— Это значит, что мы все сможем увидеть истинного наследника? — спросил Ройс, когда они поднялись наверх.
Эсрахаддон кивнул:
— Я предпочел бы держать это в тайне, но судьба распорядилась иначе. Когда я нащупаю магический пульс амулетов, я сосредоточу внимание на их владельцах, а их образы появятся в комнате. Они будут огромные, поскольку мне важно знать не только кто носит амулеты, но и где находятся их владельцы.
Площадка под куполом была покрыта тонким слоем пыли, но под ней легко угадывались нарисованные на полу широкие, сходящиеся к центру линии, похожие на лучи солнца. Все они указывали на одну точку в середине помоста.
— Так что с амулетами? — спросила Ариста, заняв позицию в середине помещения.
— Ожерелий было два. Одно я отдал Неврику, это был амулет наследника, другое — Джеришу, у него был амулет телохранителя. Если они еще существуют, мы увидим оба. Я вынужден попросить вас никому не рассказывать о том, что вы увидите, ибо если вы раскроете эту тайну, жизни наследника и, возможно, всему человечеству будет угрожать огромная опасность.
— До чего же волшебники склонны все драматизировать! — насмешливо сказал Ройс. — Мог бы просто сказать: «Держите-ка язык за зубами».
Эсрахаддон недовольно нахмурил брови, но вместо ответа повернулся к Аристе и приказал:
— Начинай.
Ариста все еще колебалась. Наверняка Саули был не прав. Скорее всего все эти истории о том, что наследник может обладать неимоверной силой и способен поработить человечество, выдуманы лишь для того, чтобы напугать ее и заставить шпионить за Эсрахаддоном. Разумеется, он лгал, что Эсрахаддон — демон. Конечно, у волшебника имелись свои тайны, но он не был воплощением зла. Прошлой ночью он спас ей жизнь. А что сделал Саули? Почему он ничего не предпринял для спасения ее отца от смерти, если уже за несколько дней до этого знал об угрожавшей ему опасности?
— Ариста, в чем дело? — нетерпеливо воскликнул Эсрахаддон.
Она кивнула, подняла руки и начала плести заклинание…
Глава 14
КОГДА НИСХОДИТ ТЬМА
Дул легкий ночной ветерок. Адриан и Терон стояли на холме среди развалин замка и смотрели на то место, где еще недавно находилась деревня. Сколько надежд и ожиданий погребено под этим пеплом и обгоревшими останками домов!
Ощутив дуновение ветра на своем лице, Терон вспомнил недобрый ветер, который веял в ту ночь, когда погибла его семья. Вспомнил ту ночь, когда Трейс примчалась к нему. Он до сих пор видел ее лицо, когда она, сбежав вниз по склону Каменного холма, бросилась в его объятия. Он считал это худшим днем своей жизни и проклинал дочь за то, что она пришла. Ее он винил в смерти семьи, на нее взвалил все горе и отчаяние, которые не мог вынести сам из-за собственной слабости.
Когда она была ребенком, то, куда бы он ни шел, его малышка всегда следовала за ним. А когда он гнал ее, а он делал это почти всегда, то она, держась на расстоянии, продолжала наблюдать за ним. Трейс всегда смеялась над рожицами, которые он корчил, плакала, когда ему было больно, сидела у его постели, когда его свалила с ног лихорадка. А он ни разу не сказал ей доброго слова, никогда не похлопал по плечу и ни разу не похвалил. Ни разу не сказал ей, что гордится ею. Большую часть времени он и вовсе ее не замечал. Сейчас он бы с радостью отдал жизнь, чтобы еще раз увидеть, как его малышка бежит к нему.
Терон с Адрианом стояли плечом к плечу на холме. Старик по-прежнему прятал сломанный клинок под одеждой, готовясь, если понадобится, в одно мгновение выхватить его, чтобы успокоить чудовище. Адриан держал изготовленный гномом поддельный меч в надежде на то, что если Гиларабрин заранее узнает, где его трофей, он может забыть об обмене. Магнус и Тобис сидели в засаде, прячась за остовами сгоревших домов, а Томас ухаживал за Хилфредом и Мовином у подножия холма.
Взошла луна. Она поднялась высоко над деревьями, но чудовища все не было. Факелы, которые Адриан зажег вокруг вершины холма, догорали. Осталось всего несколько, но в них не было надобности. Луна светила так ярко, что в ее сиянии можно было бы читать книгу.
— Может, он не появится? — сказал Томас, поднимаясь на холм. — Может, он собирался не сегодня? А вдруг мне просто послышалось? Я всегда плохо разбирал древнее наречие.
— Как там Мовин себя чувствует? — спросил Адриан.
— Кровотечение прекратилось. Он спокойно спит. Я накрыл его одеялом и соорудил ему подушку из рваной рубашки. Они с этим солдатом, Хилфредом, должны…
Со стороны башни послышался рев зверя, заставивший их повернуть головы на звук. К своему немалому удивлению, на пике башни Терон увидел вспышку ослепительного белого света. Это продолжалось всего одно мгновение. Свет погас так же внезапно, как и зажегся.
— Во имя Марибора, что это было? — спросил Терон.
Адриан недоуменно покачал головой:
— Не знаю, но думаю, что без Ройса тут не обошлось.
Гиларабрин снова взревел, на сей раз еще громче.
— Что бы это ни было, — сказал Адриан, — мне кажется, он направляется сюда.
За их спинами Томас начал тихо молиться.
— Замолви словечко за Трейс, Томас, — попросил Терон.
— Я замолвлю словечко за всех нас, — ответил священник.
— Адриан, — сказал Терон, — если я вдруг не выживу, присмотри за моей Трейс, ладно? А если и она погибнет, проследи, чтобы нас похоронили на нашем дворе.
— А если я умру, — ответил Адриан, — проследи, чтобы кинжал, который у меня за поясом, вернулся к Ройсу раньше, чем его стащит гном.
— Это все? А где тебя похоронить?
— Я не хочу, чтобы меня хоронили, — сказал Адриан. — Если я умру, бросьте меня в водопад. Пусть мое тело отправится вниз по реке. Глядишь, и вынесет меня в море.
— Удачи тебе, — сказал Терон.
Все ночные звуки стихли, осталось лишь дыхание ветра.
Теперь, когда лес не препятствовал обзору, Терон еще издали увидел, как приближается чудовище. Широко раскинутые темные крылья делали его похожим на тень гигантской птицы. Тонкое тело извивалось в полете, хвост хлестал по воздуху. Приблизившись, зверь не стал снижаться, извергать огонь или садиться на землю. Он плавно кружил в воздухе, облетая холм по широкой дуге.
Приглядевшись, они поняли, что зверь прилетел не один. В когтях он держал женщину. Поначалу Терон не мог разглядеть, кто это. На пленнице был богатый плащ, но светло-русыми волосами она напоминала Трейс. Когда чудовище сделало второй вираж, Терон узнал свою дочь. Его захлестнуло смешанное чувство облегчения и тревоги. «Что стало со второй девушкой?» — подумал он.
