– Мой генерал, доброе утро!
– Доброе утро!
– Доброе утро, Ариго. А денек-то обещает быть славным…
Доброе утро… Доброе…
Где-то там, позади, готовятся к бою бергеры. Невозмутимый Ойген раздает приказы невозмутимым же полковникам, вещает и тычет пальцем в сторону «паршифых фаритоф» Ульрих-Бертольд, торжественно обнимаются и разъезжаются по своим полкам остальные Катершванцы. Бергерам ждать дольше других, они – последний резерв на случай прорыва, а прорыв при таком перевесе где-нибудь да будет.
– Мой генерал, Маллэ начал выдвижение и просит подтвердить диспозицию.
– Подтвердите.
– Но, маршал…
– Подтвердите. – Две ловушки подряд неплохо отучают от самодеятельности, и все же, бросаясь на помощь марагам, Поль-Жозеф был прав. Лучше потерять корпус, чем веру в то, что тебя не оставят, надо только продержаться…
– Пошлите к Маллэ. Поддерживать постоянную связь с Райнштайнером.
Так им будет спокойней. Обоим. Бергеры будут меньше думать о заварухе на правом крыле, где их нет, а Маллэ – чувствовать за спиной силу.
– Мой генерал, Маллэ выходит на указанные позиции.
– Хорошо.
Вокруг левого, Болотного, кургана выстраиваются полки, а дальше, сразу за ними, начинается эта проклятая низина… Хотя почему «проклятая»? Пусть вчера поганая грязь сковала сперва марагонцев, а потом и Варзова, сегодня Маллэ может не бояться, что его обойдут. А вот кому бояться надо, так это самому генералу Ариго!
Открытое пространство между Лысым курганом с дорогой и тянущимся на десяток хорн к северу густым, мрачным лесом, который мараги почему-то обозвали «Светлой рощей», – отнюдь не тот ландшафт, о котором мечтают обороняющиеся. Слегка утешает, что пробираться «светлой» чащобой в обход можно целый день, да и обойдя, топать по открытому полю не меньше хорны… Именно это пришлось объяснять вчера юным стратегам в ответ на «а почему бы нам… как маршалу Алва в Надоре…». Жермон ничего не имел бы против, если б подобную глупость совершили дриксы. Как раз к закату и поспели бы, только от Бруно таких подарков не дождешься, тем более тащиться через лес не обязательно, для конницы места хватит.
В том, чтобы вытащить трубу и оглядеть свой собственный фланг, ничего зазорного не было, и Жермон, отгоняя тревогу, внимательно, очень внимательно смотрел, как за Лысым скапливается основная масса талигойской кавалерии. Десять тысяч… У Бруно – немногим больше, но Талиг славен конницей со времен Шарля Эпинэ! Нет, на поле перед Светлой рощей дриксам победы не видать.
Тяжелое дыханье за спиной было лучшим, что Жермон слышал в своей жизни.
– Молодец, что дождался. – Припозднившийся фок Варзов, наверстывая упущенное, явно взял курган штурмом, чего лучше было не делать.
– Время еще есть, – почти не покривил душой Ариго, – отсюда до места и шагом-то четверть часа.
– Можешь не торопиться. В отличие от Энтони… Не будем никого пугать, но ночью меня крепко скрутило. Сейчас вроде ничего. Лизоб говорит, дело не в сердце, а, погоди-ка… в «душевном напряжении и дурных эмоциях». Вот так-то! Лекарь он дельный и вроде не врет, но лучше тебе быть со мной. Если что, потянешь и центр, и… вообще все. Понял?
– Да.
– Пошли за Давенпортом. Знаешь, где он?
– Сейчас, наверное, у Вейзеля. Мы решили… действовать согласно диспозиции, не дожидаясь…
– И молодцы! А вот и наши голубчики. Появились.
Действительно, в свете уже приподнявшегося над горизонтом солнца на дальнем конце Мельникова луга, за Ворслунне, зашевелились пока еще расплывчатые темные пятна – армия Бруно выходила на исходные позиции. Только выходила, а ведь надо еще построиться, пройти весь луг, подтащить и установить пушки. Часа два до начала сражения точно есть. До Лысого раз двадцать доберешься.
– За Давенпортом послано?
– Да.
Бруно пока что вел себя так, как от него ожидалось, – медленно, без суеты и спешки, под прикрытием кавалерийской завесы разворачивал свои полки. Картинно разворачивал, Пфейтфайер был бы удовлетворен. Зрелища с лихвой хватило до появления Давенпорта. Энтони почти бежал, умудряясь при этом выглядеть спокойным и чуть ли не счастливым. Значит, тоже думал, что станет делать, если старик не появится…
– Мой маршал… Разрешите доложить. На вверенных мне позициях все в порядке. Войска выдвигаются согласно диспозиции.
– Вижу. – Вольфганг уже отдышался и выглядел почти как всегда. – Энтони, я меняю Ариго на вас. Отправляйтесь на правый фланг и держитесь, хоть бы на вас навалилась вся кесарская гвардия. Поняли?
– Да, мой маршал. – Ни вопросов, ни удивления. Выслушал приказ, собрал своих адъютантов и пошел к лошадям.
– Пойди проводи. Хочешь, объясни, в чем дело, не хочешь – как хочешь.
– Я скажу.
Объяснения Давенпорт выслушал так же, как пятью минутами раньше приказ, даже, пожалуй, спокойнее.
– Вы как будто все знали заранее.
– Вы бы тоже догадались, окажись на моем месте. Я имею в виду задний склон… Я видел, как маршал поднимается на курган. Он шел очень медленно, и он слишком задержался, чтобы быть в порядке, а вы у нас сейчас лучший… Если что, меня заменит Берк.
– А меня – Райнштайнер.
– Ожидаемо. Но пусть этого не случится.
– Пусть. Надеюсь, с Карсфорном у вас сложится удачно, Гэвин – начальник штаба, каких поискать.
– Догадываюсь. Мы сталкивались в девяносто пятом… Нет, в девяносто четвертом. Карсфорн уже тогда предпочитал седлу карту. Мой Дарави попроще, но рассчитывать на него можете смело. Он тоже видел, как поднимался маршал…
– Понятно. Вы так и не встретились с Чарльзом?
– Перед боем? Дурная примета.
– Простите, забыл.
– С чего вам помнить, у вас нет сыновей. Удачи!
Небольшая кавалькада кентером уходила вправо. Давенпорт справится, в обороне он ничем не хуже Ариго, как и Шарли ничем не хуже в нападении. Вот только Энтони слишком пехотинец, а Шарли – слишком кавалерист… Смогут ли они оба удержать в голове сразу и артиллерию, и пехоту, и конницу? А, что теперь гадать. Все предчувствия и гадания кончились с подходом Бруно, теперь только драться.
– До встречи, сударыня! Благодарю вас.
Если капитану Гастаки кто-то и целовал при жизни руку, она об этом явно забыла. Подобного потрясения Валме наблюдать еще не доводилось; виконт не мог его не усугубить и тоже приложился. Ничего особенного, будто папенькин любимый сыр из молока буйволицы чмокнул. Теперь мертвый капитан, не отрывая взгляда от поцелованной лапы, медленно влипала в стену из булыжников, у которой какой-то болван то ли удавился, то ли не тем поклялся. Подглядывать за женщинами в интимные мгновенья бестактно, и виконт повернулся к Алве.
