— Мы и подумать не могли, что придется все начать здесь без тебя, дядя Изгримнур. Оставайся сколько сможешь.
Герцог поднял принцессу и прижал к себе.
— Я так рад за тебя, Мириамель, моя дорогая! Я чувствовал себя таким проклятым предателем.
Она колотила его по руке, пока он не опустил ее на землю.
— Ты только пытался сделать то, что было бы лучше для всех, или по крайней мере то, что считал лучшим. Но в любом случае сначала тебе стоило бы прийти ко мне, глупый ты человек! Я бы с восторгом уступила трон Саймону, тебе или даже Кантаке! — Она засмеялась и закружилась на месте, юбка ее развевалась. — Но теперь я счастлива, дядюшка! Мы все исправим.
Изгримнур кивнул, меланхолически улыбнувшись.
— Я знаю, да благословит тебя Бог, — прошептал он. Раздался пронзительный звук рогов и рев толпы. Ситхи тронулись с места. Саймон повернулся и поднял руку. Мириамель встала рядом, прижимаясь к нему. Джирики во главе отряда встал в стременах и тоже помахал рукой. Потом рога протрубили еще раз, и ситхи поскакали. Заходящее солнце сверкало на их доспехах, они набирали скорость. Через несколько мгновений они превратились в яркое облачко, движущееся вдоль склона горы на восток. Обрывки их песни ветер относил назад. Саймон чувствовал, как сильно бьется его сердце, исполненное радости и грусти, и знал, что это зрелище останется с ним навсегда.
После долгого почтительного молчания, собравшиеся наконец начали расходиться. Саймон и его спутники двинулись вниз к Эрчестеру. Огромный костер горел на Батальной площади, и так долго пустовавшие улицы были полны народа. Мириамель отстала и пошла рядом с Изгримнуром, приноравливаясь к его шагу. Саймон почувствовал, как что-то коснулось его руки, и посмотрел вниз. Это был Бинабик, Кантака двигалась рядом с ним, как серая тень.
— А я-то все думал, куда ты подевался, — сказал Саймон.
— Я имел прощание с ситхи сегодняшним утром, так что Кантака и я предпринимали прогулку по Кинсвуду. Несколько белок, которые были там жители, окончили свой земной путь, но Кантака испытывает большое веселье. — Тролль улыбнулся. — Ах, Саймон-друг, я раздумывал о старом докторе Моргенсе и о той очень великой гордости, которую бы имел он, видя, что случалось тут.
— Он спас всех нас, правда?
— Конечно, это его план давал нам единственный шанс, который мы получали. Нас обманывали Прейратс и Король Бурь, но, если бы мы не оказывали им великую бдительность, совершения Элиаса были бы очень худшими. Кроме того, мечи могли бы отыскивать других носителей, и никакого сражения не было бы предпринято. Нет, Моргенс не знавал всего, но он проделывал то, чего не мог проделывать никто другой.
— Он пытался сказать мне. Он пытался предупредить нас всех о ложных посланниках. — Саймон смотрел вниз, на Центральный рад, на бегущих по нему людей и мерцание огней. — Ты помнишь сон, который я видел в доме Джулой? Я знаю, что это был он. Что он… наблюдал.
— Я не имею достаточности знания о том, что бывает, когда мы умерщвляемся, но думаю, что ты имеешь справедливость. Каким-то образом Моргенс имел наблюдение над тобой. Ты был его семьей, даже очень больше, чем Орден Манускрипта.
— Мне всегда будет не хватать его.
Некоторое время они шли молча. Трое детишек пробежали мимо. Один из них тащил кусок яркой ткани, которую остальные со смехом и криком пытались у него отобрать.
— Я имею должность уходить вскорости. Народ в Йикануке имеет ожидание и волнение о случившемся здесь. И что имеет особенно очень большую важность, Ситкинамук там тоже имеет ожидание. Как ты и твоя Мириамель, мы с ней имеем очень длинную историю. Теперь пришло время нам жениться перед Пастырем, Охотницей и народом Минтахока. Предполагаю, что ее родители будут питать очень маленькую грусть, когда увидят, что я сохранился.
— Ты уходишь скоро?
Тролль кивнул:
— Имею должность. Как говаривал Джирики, мы будем иметь множественность встреч.
Кантака некоторое время смотрела на них, потом пробежала немного вперед, обнюхивая землю. Саймон смотрел на костер, как будто в первый раз видел нечто подобное.
— Я не хочу потерять тебя, Бинабик. Ты мой лучший друг в этом мире.
Тролль взял его за руку:
— И тогда мы имеем еще большую причину, чтобы расставаться очень ненадолго. Ты будешь приходить в Йиканук, когда получишь возможность, — даже тролли будут питать необходимость в посольстве утку. Ситкинамук и я тоже будем приходить видаться с тобой. — Он торжественно кивнул. — Ты также самый дорогой друг для меня, Саймон. Всегда мы будем проживать друг у друга в сердце.
Держась за руки, они пошли к костру.
Рейчел Дракон брела по Эрчестеру. Волосы ее были растрепаны, одежда оборвана и засалена. Повсюду вокруг люди со смехом бегали по улицам, пели, кричали и вели себя крайне легкомысленно, как будто город вокруг них никогда не разваливался на части. Рейчел не могла этого понять.
Много дней она пряталась в своем подземном убежище даже после того, как ужасная тряска прекратилась. Она была уверена, что мир над ее головой кончился, и не испытывала ни малейшего желания оставлять свою уютную комнатку, чтобы увидеть, как демоны и духи торжествуют на развалинах ее любимого Хейхолта. Но в конце концов любопытство и храбрость победили. Рейчел была не такого сорта женщиной, чтобы принять без сопротивления даже конец света. Пусть они подвергнут ее своим дьявольским пыткам. Святая Риаппа страдала, верно ведь? Кто такая была Рейчел, чтобы медлить перед лицом святых?
Ее первый, подслеповатый, как у крота, взгляд на замок подтвердил самые худшие ожидания. Когда она шла по залам, через руины того, что было ее домом и ее величайшей гордостью, сердце Рейчел разрывалось от горя. Она проклинала людей или существа, которые сделали все это, проклинала так, что отец Дреозан, услышав такое, побледнел бы и убежал прочь. Гнев пылал в ней, как костер.
Но когда она наконец вышла в почти пустой Внутренний двор, то замешательство ее начало нарастать. Башня Зеленого ангела лежала в развалинах, повсюду были следы битвы, но те несколько человек, которых она обнаружила бродящими среди этого опустошения, утверждали, что Элиас умер и теперь все будет хорошо. С их языков, как и с языков многих других, которых она встретила по пути в Эрчестер, не сходили имена Мириамели, дочери короля Элиаса, и еще кого-то, по прозвищу Снежная Прядь. Эти двое, принцесса и великий герой битвы на востоке, победитель дракона свергли Верховного короля. Скоро они поженятся, и тогда все будет хорошо. Все будет хорошо, это было рефреном каждого рассказа.
Рейчел фыркнула про себя. Только те, на ком никогда не лежало такой ответственности, как на ней, могли подумать, что эта работа займет меньше чем многие годы, но она не могла не почувствовать любопытства и слабой надежды. Может быть, действительно наступают лучшие дни. Люди, которых она встречала, говорили, что Прейратс тоже умер — сгорел в башне, так что правосудие наконец свершилось.
