— В дом, — приказал Берток. — Эту в подвал, сам иди к отцу. Дака пусть идёт к Абистее. Только вас сейчас не хватало.
Иргай втолкнул Врени в дом. Дака замешкалась.
— Что же ты молчишь?! — спросила она Иргая. — Что же ты не сказал?! Мы Врени где видели?!
— Где вы её видели? — остановился Берток.
Иргай многословно ответил на своём языке, потом кивнул на Врени и добавил:
— Она их знала. Сговориться пыталась.
— Покажешь дорогу, — решил Берток. — Эй! Большеногая! Что молчишь?!
— А что говорить? — с трудом разлепила губы Врени. — Врать прикажешь?
— Кто были те люди?
— Мразь, — так же бесчувственно уронила цирюльница. — Воры и убийцы.
— Что у тебя за дела с ними?
— Приходилось встречаться.
— Зачем бродила по городу?
— Повидать кой-кого хотела.
— Зачем?
— А это уж моё дело, — хладнокровно ответила цирюльница. Надо, наверное, было что-то врать, объяснять, что к чему, но желания изощряться не было. Иргай видел её у перелаза. Это не объяснить, не оправдать. А, может, она просто слишком устала. Какая разница, когда умирать? Братья-заступники возьмут город, их много и они никогда ничего не делают без подготовки, значит, стянули сюда достаточно сил.
— В подвал её, — решил Берток. — Дыру покажешь и к отцу. Пусть сам тебя выдерет. Удумал тоже, по городу перед сражением одному ходить. А ты…
Дака мотнула косами и сверкнула бешеными глазами. Все в отряде знали, что пороть девиц из её народа невозможно — часа спокойны не будут, сперва обидчика зарежут, потом сами зарежутся.
— Иди к Абистее, — вздохнул Берток. — Пусть она сама с тобой поговорит.
* * *
Для любви время было неподходящее и всё же Нора была счастлива, заполучив мужа целым и невредимым. Рана его практически зажила, а сам он неуловимо и в то же время ощутимо изменился. Стал как-то… старше? Сильнее? Она провожала мальчика, который только играл в рыцаря. К ней вернулся мужчина.
— Отдохни, — предложила она, когда слуги ушли, унеся с собой и пропылённую потную одежду рыцаря, и бадью с грязной водой после мытья.
Клос усмехнулся.
— Разве что самую малость, — сказал он, привлекая к себе жену. — А то штурм проспим.
Нора с довольной улыбкой прижалась к нему.
— Надо ехать сейчас в ратушу, — задумчиво сказал Клос… — Пошли пока кого-нибудь к барону цур Ерсину, чтобы он приехал туда же и собрал там капитанов остальных отрядов.
Нора послушно поднялась и, выглянув в коридор, кликнула слугу. Отдав все приказания она вернулась к мужу и хотела снова сесть рядом с ним, но он её остановил.
— Ты ничего мне рассказать не хочешь? — спросил он жену.
— О чём? — не поняла Нора.
— Самые твои ближние слуги — вампир и оборотень, — пояснил рыцарь. — Странновато для верной дочери церкви.
— Это всё отец! — вспыхнула баронесса.
Клос понимающе кивнул.
— Твой батюшка всегда был странным человеком, но, говорят, в людях не ошибался. Тогда расскажи мне о том, чего он не знает.
— Я не понимаю…
— А я уверен, ты меня прекрасно поняла с самого начала, — настаивал Клос. — Думаешь, муж у тебя такой дурак, что им можно вертеть как угодно? Ну?
— Я не…
— Я жду правды. Пока ещё — жду. Ну?
Нора вздохнула.
— Я изучаю чёрную магию, — призналась она и даже зажмурилась от страха. Сейчас Клос встанет и скажет, что не будет защищать жену, добровольно принявшую на себя проклятье.
Клос расхохотался.
— Всего-то? — весело спросил он. Нора осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом оба. Её муж по-прежнему сидел на постели, а не стоял в дверях, и весело ухмылялся. — Я уж думал… погоди, и как ты её изучаешь? Пляски всякие нагишом, свальный грех…
Нора побагровела от гнева.
— Нет!
— Тогда зачем ты этим занималась? — поднял брови рыцарь.
— Я хотела власти, — неохотно призналась баронесса. Клос снова расхохотался. — Мне надоело, что в совете меня оскорбляют, называют безродной девчонкой и не хотят прислушиваться к моему мнению.
— И как? — уточнил рыцарь. — Много ли власти ты получила?
Нора раздражённо передёрнула плечами.
— Учитель говорит, что учиться надо постепенно, — раздражённо призналась она. — Заставляет меня повторять логику, арифметику, геометрию, учить древние языки…
Рыцарь отмахнулся.
— Потом обсудим твои занятия и твоего учителя. А сейчас…
Договорить им не дали. В коридоре послышался громкий крик, споры, звук поспешных шагов…
И вот дверь в покои Клоса распахнулась. В комнату влетела взъерошенная Марила, за которой проскользнул брат Полди.
— Это что же такое творится, а, сестрица баронесса?! — подбоченилась Марила. — Это за что же люди твоего муженька Врени-то схватили?! Где он ещё таких выкопал — как есть чучела и одеты не по-нашему, и говорят как телега скрипит! Меня к тебе пускать не хотели!
— Ты кто такая? — поднялся на ноги Клос. Он смутно помнил эту странную женщину, но не обращал прежде на неё внимания.
— Я Марила!
— Это моя дура, — тихонько пояснила Нора, делая сумасшедшей знаки, чтобы уходила. — Брат Полди, зачем ты пришёл?
— Марила сказала, что Врени схватили, — пояснил монах, — и я пришёл, чтобы ручаться за её доброту и чистые помыслы.
Клос молча поднял брови.
— А ты кто такой?
— Я из ордена братьев Камня, — слегка поклонился монах, — отцу-приору… я хотел сказать, легату святейшего папы отцу Сергиусу было угодно приблизить меня к себе.
— Он книжки рисует! — вылезла Марила. — Он Книгу Врага написал! Страшную!
— Я понял, — кивнул рыцарь. — Монах, малюющий картинки в книжках, и сумасшедшая. И вы ручаетесь за моего лекаря. А что с ней случилось?
— Её человек схватил! — пояснила Марила. — С луком! Странным таким! И с ним ещё девка с косами. Как зыркнет! Как головой мотнёт! Косами так по плечам и хлещет! Говорит, Врени предательница! А это неправда!
— Ваши люди, господин Клос, — вежливо сказал брат Полди, едва Марила замолчала, — заявили, что Врени пыталась сбежать через дыру в стене, но её остановили какие-то преступники, которых расстрелял ваш человек, когда они пытались убить Врени. Ваши люди утверждают, что она обманула того самого вашего наёмника и скрылась и он с трудом её выследил. Им кажется, что она пыталась кому-то продать ваши секреты.
«Господин Клос» передёрнул плечами и покосился на жену. Та ответила ему не менее растерянным взглядом.
— Эта женщина — не мой вассал, — сказала Нора.
— И не мой, — кивнул Клос. — Её нанял Вир, чтобы она поставила меня на ноги перед боем. Дело своё знает, но угрюма и сварлива. Вир часто ловил её на подслушивании. И она всё норовила уйти одна из лагеря. Харлан говорил, что его сын Иргай не доверяет ей, а у Иргая, хоть он и молод, чутьё на людей.
— А вы ей заплатили?! — ткнула в него пальцем Марила. Клос растерялся ещё больше.
— С ней Вир разговаривал…
— Не заплатили! — торжествующе выкрикнула Марила. — Зачем она на вас даром работать будет?!
— У нас война, — нахмурилась Нора.
— У вас война, — поправила сумасшедшая. — Она-то тут при чём? Ты и сама, сестрица твоя светлость, хоть бы медяк Врени дала! А когда она у тебя раненых перевязывала? А ты спросила её, хочет ли она пленников лечить?
— Но они же и её тоже пришли убивать, — растерялась Нора.
— Что же, ей каждого, кто её не любит, лечить?!
— Вейма выделила ей долю в добыче, — припомнил вдруг Клос.
— И где теперь эта добыча? — не отставала сумасшедшая.
— В Вилтине, — раздражённо ответил рыцарь.
— А Врени о ней знает?! А ты обещал, что отдашь?
— Об этом знает каждый в отряде! — рассердился Клос. — Нора! Убери от меня свою дуру!
— Не знает, не знает, не знает! — запрыгала на одной ножке Марила.
— Врени — самая добрая и честная женщина из всех, кого я знаю, — мягко произнёс брат Полди, что в устах монаха звучало по меньшей мере странно. — Она никогда не отказывала в помощи больному или раненому, никогда не бросала дела на полпути, всегда проявляла доброту, милосердие и сострадание к ближнему. Её угрюмый нрав не обманывает никого, кроме неё самой. Если Заступник не освещает её пути, то я и не знаю, кто мог бы уповать на Его помощь. Врени неспособна ни обмануть, ни предать, она верна более, чем если бы её связывали обеты и клятвы.
