Семья, похороненная в лесу, действительно была из пяти человек. Мурашки побежали по спине, когда я представил себе троих восставших из мертвых детей, возрастом от четырех до тринадцати лет. Полуразложившееся детское лицо с пылающими ненавистью мертвыми глазами было ужасной картиной. Тем не менее я быстро сказал:
— Я бы тоже хотел пойти!
Маркус тихо вздохнул.
— Не стоило бы тебе этого желать, Тим. Ведь на этот тебе, возможно, не повезет так, как сегодня днем.
Я спрашивал себя, откуда ему об этом известно, потом решил, что он наверное видел меня во время боевой подготовки, этого зрелища было вполне достаточного для подобного умозаключения. Но, несмотря ни на что, я решился. Пускай папаша упьется хоть до смерти, но чтобы он и Лот стали жертвами зомби, после того как одна из гнусных тварей Обманщика уже отняла жизнь у Миа и Джонатана? Нет уж, дудки.
— Я все равно пойду.
— Как тебе будет угодно, — тихо ответил Маркус и кивком головы дал понять Урбану, чтобы он оставил нас наедине.
— Тогда увидимся завтра утром, Тим. И не забудь свой молот. — Урбан одарил меня своей скупой улыбкой и ушел. Я несколько раз передохнул, радуясь тому, что не получил запрета на участие в боевом задании.
— Мне кажется, вор, нужно избавить его от того безрассудства, что благодаря Вам вселилось ему в голову, — произнес Первосвященник куда-то в глубину вроде бы пустой комнаты. Я ошарашенно оглядывался.
— Это его собственное решение, — ответил голос Гаррета. Когда он выступил из тени, показалось, что он просто материализовался из пустоты. — Но он прав, Тим, это чистой воды безумие.
Его лицо опять было бледным, как тогда, в день ранения.
— Речь идет о моей семье. Я не в силах сидеть тут и надеяться, что другие решат проблемы, касающиеся меня. Мои брат и сестра уже погибли! — слова прозвучали более резко, чем хотелось. Гарретт молча глядел на меня, при этом выглядя очень озабоченным. Но выражение лица мгновенно стало непроницаемым, когда он обернулся к Маркусу.
— Кажется, Вы хотели поговорить со мной.
Первосвященник жестом предложил нам присесть перед камином.
— Вы уже побывали у Хранителя Артемуса, поэтому нет смысла объяснять разные подробности. В нашей библиотеке найдется не так уж много книг о колдовстве, для этого нужно поискать у моих братьев в Городе.
— Где именно нашли первого убитого?
— На старом кладбище церкви Св. Квинтуса, что находится к северу от города на берегу озера. Здание уже давно не используется и очень сильно обветшало. Лучше туда не ходить, оно того и гляди обрушится.
— Я знаю эту церковь, — ответил Гарретт. — Что ему там понадобилось?
— Это никому не известно. Посланные братья обыскали все кругом, но не нашли ничего, кроме следов убийства. Странно, но там не было зомби, хотя это идеальное место для встречи с ними.
Так вот куда ездил Торбен. Эх, знал бы он, что я хотя бы сегодня не ударил в грязь лицом.
Маркус смотрел на Гарретта с усмешкой в глазах.
— Вы кажетесь измученным, а раненая рука доставляет беспокойство. Разрешите мне предложить Вам переночевать у нас, а завтра продолжим нашу беседу.
Готов поклясться, что секунду Гарретт был в смятении оттого, что Первосвященник прочел его тайные мысли, однако тут же снова взял себя в руки и молча кивнул.
— Ложись и ты, Тим, завтра тебе понадобятся все силы.
Встав и только сейчас ощущая, насколько устал за день, я поблагодарил своего Господина и хотел покинуть комнату, но Гарретт, привстав, вручил мне лук и колчан.
— С ним у тебя по-моему получается лучше, чем с этим уродливым молотом. А еще я хочу получить лук обратно.
Не веря такому счастью и беспрестанно благодаря его, я был в конце концов мягко выпихнут за дверь. Когда она закрылась за спиной, я еще немного постоял в опустевшем коридоре, все еще разглядывая этот временный дар.
— Осторожней, Гарретт, иначе сделаете его истинным героем, — немного насмешливо сказал Первосвященник. Вор промолчал.
— Возможно, идея оставить мальчика здесь кажется самым разумным вариантом. Однако по моему мнению он должен сопровождать Вас.
Я, навострив уши и подавив угрызения совести, в который раз уже начал подслушивать.
— Что?!
— Он играет определенную роль в этой истории, поэтому я послал к Вам именно его, а не кого-то другого.
— И что за роль — стать трупом?! — Гарретт и взаправду был взбешен.
— Вы заботитесь о мальчике, это очень хорошо, потому с Вами он в большей безопасности чем здесь.
— Чушь, он же будет мне только мешать, это ж ясно как день, — прорычал Гарретт.
— Он будет сопровождать Вас. Уже сегодня он пригодился, когда Вы ослабли и не были внимательны.
— Ему больше сопутствовала удача, чем помогал здравый рассудок.
— Но тем не менее вы оба живы, так? Как бы то ни было, он пойдет с Вами. Смиритесь с этой мыслью.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Сейчас у меня нет ответа, Гарретт, возможно это станет ясно позже. Он и без того в опасности, а Ваше общество не позволит нашему врагу быстро отыскать его.
Нет ответа. Я хорошо представлял себе выражение лица Гарретта и услышал, как зашуршало длинное одеяние Маркуса, когда он поднялся.
— Вам нужно отдохнуть. Следуйте за мной, я покажу комнату.
Понимая, что они в любой момент могут появиться в коридоре, я с колотящимся сердцем прошмыгнул в пустой кабинет Урбана и вышел с другой стороны.
Когда я пришел в нашу комнату, Мартен уже заснул. Как можно тише я добрался до кровати — не было никакого желания отвечать на его вопросы. Надо было подумать. Услышанное камнем давило на сердце. Если днем раньше я бы боролся как тигр за возможность сопровождать Гарретта, то сейчас много бы дал за то, чтобы вообще ничего не знать об этой истории. Долго и беспокойно ворочаясь с боку на бок, я наконец провалился в прерывистый сон, полный смутных видений.
Меня очень рано вытащили из кровати. Казалось, небеса обрушились на голову, когда мой мучительный сон прервал Мастер Лукас, который легонько тряс меня за плечо. Он подал знак вести себя тихо, чтобы не разбудить Мартена. Еще не пробило пяти часов и небо было по-ночному темным. Трясясь от холода, я побежал во двор, чтобы умыться у колодца, и также быстро вернулся и надел платье. Ледяная вода оказала свое действие — через несколько минут сонливость испарилась, а ведь я чувствовал себя как избитый, когда проснулся.
В колчане, который стоял возле кровати, оставалось еще примерно двадцать стрел, однако не у всех были наконечники из тех уже знакомых, тепло-красных кристаллов. Иные заканчивались похожими, однако прохладными на ощупь голубыми кристаллами, одна-две — блестящими зелеными, но были и совершенно обычные с металлическими остриями. С легким беспокойством я подумал, сумею ли справиться со всем этим богатством? Но потом вспомнил о своей маленькой сестренке и забота сменилась болью и горечью. Не допущу больше, чтобы нечто подобное еще раз случилось с кем-то из близких.
