Попробовал.
— Я не сомневаюсь, что ей вы вреда не причините. Сознательно.
— Полагаете, что бессознательно…
— Допустим, я отдам вам ребенка, — вино пахло летом, ранним, свежим, еще не утомленным жарой. Это лето было легким, невесомым, с ромашками и васильками, с первыми ягодами земляники, которые с одного бока уже покраснели, а с другого еще оставались плотными беловато-зелеными. — Что ее ждет?
— Мой дом. Я отдам ей все…
— Вы. И только вы. Ваши со-родичи не слишком обрадуются такому… пополнению.
Видгар поджал губы.
Его ведь отговаривали. И райгрэ Медных не спешил давать разрешение старику, надеясь, что тот одумается.
— Полукровка. Бастард. Два клейма, тогда как хватило бы одного, чтобы жизнь испоганить. Вы лучше меня знаете, как вся эта мишура важна там, за Перевалом… ее будут терпеть из уважения к роду, но не более того. Ей никогда не позволят забыть, где ее место. И что взяли ее из милости, из сочувствия к вашему горю.
Видгар поджал губы.
— Вы лишите ее матери, которая просто не сможет жить там, а взамен что? Презрение? Снисходительность? А однажды вас не станет. Не думайте, что я желаю вам смерти. Но вы не вечны. Никто не вечен. И ваша внучка останется один на один с родом, который поспешит от нее избавиться… скажем, выпихнет замуж. Подберет кого-нибудь не слишком брезгливого…
— Вы… — стакан в руке Видгара захрустел.
— Я говорю правду. И вы это понимаете, потому и злитесь.
Вино Райдо не допил.
Да и Видгар разжал руку, стряхнул осколки стекла и, достав платок, принялся тереть ладонь. К резковатому аромату вина добавился терпкий запах крови. Впрочем, царапины зарастали быстро.
— Хотите оставить ее здесь?
— Хочу достучаться до вашего разума, если это еще возможно.
Видгар махнул рукой:
— Продолжайте.
Продолжил бы Райдо и без его разрешения.
— Здесь на многое смотрят иначе… здесь еще помнят альвов…
— И ненавидят.
— Бывает и такое. Нас тоже не особо любят. Но главное, что Город с его… правилами далеко. Эту землю зачистили. Альвов почти не осталось…
— Милая оговорка.
— Да и нас здесь немного. Огромные земли. Пустые. Не от людей, конечно, но… вы же понимаете, какие открываются перспективы? Эти земли манят рода. Но при всей жадности Города, им просто не хватит ресурсов. Сюда отправятся младшие сыновья…
— Вроде вас.
— Или Брана, если бы он был жив.
— Если бы, — согласился Видгар.
— Но так или иначе, по эту сторону Перевала правила будут не такими жесткими. Броннуин сможет здесь жить. У нее будет дом. Семья, которая ее любит… и если хотите, вы вполне можете стать частью этой семьи.
Райдо замолчал.
То, что должно было быть сказано, он сказал. А дальше зависит от Видгара.
Он не спешил возмутиться.
Или разозлиться.
С гневом отвергнуть столь оскорбительное предложение.
— Полагаете, мне нечего терять? — наконец, произнес он, комкая платок.
— А есть что?
— Нечего, — Видгар сунул платок в рукав. — Но это еще ничего не значит. Мне лишь интересно, откуда вдруг подобная щедрость. Моего сына вы… не слишком любите. Любили.
— Скажем больше, я бы с превеликим удовольствием свернул бы этому уроду шею, — ответил Райдо, глядя в глаза. — Но я отдаю себе отчет, что вы — не он. И еще, что вы не отстанете от нас. А я не хочу остаток жизни провести, опасаясь, что однажды Броннуин вдруг исчезнет. Да, сначала вы попробуете действовать по закону… но когда не получится…
— Если не получится.
— Когда. Так вот, вы не станете долго раздумывать. Наймете кого-нибудь, кто выкрадет девочку. Увезет. И сами исчезнете. А род ваш сделает вид, что понятия не имеет, где вы и что с вами…
Видгар коснулся пальцами губ.
И значит, думал над подобным вариантом.
— Я не хочу остаток жизни провести с оглядкой. Мне, да и не только мне, нужны гарантии спокойной жизни.
— И каких гарантий вы от меня ждете?
— От вас? Мне достаточно будет слова.
Видгар кивнул.
Он сцепил пальцы рук, подпер подбородок и так сидел, разглядывая Райдо. Молчал. И с каждой секундой молчание становилось более напряженным.
— Вы хотели откровенности, — наконец, произнес Видгар из рода Высокой меди. — Что ж… я буду предельно откровенен. Я согласился на эту встречу лишь потому, что надеялся на ваше благоразумие. Мне нет дела до того, вступили вы в брак с этой альвийской девкой или попросту уложили ее в койку. Мне нет дела до ваших жизненных планов… а ваши теории и вовсе смешны. Вы хотите, чтобы я оставил ребенка этой…
— Осторожней, — предупредил Райдо.
— Женщине, — Видгар осклабился, показывая, что предупреждение принято, но не более того. — Забывая о том, кто она.
— И кто же?
— Альва.
— Это я заметил.
— Мой сын мертв, — Видгар все-таки вскочил, стряхивая маску показного спокойствия. — Мой мальчик, который…
— Был законченным ублюдком. И вы сами это прекрасно знаете. Откровенность за откровенность, — Райдо больше не собирался быть вежливым.
— Вы…
— Откровенность за откровенность.
Прямой взгляд Видгара был тяжел, но у Райдо получилось выдержать.
— Его убили.
— Не спорю.
— Здесь.
— Верно.
— Альва.
— Бросьте. Замученная до полусмерти девчонка убила троих здоровых мужиков? Это даже не смешно… или ваш сынок был настолько слаб?
— Прекратите!
— Что?
— Провоцировать меня, — Видгар остановился и оперся на стол. Плечи его опустились, а верхняя губа задралась, обнажая не только клыки, но и яркие красные десны.
— Вы начали первым. Вы полагаете, что ваша кровь и ваш род ставят вас выше прочих. Мне-то плевать. Но Бран, полагаю, считал также. И это ему дорого обошлось. Вы хотите найти убийцу вашего сына? Я бы тоже не отказался. Не из любви к Брану, но исключительно ради безопасности моей семьи.
Ноздри Видгара раздувались.
И живое железо прорастало крупной чешуей.
Старик не привык, чтобы с ним беседовали в подобном тоне? Кажется, он приходится нынешнему райгрэ Медных кузеном. Матушка рассказывала что-то этакое, жаль Райдо плохо слушал.
Что ж, близкое родство — веский аргумент.
И оттого закрывались глаза на выходки Брана. И оттого продолжают терпеть старика с его манией мести.
— Если мы договоримся, то я обещаю, что вы получите убийцу вашего сына, — глядя в глаза, сказал Райдо. Его утомил этот поединок взглядов, но отступать первым он не собирался.
Пусть и кровей Райдо не самых высоких, но ему есть за что драться.
