Урсула Ле Гуин
Левая рука тьмы
Из архива Хейна. Копия записи по Ансиблу, документ 01-01101-934-2-Гетен: Отчет Дженли Ал, Первого Мобиля на Гетене, Зиме, Хейнский Цикл 93, Экуменийский год 1490 — 97.
Я пишу отчет так, будто сочиняю рассказ — еще дома, когда я был ребенком, меня научили, что истина во многом — дело воображения. Самые неоспоримые факты могут выглядеть по-разному в зависимости от стиля рассказа, подобно органическому драгоценному камню наших морей: когда его носит одна женщина, он становится ярче, а когда другая, он становится тусклее и распадается в порошок. Факты не более прочны, чем жемчуг. И то, и другое зависит от восприятия.
Не весь рассказ принадлежит мне, но я один его рассказываю. В сущности, я и не уверен, кому он принадлежит, вы можете судить лучше. Но он один; и даже если иногда кажется, что с изменением голоса рассказчика меняются факты, это не так: все факты остаются истинными и все составляют единый рассказ.
Он начинается в сорок четвертый день 1491 года, который на планете Зиме кархидцы называют Одхардахад Тува, или двадцать второй день третьего месяца весны Первого года. Здесь всегда первый год. Лишь с каждым новым годом меняются даты прошлых событий, меняются номера прошедших и будущих годов, отсчитываемых назад и вперед от первого года.
В Эрхенранге, столице Кархида, жизнь моя находилась в опасности, но я не знал этого.
Был парад. Я шагал вслед за госсиворами перед королем. Шел дождь.
Тяжелые тучи над темными башнями, дождь, падающий на глубокие улицы, мрачный, открытый бурям каменный город, через который медленно извивается золотая лента.
Вначале шли купцы, вельможи и художники города Эрхенранга, ряд за рядом, все роскошно одетые. Они двигались сквозь дождь так же привычно, как рыба в море. Лица их были свободны и спокойны. Они не вышагивали в ногу, это не был военный парад и даже не его имитация.
Затем шли лорды, мэры и представители — по одному, пять, сорок пять или четыреста — от каждого домейна Кархида, длинная, пестрая процессия, двигавшаяся под звуки металлических рогов, барабанов и электрических флейт. Многочисленные разноцветные знамена домейнов смешивались с желтыми вымпелами, украшавшими путь, а музыка каждой колонны сплеталась различными ритмами, отдаваясь эхом в глубоких каменных улицах.
Далее шли труппы жонглеров с полированными золотыми шарами, которые они высоко подбрасывали, будто на улице двигались яркие фонтаны. Вдруг все шары особенно ярко блеснули, рассыпав вокруг свет, — это солнце пробилось сквозь облака.
Дальше шли сорок человек в желтом, играющие на госсиворах. Госсиворы, на которых играют только в присутствии короля, издают нелепый дисгармонический рев. Когда звучали одновременно сорок госсиворов, то тряслись башни Эрхенранга и последние капли дождя падали из уносимых ветром облаков. Если такова королевская музыка, не удивительно, что все короли Кархида безумцы.
Дальше шла королевская рать: стражники, сановники города и двора, депутаты, сенаторы, послы, лорды королевства; никто не соблюдал равнения, но все выступали с большим достоинством, и среди них в белой тунике, куртке и брюках, в сапогах из шафрановой кожи, в островерхой желтой шапке — король Аргавен XV. Золотое кольцо на пальце было его единственным украшением и знаком сана. За ними восемь крепких солдат несли королевские носилки, сплошь усеянные желтыми сапфирами, в которых уже много столетий не ездили короли, — это был церемониальный реликт древнего прошлого. За носилками шли восемь охранников, вооруженных «мародерскими ружьями», — тоже реликтом варварского прошлого, только ружья были не пусты, они были заряжены пулями из мягкого железа. Смерть шла за королем.
За смертью следовали ученики школы искусств, различных колледжей, торговых школ — длинные ряды детей и подростков в белом, красном, золотом и зеленом. И, наконец, множество бесшумных медлительных темных карет завершало парад.
Группа придворных, в которой находился и я, собралась на новом деревянном помосте у незаконченной арки Речных Ворот. Поводом для парада служило завершение этой арки. С ней заканчивалось строительство новой дороги к речному порту Эрхенранга — грандиозное деяние, которое прославит правление Аргавена XV в анналах Кархида.
Мы толпились на помосте, толкая друг друга, перемешиваясь, как влажное яркое месиво.
Дождь кончился, светило солнце, великолепное, яркое, предательское солнце Зимы. Я заметил, обращаясь к стоявшему слева от меня:
— Жарко. Очень жарко.
То был приземистый, смуглый кархидец в тяжелом плаще зеленой кожи, украшенной золотом, в тяжелой белой куртке, брюках, подпоясанных серебряной цепью из тяжелых звеньев в ладонь величиной. Обильно потея, он ответил:
— Да, жарко.
Вокруг нас, сжатых в толпе, виднелись лица жителей города, похожих на коричневые бутылки, сверкающие тысячами глаз.
Король по сходням из свежего туфа поднимался к платформе на вершине арки. Ее разъединенные столпы возвышались над толпой, верфями и рекой. Пока он восходил, толпа зашевелилась, разнесся гулкий говор: «Аргавен». Король не отвечал. Зрители и не ждали ответа. Госсиворы, издав громогласный нестройный рев, смолкли. Тишина. Солнце светило на город, реку, толпу, короля. Каменщики внизу включили электролебедку, и мимо поднимающегося короля почти беззвучно проплыл и лег на свое место между двумя столпами арки ключевой камень.
Большой блок весом в тонну замкнул арку, превратив ее в единое целое. На лесах короля ждал каменщик с мастерком и ведром, а все остальные рабочие, словно рой насекомых, спустились по веревочным лестницам.
Король и каменщик остались одни высоко на узком помосте между рекой и солнцем.
Король взял у каменщика мастерок и принялся заделывать длинные стыки ключевого камня. Он лишь коснулся камня и передал мастерок каменщику, который методично принялся за работу. Цемент, который он использовал, был розового цвета и отличался от остальной кладки. Спустя пять или десять минут я спросил у стоявшего слева:
— Ваши ключевые камни всегда крепятся розовым цементом?
На всех арках Старого Моста, перебросившего свою дугу через реку, отчетливо виднелись розовые пятна.
Вытирая пот с темного лица, мужчина — я вынужден так называть его, употребляя местоимения «он» и «его» — ответил:
— Когда-то цемент для ключевых камней замешивали на крови, на человеческой крови. Понимаете, без крови арка обязательно рухнет. Сейчас мы используем кровь животных.
