Дорога, по которой ехали путники, в какой-то момент расширилась и друзья оказались у развилки. Воздух заметно посвежел. Запахло большой водой. Скахет спешился и подошёл к покосившемуся столбику. Пошарил рядом с ним в траве и нашёл давно отвалившуюся деревянную табличку.
— Что там? — Колин и не подумал покидать седла.
— Не разобрать, — воин зашвырнул деревяшку подальше.
— Ну и куда нам? Прямо или направо? — сержант откупорил флягу и сделал большой глоток. День обещал быть жарким.
Ничего не ответив, Скахет подошёл к своему коню и достал из седельной сумки кожаный свёрток.
— Только не говори, что ты собрался перекусить, — отмахнувшись от слетевшейся на пот мошкары, Колин тяжело спрыгнул на землю и подошёл к другу. Вопреки его ожиданиям в свёртке оказалась не еда, а сложенная вчетверо бумажная карта.
— Откуда сие добро? — сержант опустился рядом с воином.
— Худгарад, верлы его дери, весьма запаслив, — хмыкнул Скахет, остановив палец на похожей развилке. Колин проследил за его жестом и отметил, что над самым пальцем расположились две большие синие кляксы. Он указал на них и поинтересовался:
— Кто-то вино пролил?
— Это озёра, — не принял шутки воин. — Верхнее и Нижнее. Судя по карте, дорожка, что бежит направо как раз и приведёт нас к Нижнему озеру.
Колин склонился над картой и попытался прочесть надписи. Как и следовало ожидать, ему это не удалось. Вальдрес хотя и помог с изучением языка, но его помощь распространялась лишь на устную речь. Письменность, увы, так и оставалась непонятными закорючками на листе. Разочаровавшись, сержант сдвинул палец вправо и спросил:
— Мы выехали отсюда?
— Да, это Нефлис — порт Заозерья. Кстати, теперь понимаешь, почему оно так называется? — Колин кивнул и, проведя пальцем по дороге от Нефлиса до развилки, на которой они оказались, поинтересовался:
— Если верить карте, то у нас одна дорога — через вот этот лес, — палец уткнулся в нарисованные деревья, которые с западной стороны огибали Нижнее озеро. — А дальше куда?
— А дальше в Сион, оттуда в Скавелл, а там уже и прямая дорога до столицы.
Воин бережно сложил карту, завернул её в кожу и, поднявшись, изрёк:
— Предлагаю сделать небольшой крюк и переночевать у воды. Помоем лошадей, сами искупаемся… Что скажешь?
— Я только за, — не стал спорить сержант. Ему и самому до безумия хотелось смыть въевшийся в тело пот бесконечных тренировок.
— Вот и славно, — Скахет запрыгнул в седло…
Поздним вечером друзья выехали на широко растянувшийся пологий холм. Впереди, у линии горизонта сверкало в лунном свете тёмное зеркало. Его гладкая поверхность впитывала серебряные лучи, блестя ласковым перламутровым блеском подобно драгоценному камню, заботливо уложенному в чёрный бархат ночи.
— Что это? — спросил Колин, отряхиваясь от наваждения.
— Нижнее озеро, если верить карте. До него не больше отрезка свечи ходу.
Скахет не ошибся. Через час размеренной ходьбы они выехали на юго-западный берег Нижнего озера. Спешившись, путники расседлали лошадей, задали им остатки корма, поели сами и стали готовиться ко сну…
Успокоив ноющий желудок, Скахет блаженно растянулся в высокой густой траве на пологом берегу озера и через мгновение уже сладко спал. А вот Колину, как назло, сон не лез в глаза, хоть плачь. Слишком празднично сверкали звёзды на бархатном пологе неба, слишком душисто пахла свежая трава, напоённая влагой ночного озера. Как ни крути, а голая земля, хоть и прикрытая травой, хорошим ложем служить не может. Промучившись с полчаса, сержант понял, что заснуть так и не получится. Он поднялся на ноги, подошёл к кромке воды и вдоволь напился.
Присмотрев тут же кочку поудобнее Колин уселся на неё и стал вдыхать аромат этой дивной ночи. Будь он художником, нарисовал бы на холсте картину, чтобы и другие могли полюбоваться. Ветра нет, луна сияет белым светом, озаряя мир почти как днём, а россыпи чистых звёзд отражаются, как в зеркале, в неподвижной глади озера. Горизонта не разглядеть, граница между землёй и водой почти неразличима, и Колина вдруг охватило странное, чуждое этому миру чувство космического одиночества. Будто земной тверди и вовсе нет, а вокруг, насколько хватает разума — только бархатная чернота, пронизанная равнодушным блеском чужих солнц и лун. Взгляд его невольно остановился на невидимой точке за пределами вязкой темноты, расплылся, а замутнённый ускользающей реальностью, мозг настроился на восприятие фантастических видений, приходящих к человеку лишь во сне.
Может быть Колин задремал, убаюканный тихим шелестом волн, а может, и нет, но только он отчётливо увидел его. Воин, появившийся перед ним на расстоянии трёх шагов, был не молод и не стар. Мужчина в самом расцвете лет, рослый, плечистый, с окладистой бородой и светлыми, почти золотыми волосами, он молча стоял в стороне. Голова его была непокрыта, доспехи, по всему видно некогда богатые, давно потеряли роскошный вид. Золочёная отделка на поясе потускнела, блеск драгоценных камней, украшавших застёжку плаща, померк. Оружия он не носил, а может быть потерял совсем недавно, потому что на поясе воина висели простые кожаные ножны, в которых не было клинка.
Колин вдруг очнулся от сладкой дремоты, вскочил с кочки и опасливо огляделся по сторонам. Вроде всё в порядке. Неподалёку сладко почивает Скахет в обнимку со своим топором. Лошади мерно пофыркивают. А прямо на водной глади озера стоит — не тонет — незнакомый воин с пустыми ножнами. Сержант почувствовал прилив гаденького липкого ужаса. Да где же это видано, чтобы живой человек ходил просто так по воде! Не иначе утопленник, не нашедший покоя, подстерегает на берегу случайных путников, чтобы заставить отомстить за себя. Колин до боли в пальцах сжал рукоять кинжала и давай по-рачьи пятиться назад. Воин не препятствовал — просто стоял и смотрел бездонными глазами, скрестив руки на широкой груди.
— Скахет! — не сводя глаз с призрака, проблеял Колин, — Скахет, сучий сын, просыпайся!
На его счастье спал воин хоть и крепко, но чутко, сразу видно жизнь в Храме прошла небезопасно. Схватив топор, он вмиг вскочил на ноги:
— Что случилось?
— У нас гости, — сержант кивнул в сторону молчаливого воина и ещё на шаг подвинулся к другу. Скахет протёр глаза.
— Где?
— Да вон, стоит на воде, видишь? Сделай с ним что-нибудь!
Воин настороженно огляделся. Один раз, другой, третий… Повертел головой. Ничего подозрительного, ночь по-прежнему сияет хрустальными огнями, вода на озере — как зеркало. Цикады мирно стрекочут в высокой траве… А рядом стоит Колин с белым лицом и трясётся, как лист на ветру.
