— А сколько кораблей у тебя сейчас за пределами Конфедерации — знаешь?
— Четырнадцать.
— И можешь точно назвать сектора, из которых они вышли, цель полета, примерный маршрут и дату возвращения, — Тон не спрашивал, он утверждал, и Разумовский только молча наклонил голову, предвидя, что будет дальше.
— Значит, для тебя расширение границ Конфедерации важнее, чем спасение самого красивого животного на родной планете, — победоносно заключил Тон. — Что и требовалось доказать. Мы — не договоримся.
— Надо попробовать, Ваше Высочество, — произнося эту фразу, Гетман повернулся на кресле так, чтобы собеседник не мог видеть его лица. Он знал, что сгустившиеся сумерки Тону не помеха: зрительная ткань дилайнян гораздо чувствительнее земных колбочек и палочек. И знал, что, если в голосе он эмоции спрятать еще сумеет, в глазах они отразятся. А сейчас был не тот момент, чтобы Тон легко читал его мысли. — А в целом ты хорошо подготовлен. Не ожидал.
— Почему «высочество», а не «величество»? — склочно поинтересовался Тон, не отрывая головы от подушки. — Подготовлен я великолепно. Вот только теоретический период слегка затянулся.
— Насколько я помню, на Дилайне титулование наследника престола и царствующего монарха различается — так же, как на Земле. Это примерные эквиваленты. Займешь престол — будешь «величество», теоретик.
— Ты так спокойно говоришь об этом.
— А я не намерен тебе мешать. Теперь, когда мы познакомились. Жизнь будет идти своим чередом, Тон. Ты будешь создавать проблему Дилайны, я буду ее решать…
Уловив протестующий жест Тона, Гетман извиняющеся пожал плечами:
— Ну, или, если тебе больше так нравится: ты будешь решать проблему Дилайны, которую мы создали.
— Мне никак не нравится, — огрызнулся Тон. — И никаких родственных чувств я к тебе не испытываю. Запомни раз и навсегда. Я — сын королевы Толлы. Отца у меня нет и никогда не было.
— Ну, что ж с тобой сделаешь? — Разумовский развел руками. — Спать или чай будем пить?
Он действительно человек-легенда. Я его не убью, даже когда оклемаюсь. Хотя проблему Дилайны ему организую, как пить дать… Глаза у Тона слипались, поэтому на вопрос про чай он даже отвечать не стал.
Глава V. Гарантии Его Величества
Антон Брусилов, Его Высочество наследный принц Дилайны. Сейчас
— Руки над головой. Медленно. И без шуток. И без браслетов.
Если аккуратно скосить глаза, то в правый монитор хорошо видно один верийский корабль, пристыкованный к нашей станции. С пассажирами.
Пристыковать корабль… Это они хорошо додумались — пристыковать корабль. На котором у меня все, кого я несколько лет собирал по задворкам Вселенной, с новехонькими браслетами. Моя идея тоже была красивая: взорвать эту станцию слежения к чертовой матери и спокойно высадить всех, кто у меня есть, где-нибудь в береговом районе Хуны. Чтобы оттуда уже неспешно идти к столице. Кто же знал, что они сообразят, пока я носился тут по коридорам с моими верийцами и со скорчером, накрепко пристегнуть то, что я хочу взорвать, к тому, что я взрывать ни в коем случае не собираюсь.
— Руки! Я ясно сказал: руки вверх!
Тон медленно поднимает руки над головой. Четверо спереди, трое сзади. Семеро. В полной боевой защите поверх черных форменных комбинезонов. Лазерные пистолеты и скорчеры. Прозрачные шлемы из эбриллитового сплава. Стилизованные черные черепа на висках. Элита, блин. Спецбатальон «Ногт-да» — «Сыновья Ногта», подчиняющийся непосредственно руководителю военной хунты. Для лейтенанта Брусилова это слишком много. Для наследника трона Дилайны — раз плюнуть. В колодец. Потому что активация браслетов чревата непредсказуемыми последствиями: либо и станцию, и мой корабль — к чертовой матери, либо станцию — к чертовой матери, а на своем корабле я получаю толпу безумцев, буйно помешанных на своей энергии и не знающих, куда ее применить. Либо они перекалечат и поубивают друг друга, либо… сообразят, что все свои, и кинутся на поиски «чужих», чтобы выместить всю злобу и жажду мести, накопившиеся за эти годы. А «чужие» вот они, под боком, и искать долго не надо — три верийских крейсера с верийскими же экипажами. Моим лордам даже в полубезумном состоянии на них потребуется две с половиной минуты. Чтобы разнести в клочья. Мне даже не придется объясняться с Джерадой. Потому что станцию… к чертовой матери. Вместе с главным героем шоу.
Одна из фигур в черном медленно приближается, сверкая лысиной сквозь прозрачный шлем.
— Ирикхада-ногт-да, — предостерегающе скрежещет другая. — Не повторяй делихонской ошибки.
— Что ты предлагаешь? — отлаивается первый.
До чего же противный язык! Надеюсь, им в голову не придет, что я понимаю.
— Я предлагаю, чтобы никто не выскакивал у нас из-за спины. Обеспечить полный кворум для принятия взаимовыгодного решения.
— Эрейнхада-ногт-да! Заткнись. Или выражайся понятнее.
— Выражусь.
Темноволосый ситиец злобно взвизгивает в коммуникатор.
Ого, сейчас у нас действительно соберется кворум. Придется потесниться. Зато буду знать, сколько моих верийцев осталось в живых. Загадаю так: больше десятка — не буду взрывать станцию, меньше — взорву, ровно десять — потерплю маленько. Я лорд Дилайны, наконец, или где? Имею право на волюнтаризм и игру с вероятностью в чистом виде. Опаньки! Восемь человек. Не, не буду взрывать станцию. Передумал.
В командном отсеке становится людно. Тон, сузив глаза и по-прежнему держа руки над головой, прикидывает количество ситийцев. То, что перед ними не регулярный гарнизон станции слежения, стало ясно с самого начала. Когда они с ребятами вломились в оружейную камеру и напоролись на плотный огонь изо всех дыр, а в коммуникаторе раздались звуки, свидетельствующие о том, что и остальные две высадившиеся группы нашли себе на голову приключений. Значит, ситийцы знали, по крайней мере, предполагали…
Госпааади, боже мой, что, интересно, они могли предполагать, если их здесь… не меньше двадцати? И человек тридцать мы уложили. Получается, ситийцы сделали двойную заброску. Их тяжелые крейсеры — смертоносное чудо военной техники — не могут тянуть через пространственный переход больше двадцати человек. Срабатывает «эффект наблюдателя». Гораздо хуже оснащенный орудиями убийства земной космокрейсер типа «Альтеи» легко переносит через пространственные барьеры десяток членов команды вкупе с пятьюдесятью пассажирами. Ситийцам же просто не хватает энергии.
