— Не советую приближаться к нам, Милорд! — храбро заявила она. — Иначе будете иметь дело со мной! Предупреждаю, я… — Женщина вскрикнула, роняя ставший вдруг раскаленным нож, и затрясла обожженной рукой.
Она хотела заявить что-то еще, но, вглядевшись в лицо Трэрга, вдруг сильно побледнела и упала перед ним на колени.
— Ваше Величество! Пощадите ее! — Она вцепилась ему в сапог. — Умоляю Вас! Она ни в чем не виновата! Она еще ребенок, в ней нет ничего от Геордина, умоляю, Ваше Величество! Пощадите! — Женщина рыдала в голос.
Трэрг озадаченно посмотрел на нее и убрал меч в ножны. Похоже, шок от нападения песочников и последующей битвы оказался слишком силен, и женщина повредилась умом. Шаман осторожно выдернул ногу из ее рук.
— Отстань от меня, старушка, я не трону тебя, — негромко произнес он спокойным голосом, чтобы не испугать полоумную еще сильнее. Женщина не успокоилась, но цепляться за ноги перестала. Шаман подошел вплотную к лучистой сфере и остановился, прислушиваясь к потокам энергий. Ничего хоть сколько-нибудь опасного сфера собой не представляла, от нее веяло чем-то теплым и ласковым, совсем не к месту посреди кишащей жаждущими крови к'Зирдами пустыни. Внутри нее смутно угадывался тонкий силуэт плачущей девушки. Трэрг просунул руку сквозь волшебное свечение, схватил девчонку за локоть и выдернул наружу. Потеряв мага, сфера тут же погасла.
— Я не могу! — обливалась слезами девчонка. — Не могу! Мне не хватает! — Она задохнулась от рыданий. — Он умрет! — Ее тело била нервная дрожь, явно была не в себе.
Шаман влепил ей короткую пощечину и хорошенько тряхнул. От резкой встряски у девчонки щелкнули зубы. Она схватилась за пылающую щеку, и ее взор прояснился.
— Он умрет… — тихо прошептала она.
— Все когда-нибудь умирают, — пожал плечами Трэрг, отпуская девчонку, — но ты можешь гордиться, твой отец погиб достойно, как подобает воину. Он не дрогнул перед множеством врагов.
— Это мой Наставник, Лорд Тэрвис, — девчонка посмотрела на неподвижное тело волшебника, стараясь сдерживать слезы, — он пытался меня защитить. Его еще можно спасти, но мне не хватает сил…
Старый чародей получил слишком много травм. Поток тяжелых стрел буквально захлестнул его, и внутренних повреждений наверняка оказалось столь много, что остаться в живых магу вряд ли удастся. Даже будь рядом опытный лекарь, не в его силах было бы излечить старика.
— Тут нужен искусный целитель, — покачал головой шаман, — но не думаю что твоего наставника можно спасти. Он принял на себя слишком много сильных ударов, тела Людей слабы и не в состоянии выдержать такое.
Трэрг опустился на колено и быстро ощупал грудь и голову бездыханного чародея, но не нашел следов тяжелых переломов или разрывов жизненно важных органов. Зато внутри тела старика хорошо ощущалась теплая волшебная энергия девчонки, словно пропитавшая старого мага насквозь.
— Я целитель, — тихо всхлипнула она, — но я не могу вернуть его к жизни. Наставник получил три десятка различных повреждений. Более половины из них были несовместимы с жизнью. Я излечила все, но его мозг не желает вновь почувствовать свое тело. И мне не хватает сил, чтобы остановить отмирание его клеток! — Она вновь забилась в беззвучной истерике.
Стоявшая на коленях старая женщина поднялась, опасливо глядя на Трэрга, осторожно обошла его и обняла плачущую девчонку. Она принялась успокаивать ее, ласково прижимая к себе и поглаживая по голове, словно ребенка. Девчонка сквозь слезы жаловалась ей на свое бессилие вернуть старика к жизни. Это бесконечное нытье стало надоедать Трэргу. Люди слишком мягкотелы и слишком впечатлительны. Слезами горю не поможешь, и без толку пускать слюни суть только тратить время. Он подошел к обнявшимся женщинам и мягко, но решительно разъединил их.
— Достаточно рыданий, этим ты никак не поможешь своему старику. Вместо того чтобы бестолково ныть, лучше бы осмотрели своих воинов, возможно, кому-то из них посчастливилось уцелеть. — Шаман указал девчонке на медальон: — Откуда это у тебя?
Старушка попыталась вновь закрыть собой девчонку, но та, схватившись за медальон, ахнула и воскликнула:
— Олдис Покровитель! Виконт Вэйдин! — Она бросилась к месту пожарища и остановилась, в отчаянии заламывая руки.
Ее взгляд беспомощно метался по сотням обугленных трупов, не в силах отделить своих от чужих.
— Ты же лекарь, разве ты не можешь воспользоваться заклинанием? — удивился Трэрг. Гнурд Пронзительный Взгляд после битвы всегда обходил поле боя, сопровождаемый Оком Целителя, и отыскивал раненых воинов.
— Дa, да, разумеется! — воскликнула девчонка и торопливо зашептала магическую формулу.
Она вызвала Око, но никуда не пошла, а тут же превратила небольшой белый шарик в уже знакомую сферу. Спустя пару мгновений, от сферы мягко сверкнул тонкий белый луч, упираясь в одну из куч обугленных трупов, и внутри нее кто-то зашевелился.
— Он жив! — Девчонка выскочила наружу, гася заклятье. — Лимми! Помоги мне. — Она бросилась к мертвецам.
Старушка, не переставая бросать на Трэрга панические взгляды, поспешила ей на помощь. Тем временем девчонка уже растаскивала трупы, пытаясь добраться до своего воина. Падать в обморок или исторгать из себя тошноту при виде мертвецов она явно не собиралась, и это понравилось шаману. Возможно, девчонка не столь бесхребетна, как показалось сначала. Откопав раненого, женщины вцепились в опутывающие его сети и попытались вытащить воина из кучи, при этом старушка изо всех сил старалась не смотреть на мертвецов. Было видно, что девчонка более привычна к виду трупов, что, в общем-то, не удивительно для мага. Странно только, что она не пыталась вести бой с к'Зирдами. Вытащить воина женщинам не удавалось, и Трэрг решил им помочь. Он подошел к ним, одной рукою взялся за край ловчей сети и мощным движением вытащил спутанного воина на чистый песок, попутно добив кинжалом зашевелившегося песочника. От глаз шамана не укрылось, как в момент удара девчонка вздрогнула, словно от боли. Шаман только покачал головой. С такими представлениями о жизни эта наивная девица в пустыне проживет недолго. Он ловко разрезал сети, и воин, кашляя и сплевывая пепел, поднялся на ноги. Его рука все еще сжимала рукоять меча, и Трэрг мысленно похвалил человека. Доблестный и сильный воин может выпустить из рук оружие в бою только после своей смерти.
— Я благодарю вас, Милорд! — начал, было, человек, но тут же изменился в лице.
Он быстрым движением вогнал меч в ножны, опер их в землю и, опустившись на колено, склонил голову в торжественном поклоне.
