— Эр-р-лик,- сказал я громким шепотом. Кто-то рядом со мной всхлипнул и закрыл голову руками, услышав имя повелителя тьмы.
— Эрлик! — продолжил я хрипло. — К тебе обращаюсь, восставший против Бога Небесного. Ты не испугаешься иноземных демонов, ты рассеешь их одним движением своей черной руки и сгинешь вновь в глубинах земли, которую ты сотрясаешь. Алла, тебя прошу — ты защитишь верных тебе от демонов и разверзающейся бездны, именем сына и пророка твоего Гесера заклинаю тебя!
Сзади раздалось что-то между сипением и рычанием: грузный Сангак, упрямо мотая круглой головой, пытался встать на ноги. За ним зашевелились и другие. А во тьме аллеи впереди угадывались очертания судьи Сяо, который без всяких молитв уже был на ногах, и стражники почтительно отряхивали его одежду.
Земля вздохнула еще раз и успокоилась. И в повисшей жуткой тишине с далекой вершины холма явственно послышалось заунывное пение.
(Уже потом, к утру, улучивший момент Сангак пристыжено сказал мне: «Хозяин, если бы я знал заранее, что вы знаете такие молитвы, я бы не испугался».
Я величественно кивнул ему. Я не знал никаких молитв, заговаривающих демонов из глубин земли. Я придумал эту молитву там же и тогда же, на кургане императрицы У — просто потому, что надо было что-то немедленно придумать.)
Судья оглянулся, неодобрительно осмотрел нас, хрюкнул носом, проверил, прямо ли сидит его черная шапка, не выпала ли удерживающая ее шпилька,- и вновь двинулся вперед и вверх, во мрак.
Мы были уже на вершине, аллея кончилась. Справа в темноте завиднелась белая колонна — каменная стела с закругленным верхом, на таких обычно выбивали списки заслуг покойных. А сзади нее, слева и справа, угадывались ровные ряды неподвижных фигур — небольших, мне по плечо. Эти бестрепетные ряды были бы страшны, если бы я не знал, что передо мной — двор императрицы в миниатюре, выстроившиеся согласно рангу каменные чиновники слева от аллеи и такие же каменные ряды иноземных послов и крупнейших торговцев — справа. Может быть, когда-нибудь на чьей-то могиле в Поднебесной появится и истукан, изображающий меня, мелькнула в голове мысль.
Между двумя этими недвижными каре мы снова двинулись вперед — там, уже довольно близко, мигали желтые точки огоньков, угадывалось смутное движение; оттуда и доносилось заунывное пение — сутры Учителя Фо? Молитвы, обращенные к подземным демонам?
Но я не успел ответить себе на эти вопросы, потому что часть каменных истуканов справа и слева ожила и бросилась на нас из темноты — здоровенные парни с толстыми палками в руках.
Судья Сяо не успел грозно окликнуть их — потому что в этот момент из-за деревьев и кустов по правую сторону аллеи навстречу нападавшим рванулись другие темные тени. «Невидимки», если я правильно разглядел в темноте, шли клином, состоявшим из трех пар. Оружие в империи было запрещено, и «невидимки» держали в руках короткие палки, незадолго до этого бывшие зонтиками.
Первый из пары бросался под ноги нападавшему и в падении бил по этим ногам палкой, второй обезвреживал упавшего с удивительной быстротой и легкостью, лупя его по пальцам рук. Слышались только короткие вскрики и глухой хруст ударов. Почти мгновенно шестерка раскидала атаковавшую нас толпу, и тут уже в дело вступили моя охрана и стражники судьи.
Помню, в какой-то момент судья оказался в одиночку впереди всех — и выросший как из-под земли недобитый неизвестный с ревом пошел на него.
Двое «невидимок» появились непонятно откуда в тот же момент. Один мячиком взлетел в воздух и нанес своему противнику совершенно неожиданный удар-сверху, потом, приземлившись тому на плечо, исчез за его спиной. Второй «невидимка», почему-то раскинув руки в стороны, двинулся на противника с фронта — но тут детина покачнулся, будто у него подломились колени, и начал заваливаться назад. После чего двое растворилась в темноте.
Воющее пение во тьме к этому моменту прервалось, среди подсвеченного огоньками удушливого дыма благовоний заметались багровые неуклюжие тени, одна за другой исчезая во тьме. Но некоторые замерли в неподвижности, потому что на стражников судьи запрет на ношение оружия не распространялся, и лезвия маячили перед самым носом нескольких некромантов. Я не сомневался, что тем временем, по крайней мере, одна пара «невидимок», повинуясь моему приказу, уже отлавливает кого-то из убегающих.
Судья, стоя неподвижно среди этого хаоса, высоким голосом отчитывал тех, кто не успел убежать, и требовал, чтобы те встали на колени и признали свои преступления.
Но тут Сангак потянул меня за рукав, показывая влево, где под стеной в окружении кольца дрожащих огоньков что-то лежало на земле.
Это были очертания иссохшего человеческого тела, укутанного в темные тряпки. Из-под одной из них торчала часть черепа и длинные седые волосы.
Тут судья Сяо, оказавшийся рядом, пролаял что-то все тем же высоким голосом. После чего в руке его оказалась дубина — видимо, из тех, с которыми кинулись на нас нападавшие, — и судья неловко, промахиваясь, начал лупить этой дубиной по трупу. Поднявшаяся пыль гасила один огонек за другим.
— Ведьма Чжао, если не ошибаюсь,- шепнул я Сайгаку, не отходившему от меня ни на шаг.- Теперь, по местным верованиям, у нее начнутся большие неприятности в загробном мире, и ей будет не до нас. Здесь считают, что тело, предаваемое земле, должно быть целым…
Слово судьи Сяо, наверное, открывало городские ворота даже ночью, но ведь нам были нужны также и квартальные ворота. Да и в любом случае судья, прочитав Чийусу благодарственную речь насчет того, что благодаря ему обезврежены опасные колдуны, остался сторожить арестованных — их было много,- и ждать подкрепления. А мы остаток ночи провели в среднего качества винной лавке с внешней стороны западных ворот. «Невидимок» с нами уже не было — они ведь жили не в городе, а среди караванщиков, но один из них кивнул мне на прощание, показав два пальца.
Следовательно, два человека уже завтра к полудню, возможно, расскажут нам хоть что-то полезное.
А пока можно было послушать звон цикад, умолкший только когда из серого предутреннего воздуха начали возникать плоские контуры деревьев и горбатых серых крыш.
ГЛАВА 6
ЧЕРНОЕ ВИНО ИЗ МЕРВА
Запахи еды, начавшие тем ясным утром выползать струйками из-за длинных серых стен за кривыми стволами старых деревьев, не очень трезвый Сангак комментировал вслух:
— Вот там-давно надоевшие, плавающие в кипящем масле блины с мелко порезанным луком… А вот тут кто-то опять варит кашу в котле, который следовало бы получше вымыть, Вы не представляете, хозяин, как зависит вкус еды от того, чистые котлы и сковородки или не очень. Но в этой стране, какие бы ни были тут сковородки, пища просто тоскливая. Блины, каши, жирная дрянь в котлах, что-то сырое и порезанное… Поэты и художники тут есть. Но где хорошие повара? Где изысканные ароматы и острые приправы?
