— Вы останетесь на ужин? — спросил судья Гоэллона.
— Я выезжаю завтра на рассвете… а, впрочем, благодарю за приглашение и с удовольствием его принимаю. Будет о чем вспомнить на севере, господин Форн.
— Вы слишком любезны, герцог, мой скромный дом едва ли достоин подобной чести. Кертор улыбнулся. Скромным назвать роскошный особняк можно было только в шутку или напрашиваясь на комплимент. По правде говоря, дом был слишком роскошен, слишком богато обставлен — новизна обстановки бросалась в глаза.
Лепнина, отполированные до золотого блеска перила, канделябры, люстры, статуи из сахарно-белого литского мрамора, диваны, обитые хрустящей новехонькой парчой… Обстановке недоставало того вкуса, которым отличались дома Гоэллона, Алларэ, Скоринга, а также многих рядовых владетелей, веками живших в столице. В жизни часто так случалось: в одном месте избыток, а в другом — недостаток. Скромным можно было бы назвать разве что тщедушного редковолосого хозяина с его суетливыми заискивающими манерами, совершенно не годными для верховного судьи Собраны. Впрочем, и тут все портила «отделка». Красный с синим кафтан Форна, вассала Скорингов, не осмелился надеть бы и Кертор, считавший себя красивым — побоялся бы, что тафта затмит его внешность. Вообще двуцветные кафтаны вышли из моды лет сто назад, войти в нее вновь пока что не успели, да и не похожему на голодную крыску судье было числить себя в законодателях моды. А вот ярко-салатовую камизолу с разрезами на рукавах, в которых просвечивала нежно-кремовая шелковая рубаха, к красно-синему кафтану не надел бы и Реми Алларэ, а если бы и надел, то распрощался бы с репутацией эталона вкуса на несколько лет. Третьей ошибкой судьи было соседство с герцогом Гоэллоном. Серо-стальной кафтан, иссиня-серая камизола с рядом мелких пуговиц из черненого серебра, от запястья до локтя и от горла до середины бедра, — вот и готовы для Форна веревка с мылом. Под руку с Гоэллоном судья смотрелся, как огандская птица павлин рядом с коршуном. Флэль Кертор предпочитал павлинам, цесаркам и петухам коршунов и орлов.
— Вы уезжаете, герцог? — запоздало удивился молодой человек, решив, что довольно ворчать на нелепого хозяина: настроения от этого не прибавляется, только наоборот. Возможно, потом можно будет повеселить Мио Алларэ… а можно и пожалеть смешного, но радушного господина Форна. Хотя, если Флэль его и пощадит, не пощадят другие. — Это неожиданность…
— Да, для меня это тоже стало неожиданностью, — коротко хохотнул герцог. — Представьте себе, Кертор: я отправляюсь в Саур, чтобы возглавить северную кампанию.
— Вас можно поздравить с чином маршала? — ляпнул Флэль первое, что пришло в голову. Может быть, Руи пошутил? Он известный острослов, причем порою высказывается с настолько серьезным видом, что многие попадаются…
— Поздравить можно его величество — с созданием потрясающего прецедента.
Меррес — маршал, а я — главнокомандующий без офицерского чина. Прелестно, верно, Кертор?
— У его величества — необычайно тонкое чувство юмора, — принужденно улыбнулся керторец. — И необыкновенная забота о своих подданных. Маршал похудеет от огорчения, узнав, что ему придется подчиняться штатскому.
— О! Об этом я не подумал, когда возражал против вашего назначения! — сообщил Форн. — Признаю свою недальновидность.
— Так-так-так, — рассмеялся Руи. — Я начинаю понимать, что обречен стать заложником маршальского чрева. Неожиданный поворот событий, господа!
— Касательно чрев, точнее, чревоугодия — прошу к столу! — повел рукой Форн, и у керторца вновь запестрело в глазах. Шевелиться в столь ярком наряде было противопоказано. Ужин, как и ожидал Кертор, оказался весьма вкусен, но на редкость скучен. Флэля усадили напротив герцога, разговаривать через супницы и подносы было неудобно, а остальных гостей он едва знал в лицо и по фамилиям. Герцог вопреки обыкновению не веселил окружающих забавными историями и шутками, он мало ел, и еще меньше пил — не отпил и трети второго бокала вина, хотя оно и было на редкость славным. Трофейное тамерское, как объяснил хозяин дома. Среди захваченных в Четверном море кораблей оказался и торговый, нагруженный бочками с вином. Должно быть, он не собирался участвовать в морском сражении, а мирно шел в Оганду со своим грузом, но вот беда — угодил в плен. Груз был продан наряду с другими трофеями, и управляющий владения Форнов через своих бруленских родственников купил две бочки. Ради его дегустации гостей и позвали.
— Типичный случай наказания непричастных, — улыбнулся, услышав историю напитка, герцог Гоэллон. Особого веселья эта шутка не вызвала — скорее уж, прозвучала мрачноватым намеком на текущие дела Собраны. После ужина, когда гости расселись в креслах гостиной, Кертор с бокалом все того же вина, настоянного на вишневой и сливовой косточках, подошел к герцогу и сходу выпалил:
— Я отправляюсь с вами!
— Не пейте больше, Кертор, — с ядовитой улыбкой посоветовал Гоэллон. — А то, неровен час, проснетесь на корабле, идущем в Хоагер…
— Я не пьян, — качнул головой Флэль. — Хотите, произнесу скороговорку?
— Хочу! — обрадовался герцог. — Ну-ка, повторите: цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла…
— Цапля чахла, сапла чохла, чапля… тьфу!
— Ну вот, а говорите — не пьяны. Сапла чохла, м-да… Хорошее вино делают в Тамере, легко пьется, но кружит голову.
— Герцог, я не шучу. Я действительно поеду с вами!
— Еще одна реплика на ту же тему — и вы поедете в Кертору к отцу и барону. Под конвоем, — дернул щекой герцог.
— Почему вы позволяете себе разговаривать со мной, как с ребенком?! — возмутился Флэль. Наверное, вино и впрямь обладало неким коварством, но Гоэллон-то не пил, и терпеть публично нанесенную им обиду молодой человек не собирался.
— Потому что вы и есть ребенок, — холодно ответил Руи. К креслу, перед которым стоял Кертор, начали подходить гости, и в первых рядах — хозяин дома. Форн с неловкой полуулыбкой внимал беседе, тон которой накалялся на глазах, и явно не знал, что с этим делать.
— Это оскорбление я терпеть не намерен! — объявил Флэль, с огромным трудом пытавшийся осознать, что же вдруг ударило ему в голову. Вино? Ледяное презрение и пренебрежение в серых глазах спокойно сидевшего в кресле Гоэллона?
— Я не дерусь с детьми, — герцог небрежно отмахнулся.
— Я совершеннолетний и намереваюсь вам это доказать!
— Что же, у вас с собой метрика? — приподнял брови герцог.
— О моем возрасте вы спросите у моей шпаги!
— И где же она?
— Внизу. Надеюсь, и ваша там же. Приглашаю вас спуститься во двор.
