– Кто знает, – Орге пожал плечами, ощупью нашарил одеяло, набросил его себе на плечи и привалился к стене. – Если можешь отыскать дорогу, так иди. А я другого способа не знаю. Может быть. Тебе видней.
– Всё это христианские штучки, – не унимался варяг. – От тебя, двараг, я их не ожидал. Обычно это ихние попы выискивают всякие лазейки, только б обмануть.
– А чем тебе не нравится христианский бог? – спросил вдруг Арне.
– Не знаю. Как-то он мне не по душе. На словах-то, вроде, добрый, а по делам – всё норовит прибить кого-нибудь. И все ученики его такие же. И нет бы чтоб в открытую, как исстари, а как змеи – исподтишка всех остальных друг против друга растравляют, чтоб никто не догадался. А сами в стороне. И жертвы булками приносят. А ещё детей купают в ледяной воде.
– Так ведь грех же первородный…
– А нефиг было яблоки таскать!
– Да ты историй много ли слыхал? – вслух усомнился Арне. – Ты и читать-то не умеешь.
– А на хрена читать? Вон, проповедники всё время приплывают, сами рассказывают всякую всячину про белого Христа, знай только уши раскрывай. А иной раз викинги привозят рабов христиан, так те тоже поболтать не прочь. Много знают. А как-то раз – ну, помнишь ведь наверное – один такой вот проповедник-старикашка, видимо, совсем уж полный идиот, добрался до Гайрфугласкера, принял там сослепу пингвинов за людей и принялся их крестить. Когда за ним приплыли, он уже пол-острова крестил. Вот смеху было! Сам после этого суди: хорош ли бог, у которого такие слуги?
– Ну так расскажи тогда свою какую-нибудь историю, – бесцветным голосом сказал вдруг травник. – Твоя-то в таком разе, наверное, интересней будет.
Яльмар с некоторым недоумением покосился на него, затем оглядел остальных своих спутников.
– Вы что, правда хотите послушать?
Гном не ответил. Тил пожал плечами. Герта и дракошка спали. Жуга махнул рукой: рассказывай, мол, всё равно делать нечего. Варяг воспринял общее молчание как знак согласия, – Ну, хорошо, – сказал он. – Хорошо. Я расскажу вам историю про двух братьев. Про двух братьев и того, кто скрыл лицо. Слушайте.
Он уселся поудобней у стены, прикрыл глаза и начал свой рассказ.
– То был холодный год. Осеннее море с грохотом сотрясало гранитные скалы. Ветер подхватывал брызги и нёс над ущельями фиордов, над каменными перевалами, мимо снеговых шапок вершин. И даже орлы, гнездившиеся на неприступных утёсах, с трудом могли разглядеть далеко в море маленькую рыбацкую лодку. Шторм давно сломал мачту, сорвал парус и утащил куда-то в низкие тучи. Двое мореходов сперва пытались грести, но тяжёлые волны выхватывали весла из рук, да и силы кончились быстро – ведь старшему из гребцов едва минуло десять зим, а младшему и того менее – восемь. Это были Агнар и Гайррёд, сыновья Храудунга, одного из самых знаменитых вождей Северных Стран. Буря уносила их лодку от родного берега прочь. Братья едва успевали вычерпывать холодную воду, хлеставшую через борта. «Держись, Гайррёд!» – крикнул тогда старший брат младшему. – «Мы же викинги! Дымные очаги и тёплые постели – это не для мужчин!» Сам Агнар был доброго и весёлого нрава: все ждали, что он сделается хорошим вождём, справедливым и щедрым. Отцовские воины охотно пойдут за ним, когда он подрастёт.
А Гайррёд отвечал ему так: «Пусть другие плачут или просят пощады». Судьба младшего сына – всё в жизни добывать самому, и богатство, и славу, и преданную дружину. Что ж, Гайррёд обещал стать замечательным воином. Кровавое Копьё – вот что значило его имя.
Двое промокших мальчишек упрямо сражались с волнами, чувствуя, как понемногу стынет кровь в жилах, как ледяной ветер высасывает последние силы… Но они были сыновьями вождя. Они хотели стать викингами. Они не привыкли сдаваться…
– Гайррёд… – вдруг пробормотал Жуга, чувствуя, как вспыхивают в мозгу смутные проблески догадки. – Гайррёд… Красное копьё… Так что же, «рёд» выходит, значит «красный»?
– Красный, ну, – кивнул варяг, намереваясь продолжать. – Так вот…
– А «гайр» по-вашему – «копьё»?
– Ага. Так вот, плыли они, пока наконец, уже в ночной тьме, впереди не заревел прибой…
– Яльмар, – глядя викингу в глаза, холодным голосом сказал Жуга, – ответь мне: «гайрфугл», случаем, не означает «копьё-птица»?
Яльмар посмотрел на травника с недоумением. Поскрёб в затылке.
– Ну, да. Мы так их и зовём, пингвинов этих. А как их ещё звать? Клювы острые, как копья, мать их… Эй, ты чего? Чего вскочил-то? Да погоди ты, дай дорассказать!
– Потом дорасскажешь! – вскричал Жуга, схватился за голову и быстро заходил по пещере туда и обратно. – Вот оно! Гайрфугласкер!
В этот миг Жуга так походил на сумасшедшего, что Тил и Яльмар невольно отшатнулись.
– Остров пингвинов! – тем временем шумел он, разбудив и Герту и дракона. – Место, где гнездятся копья! Чёртов Олле, вот что он хотел сказать, как же я сразу не догадался! Вулкан – вот истинный Драконов Ключ!
Он обернулся, блестящими глазами оглядел по очереди всех и объявил:
– Мы плывём на Остров пингвинов.
– Сначала надо выбраться отсюда, – рассудительно сказал варяг. – Ты вот что, ты это… сядь пока, угомонись. Подумаем, решим, а после…
– А знаешь, – вдруг сказал Телли, – может, ты и прав.
– Конечно прав! Всё ж сходится! – внезапно травник перестал шагать и поднял руку: – Тихо! Слышите?
Сквозь толщу камня еле слышно доносился странный звук, похожий издали на комариный писк. Звуки становились то выше, то ниже, Жуга напряг слух и вдруг с радостным изумленьем распознал в них заунывные переборы марша Кемпбелов.
Услышали их и остальные.
– Что это?
– Рой-Рой! – вдруг просиял варяг. – Один и Фрея, это Рой-Рой, это его волынка. Стало быть, они всё-таки сумели нас найти!
Все не сговариваясь зашумели и задвигались, торопливо подбирая вещи, а через минуту уже шли по коридорам, всякий раз сворачивая туда, откуда доносилась музыка. Звуки становились всё отчётливей и громче, а менее чем через полчаса ходьбы вдруг впереди забрезжил свет, и путешественники оказались в горловине старого вулкана.
Волынка сорвалась на визг, заклёкотала, забулькала и смолкла, обвиснув у шотландца на руках всеми своими рожками и трубочками. Сидевшие рядом викинги вскочили, обнажив мечи, но тотчас опустили их, завидев, кто пришёл.
Рой-Рой оторвался от мундштука. Щёки его были такими красными, что чуть ли не светились в темноте.
– Будь я проклят! – прохрипел он, облизывая растрескавшиеся губы. – Наконец-то! Ещё немного, и я наверное бы лопнул от натуги. Где вас носило?
***
– Когда мы вышли, было уже холодно. Погода поменялась. Вильям оказался молодцом – он не только дошёл до фермы и привёл людей, но и догадался, где можно нас найти. Это он придумал играть на волынке. Они нашли нашу верёвку, но не полезли в туннели, а просто ждали день за днём. Они могли бы не поверить нашему рассказу, но они поверили. Когда же Яльмар заявил, что мы собираемся плыть на Гайрфугласкер, то все ответили согласием, хоть Яльмар никого не стал неволить. Вильям – тот и вовсе готов был на себе волосы рвать от того, что пропустил такое приключение. Викинги же просто были злы на гномов – они все выздоровели, стоило лишь нам уйти, и теперь считали, что виной тому двараги, которые и навели порчу. Вдобавок, мореходам надоело сидеть на берегу и ничего не делать. Один лишь Бранд поинтересовался, почему плыть надо именно туда. Тут Яльмара поддержал Хельг; «Гайрфугласкер ничем не хуже прочих мест», – так сказал он, и на этом споры кончились.
