикивала, пока он тащил её по лесу. Грохот заглушал слова.
— Ещё раз, Марианна! — крикнул он ей в ухо. — Иди на свет! Пошла!
Она ринулась вперёд, как от удара, и вылетела, распахнув руки и раззявив в крике рот, прямо под ослепительный поток, вонзившийся чудовищным копьём во взмыленное небо. И показалось ей, что вся безжалостная мощь стихий прошила её тело множеством ударов. Пронзила, как осколками, навылет, смяла, разорвала и выкинула вон.
Сама себя не помня, она вернулась под спасительные кроны. В ней словно омертвела память. Навстречу двигался Сергей. Он, шёл как слепой, широко рас-крыв глаза, на груди рвалась рубаха. Молния сверкнула и безмолвно осветила си-невато-белое лицо. Его кожа словно загорелась в блеске молний — так отразился свет в потоках, стекающих по щекам и шее. Словно заворожённая, не слыша гро-ма, Марианна смотрела на это чудо. Свет иссяк и волшебство исчезло.
— О, Боже, где я?!
Она опомнилась и приникла телом к дрожащей, словно в ужасе, берёзе. Потя-нулась руками и кинулась, как ребёнок к мамке, к следующей. Где вся группа? Не-ужели они бросили её?!
— Серёжа!!!
Нет ответа.
Марианна с надрывным плачем шла от берёзы до берёзы, страшась, что про-тянет руку и не встретит ничего.
— Сюда, ко мне!
Почти немая от пережитого, она схватила его за руки и, повиснув на плече, охватила за шею оголёнными руками.
— Что, ещё идти?
— Нет, нет, хватит, милая! Выходи на свет!
— Где свет? — стуча зубами, спрашивала Марианна. И обернулась, ища выход. Молнии уже сверкали тише, и она увидела неподалёку мелькание огней. Шатаясь, вышла им навстречу. Никто не выбежал, не подхватил. Девушка остановилась и широко раскрытыми глазами всматривалась в эти тусклые диски. Не может быть! Она ошиблась?! Это не софиты!
Марианна в ужасе зажала рот руками, но пересилила себя и из последних сил заковыляла к этим… не знай, как их назвать. В душе теплилась слабая надежда.
— Серёжа… — мученически крикнула она.
Из-за тусклых лун выплыла кошмарная фигура — мутный жёлтый конус, похо-жий на стог сена.
— Всё, снято! — раздался голос из-под капюшона.
ГЛАВА 7. Что происходит?
— Тебе ничего не кажется? — спросила Наташа на следующий день, когда они вышли посмотреть на съёмки фильма.
Вся группа, занятая в эпизоде, двинулась вслед за Кузьмой Лешим по направ-лению к жилищу пасечника Леха. Погода после вчерашней бури нахмурилась и выглядела совсем не по-июньски. Ветра не было совсем и в воздухе стояла тяжё-лая серая сырость. Краски лета вдруг потухли и потянуло холодом, как осенью.
— Нет, не кажется, — беспечно отозвался Лёнька. — В деревне не как в городе, погода может измениться внезапно.
Наташа промолчала, она говорила совсем не про погоду. То, что налетела бу-ря и принесла с собой похолодание, было отнюдь не в новость. Странно было дру-гое: серый шатёр облаков навис точно над Блошками, а дальше, над неровным краем леса небо было чистым. Но, похоже, никто, кроме неё, этого не замечал. И даже Лёнька не обратил на это никакого внимания.
Анжелка и прочие не вернулись и на следующий день. Кондаков уже понял, как провела его подруга. Она не входила в состав съёмочной группы, а просто везде его сопровождала и никаких обязанностей, кроме личных, перед режиссёром не имела. Ну надоело бабе торчать в глухой деревне, ну смотала в город, а то и об-ратно в столицу! Но ассистенту этого простить нельзя! Бросить шефа в самый раз-гар съёмочных хлопот!
Виктор сосредоточился, собрался и решил более не распыляться на эмоции, а делать всё, что только можно, максимально выкладываясь. Иначе не оправдать за-траты. А отчитываться перед крутым папиком в неудаче не хотелось. Этот фильм был тем шансом, о котором Кондаков мечтал. Иначе так и придётся забавляться мелочёвкой ещё десяток лет. Кто доверит финансы режиссёру, который не сумел даже организовать группу. Он чувствовал, что поймал некую ускользающую нить. Снять нечто, отличное от дешёвых, хотя и многосерийных поделок, нечто своё, на чём, как на добротной вещи, будет наречено его собственное имя.
* * *
Актёр Карсавин досадовал. Сегодня опять снимают Марианночку, эту про-винциальную курицу с манерами дорогой проститутки. Да она и была тем, чем казалась. Из-за того, что её богатый покровитель финансировал всё предприятие, провинциальная обольстительница и красовалась в центре внимания. Роль, выпав-шая Карсавину, ему казалась счастьем. Это первая удача, а то бы пробавляться ему в театре на роли "кушать подано" до лысины. Все хорошие куски давно рас-хватаны, все первые роли отданы "свояченицы деткам". Эффектная внешность оказалась не самым важным фактором в распределении ролей.
Режиссёр театра драмы пренебрежительно отзывался о нём: если бы к такой-то внешности да прилагался и характер отнюдь не рыбий, то быть бы Карсавину первым любовником. Примадонна местного театра, пожилая и дебелая Амалия Прокофьевна, игравшая в основном юных барышень, отзывалась о нём очень скверно и называла его мороженой гадюкой. Если бы она знала, как он называл её про себя, когда она выламывалась под первую любовь!
Но вот в кино эту старую гусыню не пригласили и её облезлых лебедей тоже не позвали. Зато Карсавин приглянулся шустрым москвичам, когда однажды, по чистой случайности, попался на глаза Кондакову на одной тусовке в загородном доме. Среди разношёрстной публики, собравшейся там без всякого повода, Карса-вин расхрабрился и с язвительностью, подогретой рюмкой водки, начал распро-страняться о засиженности театральных муз и перспективности кино.
Речь шла о развитии отечественного кинопрома, о некоем переломном момен-те, который все так ждали. Было много крику, здорового хохота и остроумных приколов. Далёкие от искусства люди говорили о том, что они хотят видеть на эк-ранах. И вот неожиданно его позвали на эти съёмки. Летом в театре всё равно за-тишье, ничего нового не намечается. "Кушать подано" взял отпуск и с большой надеждой отправился на съёмки. И этот фильм в случае большой удачи должен стать для Карсавина большим билетом в будущее.
А дальше произошло то, что происходило всегда и везде. Его снова стали от-тирать. Вот и теперь, им предстоит сниматься дуэтом, а ему всё кажется, что всё внимание уделено одной лишь Марианне.
