Я не хочу вдаваться в религиозную подоплеку всего этого и спорить о том, права она или нет, но совершенно очевидно, что даже если мы отбросим всю подоплеку, перед нами стоит проблема, с которой мы обязаны считаться. В связи с этим у меня есть несколько предложений».
Последовало обсуждение заявления Ника.
Ник внес предложение изъять из рассмотрения комитета всю теологическую, религиозную или сверхъестественную подоплеку проблемы Врага. Оно было принято единогласно.
Тогда Ник предложил, чтобы главной секретной задачей комитета было признано сопротивление силе, известной под именем темного человека. Врага и Рэнделла Флегга. Глен Бэйтмен поддержал предложение, добавив, что время от времени могут появляться и другие задачи — как например, создание Похоронного Комитета, — которые также являются очень важными. Предложение прошло единогласно.
Потом Ник внес свое самое первое предложение о том, что мы должны информировать Матушку Абагейл о всех делах комитета. Принято единогласно.
По просьбе Ника комитет перешел к непосредственному обсуждению проблемы темного человека. Ник предложил послать на запад трех добровольцев, чтобы они внедрились в лагерь темного человека и узнали, что там происходит.
Сью Стерн немедленно вызвалась быть добровольцем. После обсуждения Глен вынес предложение запретить всем членам Организационного Комитета, как временного, так и постоянного, который будет избран на митинге, участвовать в качестве добровольцев в выполнении этой задачи. Сью Стерн спросила, в чем причина этого.
Глен: «Мы все уважаем твое искреннее стремление помочь, Сюзан, но мы просто не знаем, вернутся ли те люди, которых мы посылаем, а если да — то когда это произойдет и в каком они будут виде. А пока у нас много работы по приведению в порядок жизни в Боулдере. Если ты уйдешь, нам придется вводить на твое место кого-то нового и посвящать его во все наши дела. По-моему, мы просто не можем позволить себе такой напрасной траты времени».
Сью: «Наверное, ты прав… или по крайней мере благоразумен… но иногда мне приходится удивляться, совпадают ли эти две вещи. Ты говоришь, что мы не можем поспать никого из комитета, потому что мы так чертовски незаменимы. Ну и мы просто… просто…»
Стью: «Прячемся за чужими спинами?»
Сью: «Да, спасибо. Именно это я и хотела сказать. Мы прячемся за чужими спинами, а сами посылаем туда кого-нибудь другого, кто может быть распят на телеграфном столбе, или еще что-нибудь похуже».
Ральф: «Что может быть хуже?»
Сью: «Я не знаю, но если кто и знает, так это Флегг».
Глен: «Но мы теперь политики. Первые политики новой эры. Нам остается только надеяться, что причина, по которой мы подвергаем жизнь других людей опасности, более справедлива, чем те причины, по которым прежние политики делали то же самое».
Стью: «Никогда не думал, что стану политиком».
Ларри: «Добро пожаловать в клуб».
Предложение Глена о том, что никто из членов комитета не может пойти в разведку, было принято единогласно.
После этого началось обсуждение того, каких людей следует посылать в разведку и какие задачи перед ними надо ставить.
Ларри: «У меня есть предложение. Я бы послал Джаджа Фэрриса».
Сью: «Что? Этого старика? Ларри, ты, наверное, спятил».
Ларри: «Он самый проницательный человек из всех, кого я встречал. Кстати, ему всего лишь семьдесят. Рональд Рейган был президентом и в более преклонном возрасте».
Фрэн: «Я бы не сказала, что это очень хорошая рекомендация».
Ларри: «Но он здоров и крепок. И я думаю, темный человек не заподозрит, что мы пошлем шпионить за ним какого-то старичка… а его подозрения мы должны принимать во внимание. Не удивлюсь, если узнаю, что он выставил специальных часовых, которые проверяют приходящих к нему людей на предмет их шпионской принадлежности. И кроме того — я знаю, что это прозвучит грубо, в особенности для Фрэн, — но если мы потеряем его, то нам не придется терять человека, которого ожидают впереди добрых пятьдесят лет жизни».
Фрэн: «Ты прав. Это действительно звучит грубо».
Ларри: «Я могу добавить только то, что Джадж согласится. Он действительно хочет помочь. И я действительно думаю, что он сумеет это сделать».
Глен: «Кто-нибудь еще хочет высказаться по этому поводу?»
Ральф: «Я не знаю этого джентльмена. Но, по-моему, неправильно подвергать человека опасности только потому, что он стар. В конце концов, вспомните, кто нами руководит — старая леди, которой за сто лет».
Сью: «Послушай, Ларри. Что если он проведет темного человека, а потом умрет от сердечного приступа, возвращаясь к нам?»
Стью: «Это может случиться почти с каждым. Или просто несчастный случай. По-моему, Ларри прав. Такого хода Флегг от нас не ждет. Я поддерживаю предложение. Кто за?»
Принято единогласно.
Сью: «Ну, я поддержала твое предложение, Ларри — может быть, ты теперь поддержишь мое».
Ларри: «Да, такова политика. Так кого ты выдвигаешь?»
Сью: «Дайну».
Ральф: «Какую Дайну?»
Сью: «Дайну Джургенс. Она самая мужественная женщина из всех, кого я знаю. Конечно, у нее есть один недостаток: ей еще нет семидесяти, но думаю, если мы объясним ей, в чем дело, она согласится».
Фрэн: «Да — раз уж это действительно необходимо, то она подходит для этого. Я поддерживаю предложение».
Стью: «О'кей, кто за?»
Принято единогласно.
Глен: «Номер третий?»
Ник (Ральф читает): «Если Фрэн не понравилось предложение Ларри, боюсь, мое ей не понравится еще сильнее. Я предлагаю…»
Ральф: «Ник, ты сошел с ума!»
Стью: «Давай, Ральф, читай».
Ральф: «Ну ладно… здесь написано, что он предлагает… Тома Каллена».
Общий хохот.
Стью: «О'кей. Ник берет слово. Он исписал уже кучу бумаги, так что читай, Ральф».
Ник: «Во-первых, я знаю Тома так же хорошо, как Ларри знает Джаджа, а может быть, и лучше. Он любит Матушку Абагейл. Он готов пойти ради нее на все, в том числе и на то, чтобы быть поджаренным на медленном огне. Это действительно так, безо всяких гипербол».
Фрэн: «Ну, Ник, никто же с этим не спорит, но Том…»
Стью: «Помолчи, Фрэн — слово у Ника».
Ник: «Во-вторых, Враг не ожидает, что мы пошлем шпионить за ним умственно отсталого. Ваша единодушная реакция на мое предложение может быть самым лучшим аргументом в его пользу.
В-третьих, я хочу сказать, что хотя у Тома и есть задержка в умственном развитии, он не дурак. Однажды во время урагана он спас мне жизнь, и действовал он гораздо быстрее, чем кто бы то ни было в его ситуации. Том ведет себя как ребенок, но и ребенка можно кое-чему научить. Мы можем научить Тома какой-нибудь очень простой истории. В конце концов, даже если они поймут, откуда он, они могут предположить, что мы просто отослали его, потому что…»
