обычной ситуации меня бы не смутил расклад, где четверо против одного. — Ответил Олаф. — Но вы все — оборотни, при этом двое из вас — бывшие члены спецподразделений, и еще здесь ты.
Никки кивнул, принимая комплимент.
— Почему речь только о четверых? — Поинтересовался Эдуард.
— Ты хочешь узнать, кто из нас лучше. Ты этого не выяснишь, если нападешь на меня в группе.
Я покосилась на офис позади нас.
— Нам надо пойти куда-нибудь в другое место, чтобы продолжить этот разговор.
— Согласен. — Поддержал Эдуард.
— Конечно. — Согласился Никки.
— А ты не будешь спорить с тем, что он не включил тебя в список своих возможных противников? — Поинтересовалась Эйнжел.
— Не тогда, когда мы торчим перед офисом шерифа. Так что давайте-ка еще раз. Каких гарантий ты хочешь, Отто? — Спросила я.
— Твое слово чести и… Теда, что мне не причинят вреда, если я пойду с вами.
— Я дам тебе свое слово чести, но при условии, что ты не попытаешься напасть на нас первым.
— Я не стану пускать первую кровь. — Ответил Олаф.
— Обещаешь? — Уточнила я.
— Даю тебе слово.
Я кивнула.
— Окей.
— И ты просто поверишь ему на слово? — Удивился Кастер.
— Отто свое слово держит, так что — да.
— А слово чести остальных тебе не нужно? — Поинтересовался у Олафа Кастер.
— Я знаю, что Анита и Тед свое слово держат. — Ответил Олаф. — Я почти уверен в том, что слово чести Никки ничего не стоит. Он слишком хорошо лжет. Остальных я не знаю, так что не могу доверять вашему слову. — Он повернулся к Эдуарду и спросил. — Ты дашь мне свое слово, Тед?
Эдуард посмотрел на него серьезно и молчал пару секунд, затем кивнул.
— Я даю тебе свое слово.
Олаф улыбнулся, и эта улыбка была почти нормальной, как если бы он был искренне рад.
— Куда мы отправимся, чтобы поговорить?
— Я думал, ты захочешь, чтобы мы пошли к тебе в номер. — Сказал Эдуард.
— Я еще не снял себе номер.
— Здесь, в Ханумане, выбор номеров небольшой. — Заметил Итан. — Мы сняли себе два со смежной дверью в гостинице.
Мы все переглянулись между собой, и, кажется, определились с местом для разговора. Это было как раз вовремя, потому что на крыльце появился Ледук.
— Что за хрень? — Возмутился он. — Я же сказал, что это дело больше не сверхъестественное, так что маршалы могут остаться, но остальные пусть проваливают.
— Представители сверхъестественной ветви могут назначать себе помощников, а они прираваются к маршалам. — Напомнила я.
Шериф покачал головой, держа пальцы на своем ремне, и этот жест казался отработанным, но немного неловким, потому что лишний вес он набрал недавно, и еще не успел к нему привыкнуть.
— Если в этом деле больше нет сверхъестественного элемента, то ни хрена. Единственная причина, почему вы все еще здесь, это ордер в вашем кармане. Как только он перестанет действовать, вы все отсюда свалите.
— Шериф, мы сейчас в такой глубокой законодательной «серой зоне», что я даже представить себе не могу, когда мне уже можно будет отсюда свалить.
Эта фраза заставила его невольно рассмеяться.
— Что ж, полагаю, с этим я спорить не могу, но мне известно, что вы можете назначать себе помощников в том случае, когда ситуация серьезная и маршал на охоте один, так что ему нужна подмога. Насчет этого дела я уже ни в чем не уверен. Вы должны были охотиться Бобби, а в итоге здесь вообще нет ни одного монстра.
— Вы правда верите в то, что люди, которые убили Рэя Маршана, не монстры? — Спросила я.
Остатки улыбки исчезли с лица Ледука, и он вдруг показался изможденным и старше, чем был. Это было из таких дел, которые по-настоящему тебя выматывают.
— Я вас понял, Блейк. А теперь берите свой резерв и проваливайте.
Эйнжел подплыла к нему.
— Ох, Дюки, ты будешь скучать по мне, когда я уйду.
Улыбка вернулась на его лицо.
— Ну разумеется, я буду скучать по тебе, Эйнжел. Какой бы из меня был джентльмен, если бы я ответил иначе.
Она поцеловала его в щеку так, как вы целуете своего дядю, с той только разницей, что от поцелуя Эйнжел остался четкий красный отпечаток ее губ.
— Ты всегда джентльмен, Дюки. — Сказала она, и ее голос прозвучал куда более хрипло, чем нужно.
Шериф покраснел так, что его щека слилась с отпечатком ее помады. Эйнжел была хороша.
Место, в котором мы сняли номера, несло в себе все очарование сетевых гостиниц, то есть, вообще не было очаровательным, но здесь хотя бы было чисто. Каждое окно выходило на густой зеленый лес, полный вечнозеленых деревьев, которые упирались в окутанное облаками голубое небо — у нас в Миссури таких деревьев не было. Вид из окна компенсировал посредственность номера. Я могла представить, как просыпаюсь здесь, чтобы пойти в поход, понаблюдать за птицами и, следуя за запахом воды, найти ближайшее озеро. Так много возможностей, но ни одной из них я не собиралась воспользоваться. Когда ты путешествуешь, как маршал, то занимаешься только делами. Вид иногда красивый, порой даже чудесный, как сейчас, но это не имеет значения. Если только мне не предстоит выслеживать оборотня в лесу, все это я с таким же успехом могла бы наблюдать на большом экране телека под какую-нибудь нью-эйдж музыку.
— Анита. — Окликнул меня Эдуард со спины, и по тону я поняла, что это был не первый раз, когда он меня позвал.
— Прости, Эдуард. Что ты сказал?
Я отвернулась от окна и оглядела комнату. Смешно, что мы действительно намеревались обсудить то, зачем здесь собрались, как будто я реально когда-нибудь займусь сексом с Олафом. Но, поскольку он был оборотнем и мог почуять нашу ложь, нам следовало притвориться, что шанс на то, что мы с Олафом начнем встречаться, не был равносилен тому, что в аду пойдет снег.
Никки стоял привалившись к стене рядом со мной, чтобы у него был хороший обзор на комнату и окно. Мы находились на пятом этаже, но я сама видела, как оборотни забираются по стенам зданий куда выше этого. Эдуард сидел в углу королевских размеров кровати недалеко от Никки и меня. Эйнжел сидела рядом с ним, но она сняла туфли и забралась на постель с ногами, чтобы упереться спиной в изголовье кровати и подушки, которые она подложила себе сзади. Олаф расположился на краю диванчика, который стоял практически в ногах у кровати. Кастер стоял у двери, которая была смежной для наших номеров. Он
