— С девочками я или ПЕРВЫЙ, или НИКАКОЙ, — странно блеснули глаза Рауля, совсем как в трамвае перед атаманшей. — Быть ПЕРВЫМ с тобой уже не светит. Значит, тебе я НИКАКОЙ. Диагноз поставлен, обсуждению не подлежит.
Насмешку с Надькиного лица как ветром сдуло.
— Я предпочитаю мужчин с будущим и женщин с прошлым, — выпалила она. — Знаешь, кто это сказал?
— Помню-помню, — кивнул Рауль. — Как-то мы перекинулись в картишки на девственниц, и он, надо же такому случиться, проиграл. В общем, достались ему, кто бы мог подумать, бывшие в употреблении. Вот он и придумал оправдание. Казалось бы, глупость глупостью. А глянь-ка, некоторые вон даже в книжечки переписывают. Так что, не поверишь, но тебе прямая дорога в его объятия. Только, беда такая, помер он давненько. Но и мы, — он подмигнул, — друг для друга лишь покойнички, потому как дороги у нас разные и мысли тоже.
Стрельцова фыркнула, покрутила пальцем у виска и испарилась. А Ириска вдруг обнаружила, что общество Рауля уже не в напряг. Быть может, лишь потому, что путём Стрельцовой, заполучавшей парней любыми способами, она идти не спешила.
Вернее, прецедент чуть не случился. Весной она было согласилась на приставания общепризнанного красавчика из класса "Б" и даже пригласила его к себе. А мальчик по каким-то причинам не явился. Потом он извинялся и навязчиво напрашивался в гости. Но Ириска была непреклонна. Кто не успел — тот опоздал! А других кандидатов пока не предвиделось. Зато теперь можно непробиваемо коситься на Рауля, а не фыркать, как Стрельцова, прикрывая поспешное отступление.
Кроме кейса Рауль имел одно неоспоримое достоинство: он никогда не лез за словом в карман.
— Ирисочка, — пропел его сладкий голосочек. — Может, уже пойдём. Торчишь тут чуть ли не час. Влюблённые часов не наблюдают или как?
А вот сейчас ему лучше было помолчать.
И тут…
— Ира, — удивлённый голос сзади. — Ты на факультатив осталась?
По спине пробежал озноб. Схлынувшая напряжённость мигом вернулась. На крыльцо вышла королева красоты — Танюха, Таня, Танечка. Куколка с фигурой фотомодели и удивительно правильным характером. Ириска ненавидела правильность. Она считала, что за ней прячутся либо неудачники, либо зануды. Но Таню ни к тем, ни к другим не отнесёшь. Звезда школьных КВНов и районных олимпиад. Ей достаточно пальчиком повести, как в хвост восхвалителей и почитателей выстроится вся округа. Но Танюха почему-то пальчиком не вела.
Впрочем, а из кого тут выбирать-то?
Хотя приезжали люди и посолиднее: на мерсах, джипах и БМВухах. Призывно раскрывались двери, но местная королева проходила мимо.
А вот сейчас остановилась. Взгляды Рауля и Танечной встретились. Губы шевельнулись. А если он сейчас спросит о Чёрной Розе? Ириска физически почувствовала себя отстранённой с главной линии событий. Конечно, Танечка — не тот человек, которого можно завести непонятками, но…
Вдруг?!..
Вдруг Рауль и Таня сейчас уйдут парочкой в неизвестность, а Ириска останется на крыльце, как полная дура. Немедленно рядом объявится Стрельцова, которая не упустит случая понасмехаться.
Не-а, не выйдет у вас, господа, ничего путнего.
— На фиг мне факультативы? — громко спросила Ириска и вклинилась между парочкой, разглядывавшей друг друга с искренним любопытством. Она даже почувствовала, как лопнула невидимая нить, и всё вернулось на свои места.
— Ну что, идём? — подмигнул Рауль и, повернувшись спиной к Танюхе, подхватил ошалевшую Ириску под руку.
— А… куда? — только и успела спросить.
— Задавая вопрос, ответ мы уже знаем, — с готовностью объявил Рауль. — И все наши беды начинаются, когда услышанное не совпадает с тем, что нам хотелось.
"Если обернётся, — решила Ириска. — Нипочём не пойду!"
Рауль не обернулся. Рауль смотрел только на неё.
"Ладно, — подумала Ириска. — Дойдём до поворота. А там видно будет".
Она хотела, чтобы Танюха смотрела вслед и завидовала. Хотя бы чуть-чуть. И чтобы вся школа смотрела.
И чтобы вся школа завидовала ПО-НАСТОЯЩЕМУ.
— Мы куда?..
— Тебя устроит, если я скажу, что в районный дом культуры? Или посыплются "зачем?", "на сколько?" и ещё уйма ненужных вопросов?
Поворот давно остался позади, а девочка не решалась распрощаться. А вдруг?.. Вдруг на этот раз всё будет иначе. Вдруг про кошек больше не прозвучит ни слова.
Да и потом, вывернуться и исчезнуть всегда успеется. А сейчас мы немного сбросим скорость, чтобы кто-то важный не задирал нос слишком высоко.
Ириска хитро улыбнулась:
— Не беги за парнем, как за уходящим автобусом, помни, за ним всегда придёт следующий.
— На это песня есть такая, — съехидничал Рауль. — Хороший автобус уехал без нас.
И душу снова греет предчувствие маленького приключения. Предчувствие, что место, предназначенное только ей, где-то рядом.
Ради этого можно многое простить. Только бы свершилось. Только бы этот вечер стал чем-то значимым. Иначе не сегодня-завтра придётся выбирать, с кем ты: с нефорами или гопниками?
Но дело в том, что с ними Ириске быть ни чуточки не хотелось. А плавать в одиночестве достало по самое не хочу.
Вот только куча вопросов никуда не делась. Она ворочалась, покалывала, щипалась, просилась на волю.
— А что нам делать в районном доме культуры? — пожала плечами девочка. — Кино там уже давно не показывают. И приличных баров в его окрестностях не сыскать.
— Хочу представить тебе второго министра, — подмигнул Рауль.
И девочка сглотнула комок в горле вместе с неугомонными вопросами.
Дорога не заняла много времени. Солнце приветливо расцвечивало путь багряными полосками. Подошвы весело стучали по асфальту, словно парочка шла в парк приключений. Унылые пустые дворы, застроенные гаражами, проносились мимо один за другим. И тут же забывались. Через десять минут Ириске стало казаться, что весь город вымер, что все жители попросту сбежали, не желая селиться в столь запущенных местах.
— Глянь, нам везёт, — махнул Рауль в сторону крепкого двухэтажного строения, обосновавшегося на этом месте не меньше века назад. — Я знал, что хотя бы одну форточку оставят открытой.
Вряд ли бы кто подумал, что стоит перед домом культуры. Заботливо отштукатуренное с фасада районное вместилище культурных ценностей со спины являло плачевное зрелище. Стена в грязных подтёках. Отвалившаяся штукатурка, осколки которой рассеялись вдоль бордюра. Из уродливых дыр проглядывали выкрошившиеся пласты кирпичей. Окна поросли пылью. Решётка, некогда ярко-голубая, теперь стала буро-коричневой.
