— А когда же сеять будут? — Спросил я.
— Потом, Ваше Величество! — Ответил на это Коротыш. — Сначала пашут, несколько раз. Чтобы сорняки извести. Потом навоз в поле кладут, потом зерно уже, а потом боронят. Борона, это такая вещь…
— Да знаю я, как она выглядит! — Отмахнулся я. Виктор и барон Шорк обменялись странными взглядами. Типа где это король их, не так много лет от роду которому, видел‑то такую вещь, как борона? Во дворце‑то вроде не на каждой стенке развешаны…
— Коротыш! Ждан тебе борон сделал?
— Сделал, Ваше Величество, много, в этой деревне точно хватит. И вил сделал, и топоров, и плуг сделал тоже. И гвоздей ещё сделал много. Всем хватает.
— Вот и хорошо.
Посетили и восстановленный виноградник, где крестьянки как раз заканчивали вязать разбитые перекладины. Поглядели на дома крестьянские, когда‑то побитые и порушенные мародерами из Мойки, а теперь восстанавливающиеся.
Вот и небольшой алтарь, крестьянский. В центре деревни большой дом, вроде как храм, а там неглубокая чаша с горстью зерна и статуэтка, в половину человеческого роста. Крутобедрая квадратная женщина с простым лицом. Керр, богиня плодородия.
По совету Коротыша, положил в чашу мелкую золотую монету. Дар.
Крестьяне увидели, перешептались, но дальше того у них не пошло.
Пока суд да дело, начало темнеть.
Я глянул на небо. Ни облачка, но уже потемнело. Скоро уже вечер… Ночь, то есть. Пока бы и до дому, до хаты. Хотя… Хотя у меня осталось ещё одно дело, небольшое, но дико важное. Я ради него и плелся в даль такую.
— Ладно, поехали мы потихоньку…
— Ваше Величество, вот тут крестьяне собрали немного… — На круп лошади Виктора легли два набитых мешка. — Уж не побрезгуйте…
— Да ни в коем случае. Поехали помалу. Проводи нас до околицы, хорошо?
Дождался, когда вокруг нас было не очень много народу. Только свои. И остановил лошадку.
— Лана. — Сказал я.
— Да, Ваше Величество.
— Вот это твоя деревня. Твоё баронство.
Ну да, выбрал я это место не случайно, конечно же. Три деревеньки вот тут когда‑то принадлежали барону Седдику Гор. Вот даже небольшой замок на холме… Тоже их. От двух других только развалины остались, откупщики все разорили, даже дома пожгли. А вот эта больше всех сохранилась.
— Что? — Девушка, которая до того пребывала чуть в себе, внезапно очнулась и теперь ошарашено на меня глядела.
— Ничто. Это твоя земля. Понимаешь меня? Крестьяне, правда, не твои, я их собрал с бору по сосенке. Через пять лет они тебе будут платить налоги. Тебе лично. Ну а ты уж сама решишь, что да как.
— Ваше Величество, это огромная честь… — Глаза девочки вдруг наполнились слезами.
— Пойдем‑ка. — Я ловко подхватил её смирную лошадку за уздцы, отъехал в сторону, чтобы ничего не было слышно, предварительно сделал знак барону Шорку. Тот все понял правильно, стал мирно так оглядывать окрестности и ещё более мирно глянул на Веру. Та сразу же сделала вид, что она просто прогуливается.
— Ну… Ты чего, а? — Глупо спросил я.
— Папу… Вспомнила.
— Ну вот… — Я ощутил укол совести в сердце. Довольно‑таки неприятное чувство оказалось. — Лана… Это то, что я могу для тебя сделать. Закладные грамоты… Ну, они пропали, считай. Это твоё. Этим владела твоя семья. Я верю в то, что ты распорядишься этим мудро и…
— Я не хочу! — Она сказала чуть громче, чем надо, и дернула повод. Лошадка её недоуменно всхрапнула, переступила с места на место.
— Что ещё за новости? Ты это… Тише давай, нечего так кричать, ладно? — Я протянул руку, жестом, подсмотренным у Веры, потрепал лошадку Ланы по шее. Помогло, та покосилась на меня, осталась стоять на месте.
— Почему не хочешь? А чего же ты хочешь?
— Я хочу научиться сражаться так же хорошо, как и мой отец. — Пылко ответила та, словно только и ждала такого вопроса от меня. — Я хочу… Я хочу участвовать в битвах. Я хочу быть смелой и сильной!
— Это зависит только от тебя, Лана. — Выдавил из себя я, глядя на её загоревшиеся глаза.
— Тебе это не нравиться, Седдик? — С ней‑то мы уже давно на "ты" договорились.
— Нет, не нравится! — Честно ответил я. — Я… Я не хочу, чтобы твоя жизнь сложилась несчастливо. Потому… Потому вот для тебя хозяйство небольшое. Для тебя и книги, в которых описывается, как да что. Читать я тебя научу, сама там вряд ли разберешься. Командуй! Помоги мне, на кого мне рассчитывать‑то? Коротыш всего лишь крестьянин, не очень у него душа к тому лежит. Граф Слав тоже не хочет этим заниматься. Волин, который хоть что‑то в этом понимает, так тот давно в гвардии закопался, ходят строем туда, сюда… А ты подними мне это хозяйство. И если через два года картошка хорошо расти будет, и крестьяне будут сыты и довольны — то я клянусь тебе, выполню любое твоё желание!
А скорее всего, ты об этом через два‑то года и забудешь. Может, и парня хорошего встретишь…
Та, все с такими же горящими глазами, яростно кивнула мне.
— Король дал слово!
— Дал–дал. — Подтвердил я.
К своим мы вернулись быстро.
— Ну, почтенный Коротыш, вот представляю тебе хозяйку земель этих. Баронесса Лана Гор.
— Уважаемая баронесса. — Чуть поклонился Коротыш, очень вежливо. — Что вы намерены делать с землями?
— Ааа…
— Управлять. — Ответил за неё я. — Баронесса поклялась мне только что, что справиться с управлением землями мудро и справедливо. Почтенный Коротыш будет её слушаться, а баронесса будет учиться. Если у баронессы за два года народ не перемрет от голоду, не разбежится и не будет на неё жаловаться, то я выполню то желание баронессы, о котором она просила. Кстати, крестьяне не её крепостные, они всего лишь арендаторы. Но слушаться обязаны.
— Понятно, Ваше Величество… — У Коротыша на лице промелькнуло предчувствие тяжелых времен
Ну да, вот один разговор закончен. До города не так далеко, ещё не осела пыль от отосланного мною отряда стражи — ибо я не хотел, чтобы они были свидетелем моего разговора с Виктором.
Потому как соратник мой выглядел далеко не очень хорошо. Глаза уж больно запали, все дела выполнял рьяно и с упорством ненужным. Надо потренировать гвардию — вот идем сюда, тут тренируемся, пока не упадем. Надо сформировать обоз с гранатами для графа Лира, который засел в Ореховой — вот пожалуйста, день и ночь бегает от замка к мастеру Виктору и обратно, но обоз в срок. Надо ещё что‑то — тоже с таким же фанатизмом решает, и уж не знаю, когда и отдыхает.
Естественно, что до темноты не успели.
— Разобьем лагерь тут. — Приглядел я хорошее место. Поляна, чуть в стороне от дороги. И дорогу видно, и на взгорке, ручей вроде бы рядом заметен.
