Пара убитых током и один пристреленный – этого оказалось достаточно. Так они теперь там и обретались, наладив нечто вроде самоуправления под главенством своих же офицеров.
Положение у них, если подумать, было непонятное. Поскольку, с одной стороны, воевать они с нами явно никак не собирались. А с другой – дожидаться согласия старейшин на союз можно было долго.
А старички уперлись крепко. Уж больно сильно, надо полагать, обидел их тот факт, что я как джинн не пожелал признать их короля настоящим.
Чурбаны упрямые. Да если бы Шеро на меня не кидался с мечом – стал бы я его убивать? А теперь изволь вертеться ужом и готовиться сразиться с целой дивизией. Из-за чьего-то нежелания поступиться принципами.
Не могу сказать, что настроение мне это улучшало. Скорее наоборот. Причем никто мне так и не удосужился объяснить причину раскола в лагере эльфов в связи с появлением новой Повелительницы.
Забава просто молчала. А остальные, похоже, знали не больше моего. Добраться же лично до старичков или хотя бы до тех людей Забавы, что перешли на нашу сторону, просто элементарно не хватало времени.
С Забавой тоже не удавалось нормально поговорить. Та радость, с которой она встретила мое появление в шатре у старейшин в первый момент, словно куда-то испарилась. Мне оставалось только гадать куда. Все наши контакты свелись в итоге к чисто деловым вопросам. И ими ограничивались. В конце концов я решил, что это все из-за раскола в стане Первых.
А что я мог сделать в этом отношении? Ровным счетом ничего.
Тем более что положение дел на фронте заботило меня в гораздо большей степени. Поскольку ситуация все больше и больше обещала обернуться настоящей бойней. Если Капка и его магистры хотя бы вполовину так же упрямы, как старейшины. Или упорны. Что очень даже было вероятно – достаточно вспомнить реакцию на меня у всех без исключения встретившихся здесь.
Так вот, если оно так, а похоже, так и есть, то идти на какие-либо переговоры Капка не согласится. Без того чтобы мы перестреляли половину его людей у него на глазах. Хотя бы.
Я бы перестрелял. Будем честными. Смущало меня именно это. Причем опять же не само действие, а его бессмысленность. Бесполезность. Но какой другой способ можно придумать в убеждение?!
Я думал об этом все время. А когда удавалось, всегда старался обговорить лишний раз с вояками. По-моему, я им даже слегка надоел с этим делом.
Но ничего не придумывалось.
– Ну как мы иначе утвердим Дарека в Остраве? – спрашивал меня Аниз в ответ на все мои разговоры. – А без подвластной страны он никто, по сути дела. Как бы он ни назывался и какой бы шлем ни носил. Всякий будет хотеть прибрать его к рукам.
Я было предложил сделать его королем Крунира, но это предложение Аниз отмел вообще с порога, что называется.
– Ну какой он здесь король? Сам посуди. Прежняя Хозяйка и старейшины сделали все, чтобы заполучить шлем. На что им Дарек? А у Забавы, похоже, власти в собственном народе вообще почти что нет. И опять же на что ей Дарек в качестве короля над ней? Единственным государством, где он мог бы уверенно править, является Острава. И никакого другого взамен нет. А бежать и скрываться, как я уже говорил, со шлемом в руках – себе дороже. Нам просто ничего иного не остается, как захватить Остраву.
Нельзя сказать, чтоб он меня не убеждал. Каждый раз. Но каждый раз во мне потом начинал шевелиться червячок сомнения. Снова выраставший в размерах и понуждавший меня к очередным раздумьям.
Сам Дарек, занятый ничуть не меньше меня – освоением шлема, – соглашался со мной. Но тоже не видел никакого другого варианта.
– Ты ведь сам заставил меня надеть эту штуку, – сказал он как-то. – В другом случае у нас, может быть, и был бы выход.
Правда, больше он такого не говорил. Но настроения мне это не улучшало. И ведь, в самом деле, кто за язык тянул? Но по обстановке тогда выхода не было тоже. Так что нечего на старое ссылаться.
Я пытался говорить даже с Ангрестом. Но молчаливый граф Газа этими вопросами не заморачивался вовсе.
– Дарек должен править в Остраве, – сообщил он с решимостью Катона – не то старшего, не то младшего, утверждавшего, что Карфаген «эссо делендум», как известно. И я отступился.
И еще вопрос, на сладкое: что потом, после победы, делать с теми же старейшинами? Которые, вне всякого сомнения, начнут подпольную, а то и партизанскую борьбу с Дареком и Остравой?
Перебить их всех? По принципу Иосифа Виссарионовича: есть человек – есть проблема, нет человека – соответственно и проблемы нет.
Но боюсь, в этом случае партизанскую войну со всеми нами начнет уже Забава. И мы лишимся весьма ценного союзника, заимев серьезного врага. Нам это надо?
С такими вот вопросами, практически одурев уже от них, я каждый раз отправлялся спать, чтобы наутро включиться в вертящуюся карусель по новой.
Но внезапно как-то раз это течение событий оказалось нарушено самым решительным образом.
Я, как обычно, улегся спать после непрерывных забот. И мгновенно провалился в бесчувственный, черный сон без сновидений. Как всякий уставший человек.
Пробуждение поэтому вышло медленным и отстраненным. Я не сразу понял, где я и что я. Но затем армейская память напомнила о себе, и я услышал крики часовых: «Тревога!» И сон мгновенно улетучился. Как сдернутый.
Я кувыркнулся к автомату – спал я, по счастью, одетым, – схватил оружие и только затем сунул ноги в ботинки, утоптав туда же шнурки. Да, сапоги на такой случай куда сподручнее.
А окончательно проснувшийся мозг уже отмечал, что в лагере и впрямь определенный непорядок. Мелькали тени, слышался лязг сталкивающегося оружия. Крики и стоны. Шел бой. Кого с кем? Туча предположений разом пронеслась у меня в голове, завершившись, как по заказу, лопнувшим совсем рядом фаерболом. Вот ничего себе!
Я не стал больше раздумывать, надвинул на глаза ноктовизор и вывалился наружу из палатки. Как раз вовремя, чтобы разобрать перед собой здоровенного ощетинившегося волка.
Волк прыгнул. Я повел стволом. «Калашников» коротко протарахтел. Я отскочил в сторону, сменил патроны и добил упавшего оборотня. А за ним сразу – второго. Больше никого не было.
Шум боя раздавался где-то неподалеку. Рядом, у палатки Дарека и Рэры, толпился караул. Похоже, они тоже с кем-то только что дрались.
– Что с королем? – спросил я, подходя. Спрошенный отшатнулся при виде моей украшенной прибором головы, но потом узнал. Рядом оказался Аниз на руках у двоих своих ординарцев. С непокрытой головой и без плаща.
– Все в порядке, Гар, – ответил он. В это время из полога появился сам Дарек. Приглядевшись, кивнул нам.
– Что случилось? – поинтересовался я, продолжая вслушиваться. У окраины лагеря продолжал раздаваться шум, постепенно отдаляясь. – Кто напал?
