– Сапоги! – взвопил Жуга, отчаянно отпинываясь и отмахиваясь от наседавших тел. – Скорей обуйтесь!.. Хансен! Ноги!!!
Крича скорей от омерзенья, чем от страха, Жуга с остервенением работал топором, стараясь не пустить противника к ручью. На смену убитым тут же лезли новые. Маленькие тела с шипеньем и писком сталкивались в узком проходе. Обернуться не было возможности, оставалось лишь надеяться, что Орге с Хансеном сумеют защититься.
Хансен торопливо бил кресалом. Наклонился, раздувая трут. Увидел сбоку, как Жуга упал под грузом нападавших, и теперь ошалело смотрел, как копошащаяся куча медленно раскачивается и вспухает изнутри. Через мгновенье холмик лопнул как нарыв. Рыжее чудовище приподнялось, взмахнуло топором и выстрелило телом словно камнем в мешанине рук и ног. Движенья травника, казалось, сделались ещё быстрее.
– Зажигай! – вопил двараг, орудуя ножом. – Гертруда, зажигай!
Хансен наконец сосредоточился и выкрикнул заклятие. Трут вспыхнул, вспышка света озарила всё вокруг. Свеча занялась. Нападавшие вдруг разом развернулись и исчезли так быстро, словно растворились в толще камня. Ещё мгновение травник стоял с топором наготове, вслушиваясь в писк и удаляющийся топот, затем обернулся. Похоже, свет и был причиной столь стремительного бегства.
Хансен поднял свечу.
– Чёрт… Жуга, ты где? – спросил он, всматриваясь в темноту. – Ты цел, Жуга? Да не молчи же, чёрт тебя дери! Ты цел?
– Не знаю. – травник выступил из темноты. Ноги его ниже колен были залиты кровью, штанины превратились в лохмотья.
– Ноги…
– Вроде, не достали.
Хансен облегчённо перевёл дух, хотел ещё что-то сказать, но горло вдруг перехватило. Он опустил глаза.
– Свет, – сказал Жуга. – Неси сюда свечу.
Хансен с Орге медленно приблизились. Травник нагнулся над убитыми. Перевернул лицом вверх одного, другого и выпрямился.
Помолчал.
– Это и есть твои скафены, Орге?
Маленький гном ничего не ответил. Казалось, он был потрясён.
Пересыпанные белым крошевом грибов, лежащие тела казались совершенно обнажёнными, лишь у двоих или троих виднелось что-то вроде поясов из кожи. Ростом подземные твари оказались травнику гораздо меньше, чем по пояс; они на полголовы были ниже Орге. Густые, слипшиеся от крови волосы покрывали серую рыхлую кожу с ног до головы, спадая на спину неровной гривой. Голые и сморщенные мордочки со вздёрнутыми длинными носами и огромными глазищами почти ничем не напоминали лица. Ни у кого из них, ни выше пояса, ни ниже не виднелось ни малейших признаков какого-либо пола.
– Господи… – пробормотал ошеломлённо Хансен. – Господи… Они же не женщины и не мужчины… Что это такое, Орге? Что это такое?
В его голосе слышались тихие нотки истерики.
– Гринты, – пробормотал маленький гном и медленно встал. Руки его дрожали. – Яганы… Рабочие особи. Как пчёлы или муравьи. Имир, я даже никогда и подумать не мог, что все эти истории – правда!
– Но… но… – Хансен поднял голову. – Но… кто же их тогда рожает?
Орге побледнел, затем вдруг резко развернулся и схватился за горло. Его вырвало.
– Яд и пламя… – Жуга перевернул ногой ещё одно тело и сплюнул. – Яд и пламя. Неужели Ашедук мечтал быть царём над… этими?
Он поднял с полу узкий длинный нож и тронул пальцем лезвие. Покосился на свои ноги, все в порезах и в укусах, медленно проковылял к ручью и стал смывать с них кровь и грязь, шипя сквозь стиснутые зубы. Хансен было сунулся помочь, но травник отмахнулся от него: «Я справлюсь. Стерегите выход». Тем не менее, Орге всё равно подошёл к Жуге. Положил руку ему на плечо.
– Лис, – сказал он очень тихим и серьёзным голосом, – я никогда не видел ничего подобного. Не возьму в толк, как они могли дойти до такого.
– Грибы, – сказал вдруг Хансен. Подождал, пока оба они не повернулись к нему, и пояснил: – Мутации. Грибной токсин – сильнейший мутаген. Чёрт знает, чем они питались все эти чёртовы века. Такие изменения в организме трудно объяснить одним застоем крови. Возможно… Возможно… Чёрт, я совсем ослабела.
– Хансен, хватит, – мягко, но решительно прервал его Жуга. – Хватит. Мне не хочется сейчас выслушивать ненужные учёности. Они есть, и этого достаточно. Что будем делать?
Орге решительно нахмурил брови.
– Надо найти Ашедука, – сказал он. – Найти, во что бы то ни стало. Будет настоящим кошмаром, если ему удастся сплотить этих тварей. Если вы не захотите, я пойду один.
Хансен промолчал.
– Значит, идём искать, – резюмировал Жуга. – Не отпускать же тебя одного.
– Послушайте, – Хансен всё-таки решился. – Мне кажется, не нужно этого делать. Наши руки в гнезде гадюк. Их слишком много, этих скафенов. Вряд ли Ашедук сумеет с ними договориться, я в это не верю. Они почти что звери, я даже сомневаюсь, что у них есть язык. Может статься, что Ашедук уже мёртв…
Неясный шорох в темноте заставил всех вскочить, а Хансена – умолкнуть. Жуга от неожиданности поскользнулся, сел в ручей и выругался.
– Аш'дук агриш, – тихонько пропищали из темноты. – Аш'дук лик-лик. Аш'дук зилиб'ар мирза-мирза? М?
– Чёрт меня подери, – пробормотал Хансен. – Чёрт меня подери…
Мохнатое тельце медленно, на четвереньках выползло из темноты. Блеснули чёрные прищуренные любопытные глаза. Веки моргали часто-часто. На лбу пришельца багровела огромная шишка. Скафен замер, оглядел по очереди всех троих и оскалился, что наверное должно было обозначать улыбку. Вновь полились шипящие и щёлкающие звуки.
– Орге, что он говорит?
– Белиберду, – угрюмо бросил гном. – Я разбираю только, что Ашедук им вроде бы как обещал еду. И говорит, что Ашедук хороший. Хороший-хороший… Тьфу, дерьмо какое. Остального я не понял.
– Агриз-агриз, – понимающе закивало существо и протянуло руку. – М?
Орге повернулся к травнику.
– Дай ему чего-нибудь зажрать. Быть может, он покажет нам дорогу.
– Чёрт меня подери, – бормотал Хансен. – Чёрт меня дери…
***
– Она была там. Она всё время была там. Я всё не мог взять в толк, с чего это мне вдруг взбрело в башку лезть под землю, а она влекла меня, она не только управляла нами, но сама нуждалась в нашей помощи. Я как-то позабыл о том, что Рик был должен полететь. Но даже если б я задумался об этом, мне и в голову бы не пришло, что это значит!
Ашедук… Он больше повредил себе, чем нам, когда украл мой меч и АэнАрду. Он был Охотником, Ночным Охотником, его фигура двигалась по чёрным клеткам. Он шёл на перехват. А я не знал, что то, что мы делаем – это отвлекающий манёвр… Герта так и сказала тогда: «отвлекающий манёвр», как будто это целая армия была, а не один трахнутый гном, страдающий от мании величия. Но мы могли и опоздать. О, да, ещё как могли! Ведь он уже сколачивал свою армию, собирал своих чёртовых пешек. И когда мы догнали его, я не знал, чего мне опасаться – моего меча или эльфийской АэнАрды. А оказалось, опасаться надо было совсем другого… И совсем даже за других.
